Читать книгу "Любовь заказывали? - Иосиф Гольман"

Петр залез в карман легкой рубашки, проверил удостоверение. Вот оно, новенькое. Нет худа без добра: перед самой командировкой потерял права. Пришлось звонить замначальника ГИБДД, просить ускорить замену. Просьба пустяковая, но Петр никогда не любил одалживаться.

Зато теперь в руках – водительское удостоверение международного образца. Четким «почерком» лазерного принтера выведено: «Петр Александрович Деникин».

В детстве и юности белогвардейская фамилия приносила некоторые проблемы. В «Неуловимых мстителях» он всегда был беляком, хотя, понятное дело, хотел быть красным. Даже в институте в Первом отделе долго допытывались, не родственник ли он бывшему главнокомандующему белой армии. Тут же объясняли, что это ни на что не влияет. А какого хрена тогда допытывались?

На фото в правах был изображен крепкий, лишь начавший седеть (но не лысеть!) мужчина. Правильные черты лица, спокойный, уверенный взгляд. Полковник КГБ из старого фильма. Секс-символ эпохи построения коммунизма.

Петру Александровичу собственное изображение нравилось. Даже дочь, известная критиканша, и то одобрила фото родителя. «Да, мам, гляди за ним покрепче», – оценила она работу фотографа.

Петр удовлетворенно хмыкнул и свернул в проулок направо, где у парковочного автомата оставил свою красавицу. Точнее, попытался свернуть.

Потому что наткнулся на желтую ленту с полицейской раскраской, перекрывшую узкую улочку. Стоявший перед лентой щуплый рыжий и веснушчатый солдатик что-то гортанно пробурчал Деникину.

– Не понял, – по-русски машинально ответил Петр.

– Туда не ходи, сюда ходи, – по-русски же отозвался солдатик, процитировав фразу из многими любимой комедии.

– Снег башка попадет? – поинтересовался Деникин. Он уже привык к русской речи, тут и там звучащей на земле, принявшей за последние десять лет миллион бывших россиян.

– Арабы бомбу заложили, щас наши ее грохнут, – пояснил мелкий боец. Было ему лет восемнадцать, и тяжелая американская М-16 с металлическим прикладом была лишь немного ниже его. «Воин, – с сочувствием подумал Петр. – Остался бы в России, наверняка бы учился в институте. И скорей всего, закосил бы от армии. А здесь – служи, как медный котелок».

– И сколько ждать? – спросил он солдатика.

– Щас ее грохнут, я же сказал, – повторил служивый и почесал затылок.

Петр теперь и сам все видел. Метрах в ста, может, побольше, солдаты в песочного цвета камуфляже возились рядом с небольшим коричневым дипломатом.

Зрителей за оцеплением собралось немного: большинство израильтян видели подобное не раз. Песочные комбинезоны вдруг разом рванули от чемоданчика, раскручивая катушку с тонким шнуром. Наконец остановились, прикрылись прозрачным щитом и что-то там такое нажали.

Раздался резкий хлопок, и на месте, где стоял «дипломат», взвилось невысокое облачко пыли и какая-то белая то ли вата, то ли пух.

– Конец котенку, – удовлетворенно подытожил солдат.

В этот момент, прорвав боковое оцепление, к месту подрыва побежал мужчина лет сорока, ожесточенно жестикулировавший и причитавший. Он орал так громко, что отдельные слова были слышны Петру.

– Чего он вопит? – поинтересовался Деникин.

Солдат пытался подавить смех.

– Это хозяин дипломата, – объяснил он. – Поздно пить боржоми, когда почки отвалились.

– А что было в дипломате? Деньги?

– Нет. Я так понял – налоговые отчеты.

– Вот беда, – посочувствовал Петр.

– Ничего, новые напишет. А что, у вас тоже не любят налоговых инспекторов? – вдруг спросил он у Деникина.

– А где их любят? – поинтересовался Петр. Сейчас-то он на госслужбе, а четыре года назад они доставляли ему массу хлопот.

– Вот и мой папа – как налоги заплатит, потом три дня злой ходит. Хотите последний анекдот? – И, не дожидаясь от Петра согласия, начал рассказывать: – Поймали три бизнесмена золотую рыбку. Ну, та говорит: давайте, мол, свои три желания.

Один говорит: «Построил коттедж, огромный, шикарный, да тараканы достали». – «Ерунда, – говорит золотая рыбка. – Вот тебе маленький такой тараканчик, запусти его в комнату, он оттуда всех уведет».

Второй пожаловался, что построил огромный склад для зерна, да мыши одолели.

«Ерунда, – говорит рыбка. – Вот тебе маленькая такая мышка, запусти ее в склад, она всех мышей оттуда уведет…»

Солдатик выдержал длинную паузу.

– А третий что? – не вытерпел Петр.

– А третий попросил у рыбки маленького такого налогового инспектора… – засмеялся рыжий воин.

– Ты отцу расскажи, – посоветовал Деникин. – Поддержи морально.

– Папа сам мне и рассказал. Он мне чуть ли не каждый день новый анекдот про налоговых рассказывает.

– Сам себя веселит?

– Нет. Просто я ведь тоже буду в налоговой работать, – улыбнулся солдат. – Отслужу когда. Папа говорит, должен же хоть кто-нибудь в семье от этого процесса получать удовольствие?

– Мудрый у тебя папа, – одобрил Петр и, попрощавшись, направился к машине.

А вот и она. Стоит, глазки строит свои раскосые. «Форд-Ка». Петр возмущенно сплюнул. То, что он сейчас поедет на этом чуде, – следствие его советского воспитания. В прокат пришли вместе с Замойновым, Николай начал охать и ахать от цен. Петр собирался взять «мерс», как дома, в Москве, но Замойнов сделал такие трагические глаза, что ему стало неудобно отдавать за неделю езды двухмесячную замойновскую зарплату.

Деникин даже усмехнулся тогда. Разбогатевшие русские делятся на два типа. Первый – те, кто, как в анекдоте, расстраивается, если купил часы дешевле, чем они же продавались за углом. Второй – те, кто просто стесняется тратить свои даже честно заработанные деньги прилюдно, предпочитая, как жмот в пионерлагере, жрать домашние пирожки под одеялом.

А вот третьей категории, то есть нормальных, с удовольствием зарабатывающих и тратящих, пока мало. Может, потому, что слишком мало среди наблюдающих за процессом тех, кто станет завидовать белой, а не черной завистью. Короче, в стране пока еще почетно быть бедным, что и есть безусловный след длительного советского прошлого.

Ну ладно, дело все равно сделано.

Деникин сложился пополам и засунул длинные ноги в эту «мыльницу». В конце концов, ему не привыкать: в свое время восемь лет отъездил на «Запорожце». К тому же, если быть честным, «Форд-Ка» несколько лучше «Запорожца». Взять хотя бы наличие кондиционера. Да и по шоссе машиненка летает под сто сорок, Петр уже поэкспериментировал. Хотя ощущения острые: скорость кажется безумной, и постоянно есть опасение задеть асфальт собственной задницей.

«Ну, с Богом!» – собрался с духом Деникин и вырулил со стоянки. Через пятнадцать минут он уже летел по трассе к международному аэропорту Бен-Гурион.