Читать книгу "Притворись его женой - Марина Весенняя"

— В поцелуях на первом свидании нет ничего плохого, — возразил молодой человек не отрываясь от своего приятного занятия.

— На первом свидании обычно целуются не так, — отстранилась, поправляя на себе одежду. — А еще кое-чем на первом свидании приличные девушки не занимаются. Это так, к сведению. Я, между прочим, у нас приличная.

— Я и не сомневаюсь, — Максим улыбнулся. — Просто сложно забыть, что у нас на самом деле не совсем первое свидание.

— Мы же договаривались, — напомнила осторожно. В этом вопросе я намерена стоять до конца.

— Все, не пристаю. Даже лично готов тебе постелить в гостевой спальне.

— Без новых попыток меня соблазнить?

— Я вроде как тоже порядочный, — улыбка Максима может заставить растаять любую.

— Только девушек похищаешь, — настроение оказалось на удивление игривым.

— Только самых лучших, — уточнил хитрец. И льстец. — Ты, вообще, первая. Так, к слову. И еще — это было до нашего нового знакомства, поэтому не считается.

Эта позиция мне нравится.

Все, что было раньше — не считается. Ни тебе грешков из прошлого, ни обид и недоговоренностей. Все отношения с чистого листа.

Идеально.

Чтобы устоять от соблазна, отказалась от предложения Максима и отправилась стелить себе сама. Это заняло не так много времени, хотя кровать для гостей и была воистину королевских размеров.

Как завершила, легла в постель сразу, даже время на душ тратить не стала, хотя думаю, что он был не лишним. После всего смыть с себя всю накопленную грязь, в первую очередь моральную.

Но нет, отложила водные процедуры на завтра.

День был жутко долгий, и слишком богатый на события.

Я устала, но в голове все еще летал рой всевозможных мыслей. Вертелась долго. Хотя… Может мне не спится из-за непривычной кровати? Либо просто место новое? В гостевую комнату я особо никогда не заглядывала.

Вскоре я поняла чего мне не хватает.

Я привыкла спать с Максимом.

За это время я привыкла засыпать с ним. В его объятиях.

Я еще немного повертелась, но так и не смогла заснуть.

Ну вот и как быть приличной девушкой? Но все-таки мне не хотелось торопить события. Пусть все идет естественно, правильно. Без спешки.

Как и в какой момент уснула — не знаю, так и не поняла.

Утром меня разбудил звонок. Не глядя на экран, я подняла трубку.

— Алло?

— Боже! Кого я воспитала! — начала причитать мама со знакомыми истеричными нотками. — Зачем ты так с Викой, Ник?! Как ты могла так поступить? Гадюка подколодная. Отбила жениха у родной сестры! Как же это подло! Она, несчастная, ребенка спасает, мучается, помощи у тебя попросила… А ты! Ты! Так воспользоваться ситуацией! Как тебе совесть-то жить позволяет?

— Я так понимаю, что жить мне тоже нельзя? — выпалила вслух, испытывая раздражение. Выкину телефон ко всем чертям. Не только сменю, но и саму трубку. Чтобы глядя на него не вспоминать никого из своей семьи.

— Так еще и наговорила отцу ее ребенка таких гадостей! — кажется, мать в очередной раз проигнорировала свои слова.

Что-то я-то наговорила? Игнат, как и Максим, всего лишь узнал правду. А вот как там уже Вика что выкрутила — не представляю.

— Вике из-за тебя вчера так плохо стало, что она чуть в больницу не угодила! А обо мне ты подумала?! Я столько таблеток вчера выпила, чтобы хоть как-то успокоиться. У меня же сердце! Или для тебя это все шутки? Боже, кого я воспитала? — родительница кричала, давила на жалость, на совесть. На все те слабые места, что у меня были. Сразу понятно, в кого Викусик такая талантливая.



Боже, а ведь маме я всегда верила беспрекословно. В том, что ей плохо… Или вот-вот станет плохо. В том, что любой мой отказ или "взбрык" выльется в вызов скорой и поездку в больницу. И теперь все тоже очень "стандартно". Больница, нервы, сердце…

— Тебе не стыдно?

— Нет, не стыдно, — ответила спокойно. Я уже кучу сил убила на то, чтобы угодить им. И чтобы никого не обижать. Хватит. Вике я это объяснила, мать… Мать точно так же поставлю перед фактом. — Ни капли. А вам, вам с Викой не стыдно? — не удержалась я.

— Да как ты…

— А ты как смела, а, мам? Твоя дочь, и это я не про себя сейчас, выросла великовозрастной оторвой, которая шляется по клубам и спит с первыми встречными. Но почему-то ты защищаешь именно ее. И не просто защищаешь — вы с ней обе согласились тем, что ради вашей выгоды и вашего благополучия, будет нормально подложить меня под совершенно незнакомого мне мужчину? Лишь бы скрыть измены, обман, беременность, черт возьми!

— Я старалась как лучше для всех! — взвизгнула мать, а я опять слышала Вику. — Я ради вас все положила, и ни от одной из вас не отказалась!

— А может следовало? — огрызнулась в ответ. — Я тебя о таком решении не просила. Вика — тоже. Ты сама приняла решение. И знаешь что? Теперь я уже сомневаюсь, что ты сделала это ради большой любви к нам. Прости… Знаю, звучит ужасно. Но разве нет? К чему было всю мою жизнь мучить меня этим чувством вины? Что я всю свою жизнь на алтарь положить должна только потому, что нас с Викой оказалось двое? Ты думаешь, честно "давать мне жизнь" с той целью, чтобы держать ее под контролем и в любой момент ее забрать?

— Не смей говорить, что я тебя не любила, дрянь!

— Я уверена, что ты сама искренне веришь в эту любовь, — похоже, моя родительница не ожидала от меня это услышать. В трубке была оглушительная тишина. — И мне жаль, что я твоих надежд не оправдала. Но и пытаться оправдывать я их больше не буду. У тебя есть вторая — очень любимая, очень хорошая и во всех отношениях правильная дочь. Которая о тебе позаботится и не будет тебя разочаровывать.

Насколько жестокой я могу быть? Голова заболела только от мысли, что я больше не буду зависеть от этих людей. От того, что больше не услышу "да я ради тебя, а ты…".

— Но Ника… Ты не можешь…

— Ошибаешься мама, могу, — ответила сухо. Прекрасно понимая, что пройдет время, я отойду и, в любом случае, буду стараться помочь маме. Но дистанционно. Если ее не устраивает такая дочь… Я не собираюсь менять себя. Я всю жизнь положила на то, чтобы быть идеальной сестрой и дочерью. И дорого расплатилась за это стремление.

Положила трубку.

Вот и последняя точка. Последнее пополнение черного списка.

Самая сложная последняя точка. Потому что мама — это мама, это же самый главный человек жизни? Вроде бы. В глубине души, мне хотелось верить, что мама меня любила, но я слишком устала сталкиваться с правдой. Каждый сделал собственный выбор.

Сейчас у меня нет жилья, нет работы и семьи, но зато я свободна, и у меня есть Максим. Возможно, это очередная ошибка. И я не должна возлагать на этого человека какие-то особые надежды, чтобы потом не оказалось слишком больно падать и опять собирать себя по кусочкам. Но в чувства Максима я верю.