Читать книгу "Маруся. Столичные игры - Галина Гончарова"

Я лучше съем перед храмом… да что угодно я там сожру! От паспорта до кольца, от ведра навоза до живого слона. Но замуж не пойду!

И с Благовещенским удачно получилось. Вовремя мы с ним поругались, и он у меня не показывается. Подставился бы он сейчас по полной программе, а так – все может еще и обойтись. Надо только Виктора Николаевича предупредить, пусть сидит тихо.

Кажется, мужчины оценили мое настроение. Переглянулись.

И его величество подвел итог.

– Давайте начнем с ритуала.

* * *

Оказывается, в Кремле и такое есть.

Подвалы.

Стены побелены простой побелкой, пальцы пачкает. Потолки невысокие, и видно, что кладка старая. Древняя даже.

Кое-где камень выкрошился…

Я иду по коридорам.

Холодно, даже не столько холодно, сколько промозгло, и до костей пробирает. И словно смотрит кто-то в спину… так, как будто палец у него на спусковом крючке.

Пристрелить? Обойдется? А решение не я принимаю. И смотрит, смотрит…

Оценивающий такой взгляд, равнодушный. И что самое страшное – без эмоций. Словно все от меня самой зависит.

А на мне только балахон из простого, некрашеного даже полотна, на живую нитку сшитого. Явно для ритуала делали.

А мне просто принесли.

Балахон чуть великоват, под него дали тапочки – до места дойти, не то ноги замерзнут, и подол приходится придерживать, чтобы не наступить и не ляпнуться носом. Подозреваю, где-то есть шкаф с этими балахонами как с ритуальной одеждой.

Передо мной идет Романов.

Его величество ушел куда-то, поручив Игорю Никодимовичу доставить меня на место проведения ритуала. Романов предложил мне руку, и мы пошли.

Сначала меня вымыли служанки.

Потом расчесали – на мне и ниточки своей не осталось. Причем мыли интересно так…

Сначала молоко, потом вино, потом проточная вода в бассейне. У нас такие во всяких купелях устраивают, бассейн небольшой, из одной трубы вода вливается, в другую уходит. В родном мире я один раз искупалась, потом брезговала, а здесь вот пришлось.

Волосы мне тоже вымыли, высушили тканью и расчесали. Хлопот было…

Это не стрижка-боб, это настоящая толстенная коса, которую мыть – и то замучаешься. Но промыли.

Потом принесли балахон, помогли надеть его и оставили одну.

Романов был одет как и раньше, а в ответ на мой вопросительный взгляд покачал головой.

– Я только до места вас доставляю. На ритуале я присутствовать не буду.

– Есть-пить ничего не надо?

– Таких ограничений нет.

– А вот эти купания?

– Не знаю. Может, как-то связано с родовой магией хозяев – магией воды, – откровенничать Романов не пожелал, даже если что-то знал.

Я пожала плечами. Ладно, все равно правды не расскажут. А ведь даже у нас в сказках что-то сохранилось…

«Ты сперва в воде студеной, а потом в воде вареной…»[9]

Ритуальная, обрядовая магия вообще одна из самых сложных, там каждый чих свой смысл имеет. Ладно, хоть не надо было голодать или три дня поститься – и то дело. Я бы и не то выдержала, но неохота.

Коридор закончился дверью. Старой, из такого древнего дерева, что оно от старости почернело и стало тверже камня, сразу видно. Кольцо бронзовое, и металл тоже старый.

Я не удержалась и коснулась его кончиками пальцев…

Металл ответил теплом и неожиданной лаской… ему было тяжело здесь, под землей. Он так давно здесь находится… почти тысячу лет. А до того был в другом месте, в святилище…

Дальше я узнать не успела, Романов легонько коснулся моего плеча, приглашая пройти внутрь.

И я шагнула, размышляя, то ли мы не все знаем про нашу историю, говоря, что Москва основана в 1147 году, то ли эту дверь просто удачно где-то сперли и приделали, когда Кремль строили… кто ж мне теперь ответит?

Внутри было неожиданно светло.

И душно.

Несколько десятков свечей пожирали кислород с активностью термитов, добравшихся до добычи. Комната, в которой я оказалась, была квадратов так на пятьдесят, может, и побольше, но вентиляция, наверное, не чистилась с основания Кремля.

Подзабылось, подзабилось…

Бывает.

Сводчатые колонны поддерживают стены, на потолке сложная роспись, что-то такое, астрономическое. Не стилизованные солнышки, а вполне профессиональный чертеж, надо полагать, для ориентации по сторонам света, а то и для каких-то подсчетов.

Пол сложен из грубоватых квадратных плит. Темных, почти черных… мрамор?

Нет, базальт.

Аф-фигеть!

Это откуда ж его такой взяли? Как вырубили, отполировали, привезли, это сколько стоило? Дороже чугунного моста получается!

Или просто маг земли уговорил один камень превратиться в другой?

Это возможно. Но сил требуется…

Не на сутки работа – на года.

Камни слишком инертны и не любят меняться. Они могут поддаться воде, ветру, но суть свою не изменят, а тут…

Лучше даже не думать. Хотя вряд ли это измененные камни, в ритуальном зале не должно быть посторонней магии. Те же магические светильники, хоть и дорого, но подвесить можно.

В теории можно. На практике – нельзя. Запрещено категорически. Конфликт сил может случиться, и конфликт заклинаний, Такое можно наворожить – самоубьешься, а не исправишь.

На полу был начерчен сложный рисунок, похожий на трехлучевую звезду со всякими вписанными внутрь рунами и символами.

Я пригляделась.

Чем хороша некромантия – символы смерти узнаешь сразу. Но здесь их не было.

И, судя по тому, что я увидела, между мной и цесаревичем действительно желали только разорвать связь. Это неплохо.

Недоверие?

Недоверие – мое второе имя, и никак иначе. Жить хочется, знаете ли, а избыток доверия не способствует выживаемости.

– Да вы не стесняйтесь, Мария Ивановна, проходите.

Ироничный мягкий голос застал меня врасплох. За разглядыванием зала я упустила все остальное и теперь краснела.

Бывает…

Внутри уже находилось два человека.

В таких же балахонах, как и у меня, – ку-клукс-клановцы обзавидовались бы. Один – его величество лично. У него было какое-то отличие, потом я поняла. Балахон вышит белой нитью по белому.

Второй – цесаревич Василий.

Обжег меня взглядом, попробовал сделать шаг вперед, но его величество только кашлянул – и парень вернулся в строй.