Читать книгу "Настя как ненастье - Ольга Горышина"

— Настя, я не сделал ничего, за что мне могло бы быть стыдно, но ты не защитила меня перед матерью…

— Ты не понимаешь! — почти что взвизгнула она в трубку.

— Я действительно не понимаю. Я не спрашиваю тебя про твоего бывшего. Возможно, у твоей матери есть основания сомневаться в твоей возможности сделать правильный выбор. Но если меня отшивают из-за слухов и чернушных сериалов, то мне реально обидно.

Она снова молчала.

— Настя, ты не можешь сейчас говорить или не хочешь?

Или вообще ничего не хочешь — хотелось закричать ему, но он стиснул губы. Сейчас ей легче всего послать его на три буквы, даже если потом дура год будет реветь в подушку. Совершеннейший же ребенок!

— Можно я тебе завтра позвоню? — спросила она тихо.

— Конечно, можно! — его поспешный ответ наложился на последние слова Насти. — Только не психуй! Поверь, у меня тоже не все гладко с матерью. И она не всегда принимает мои решения. Но в некоторых вещах с мамами лучше не советоваться.

— Я поняла, — сказала она после секундной паузы. — Я позвоню тебе завтра, не из дома. Доброй ночи.

— И тебе. И твоей Эйты тоже.

— Она лежит у меня на кровати и виляет хвостом.

— Счастливая! Я ей завидую…

И осекся. Нет, язык у него явно отключился от мозга. Именно за это девочке только что влетело от мамочки!

— Орешки для белочек остались. Пойдем завтра гулять с собакой?

— Я тебе позвоню.

— Ладно, спи. Давай.

Он опустил телефон на стекло кофейного столика. Понимал же, что не надо даже начинать с маминой дочкой. Не доросла она до взрослых отношений. Но смотать удочки сейчас — это как лишить Настю надежды на то, что бывают хорошие парни, которые не бросают девчонок. Он попытается поухаживать за ней: выгорит из их отношений что-то — хорошо. Нет — никто не будет в обиде.

Иннокентий хотел в это верить. И в сон, который выключит время и снова включит ровно перед звонком Насти. Но позвонила она только в половине двенадцатого.

— Кеша, у тебя сейчас много дел?

— Ну, работаю… А что?

— А я внизу тебя жду. На улице. Можешь спуститься?

— Сейчас!

Иннокентий ответил, уже вскочив из кресла.

— Ты куда? — бросила ему в спину Валерия Ильинична, когда он уже почти хлопнул дверью.

— Скоро буду.

— Как скоро?

— Не знаю.

Слетел вниз, подлетел к двери. Шарахнул обеими. Настя стояла у стены во вчерашних, не рваных, джинсах и в той же джинсовой курточке. Только футболку сменила на белую блузку с воротником, треугольники которого лежали поверх синей джинсы. Он не мог решить — целовать ее или нет. Накрашена. Впервые. Жалко портить такую красоту.

— Хочешь в офис подняться?

Она мотнула головой.

— Тогда пошли в кафе, — он махнул рукой через дорогу, а потом опустил ее на Настино бедро. — Я люблю такие приятные сюрпризы. А то уже злился, что давно утро, а ты все не звонишь и не звонишь.

— У меня была важная встреча.

— Деловая? — Она кивнула. — Удачная? Новый заказ? — Она мотнула головой. — А чего тогда?

Настя подняла на него глаза. Очень серьезные.

— Я сейчас тебе расскажу.

Иннокентий стиснул ее пальцы, чтобы перевести через дорогу, как маленькую. Она чуть заметно поджала накрашенные розоватой помадой губы. Он улыбнулся и на другой стороне улицы потерся носом о ее щеку. Прохладную и теплую одновременно.

— А знаешь, что у Ксюшиной кошки оказалось?

— Беременность? — брякнул он и закрыл рот. Черт, у него же встреча с Никитой! Но ничего… Подождет.

— Аллергия. На попугая.

Настя произнесла это очень серьезно, и он сильнее сжал ее пальцы.

— Шутка такая? А у мышек на попугаев тоже бывает аллергия?

Она поджала губы еще сильнее.

— Нет, я серьезно! Он по всей квартире летает, все в перьях. Кошка их нажралась, вот ее и рвало комками. Думали сначала, собственная шерсть, а теперь решили, что все же перья. Дали таблетки. Все, как рукой сняло. Теперь не знают, что делать…

— Надо от попугая избавиться? Давай я Тимке возьму.

Она мотнула головой.

— Не думаю, что они отдадут его вот так сразу. Полгода же не было никакой аллергии. Может, пройдет…

— Может и пройдет, — он придержал для Насти дверь и указал на столик в дальнем углу кафе. — Пошли туда.

Заказали по кофе и медовику. От салата Настя отказалась.

— Ну, что у тебя там такого важного, что ты мне не позвонила?

Настя опустила глаза к кофе.

— Кеша, мне нужна твоя помощь.

— Давай, говори. Только не вот так, с опущенными глазами. Я не прокурор.

Настя уставилась на него, нещадно моргая. Может, просто ресницы не в состоянии были вынести лежащей на них туши?

— Ты можешь сделать мне липовую справку о зарплате?

Опаньки. Приехали. Честная Настя, которая всем говорит только правду. Он опустил ложку, так и не отломив от торта кусочка.

— Зачем тебе?

— Можешь?

— Не могу, — ответил он быстро.

Она опустила глаза и спрятала руки под стол.

— А зачем тогда спрашиваешь? — в голосе задрожала обида.

— Потому что хочу тебе помочь. Но не липовой справкой. Мы не какая-нибудь шарашка. Зачем тебе справка? В банк? У тебя кредит? Сколько?

Она не поднимала глаз, продолжая смотреть на нетронутый кусок торта.

— У меня нет никакого кредита. Мне его не дают, а он мне нужен.

— Я спросил, сколько?

— Я не скажу. Не можешь сделать справку, значит, не можешь.

— Настя, ну что ты как маленькая, прямо? На что тебе кредит? Ну не машину же с квартирой ты собралась покупать? Скажи мне, сколько тебе надо. Сто тысяч я дам тебе прямо сейчас и даже не спрошу зачем они тебе понадобились.

— Мне нужно больше, чем сто тысяч.

Она снова жутко моргала.

— Настя, а с чего ты решила отдавать такую сумму? Ну дам я тебе справку, а дальше-то что?

Она пожала плечами и снова уткнулась носом в чашку остывающего кофе.

— Настя, на что тебе кредит нужен?

— Чтобы выплатить другой, который давно просрочен.

Она подняла голову, но лишь на секунду, но и секунды оказалось достаточно, чтобы он увидел в ее глазах слезы. У стола четыре стула, и он мигом пересел на другой, и, когда обнял Настю за плечи, та сразу же ткнулась ему в плечо.