Читать книгу "Маруся-2. Попасть - не напасть - Галина Гончарова"

Потому что ко мне неторопливой походкой приближался отец моего второго сына.

Тот самый мужчина, который видел меня в облике Лейлы.

Единственный мужчина, который…

Ёжь твою рожь!!!

Маруська, возьми себя в руки, тебе не семнадцать лет! Соберись, иначе косточки не соберут!!!

Истошный вопль внутреннего голоса позволил мне прийти в себя. Я медленно склонила голову.

– Ваша светлость.

– Госпожа…

Теплые пальцы, горячие губы на моей руке…

– Примите мои соболезнования. Ваш супруг был замечательным человеком. Я плохо знал его, к сожалению, но люди, подобные Сергею Никодимовичу являются истинными героями нашей отчизны.

Я наклонила голову, скрывая глаза.

– Благодарю вас, ваша светлость. Моему мужу были бы приятны ваши слова. Он был о вас самого высокого мнения.

– Он лично рекомендовал меня его императорскому величеству.

Храмов, ежь твою рожь! Не помер бы ты – я бы сейчас из тебя все вытрясла! Что за, мать вашу, интриги? Какие рекомендации?

Хоть предупредил бы!!!

Каз-зел!

Ох, о мертвых… зато – правда! Предупреждать же надо!!!

Хорошо, что глаза я так и держала опущенными. А лицо привычно оставалось бесстрастной маской. А то в мои сильные чувства к усопшему сейчас бы поверили все.

Очень сильно хотелось его выкопать и попинать труп ногами. Что за… мать его ежа?!

Пришлось срочно отвлекаться на спутниц моего собеседника, чтобы не выдать себя.

Имеем – блондинку. Того астенического типа, который так был популярен в оставленном мной двадцать первом веке.

Тощая, вытянутая, правда, натуральная блондинка, такой оттенок не подделаешь, смотрит на меня с неодобрением.

Ну да.

Судя по смело открытой шее и декольте, вам, дама, даже не тридцать. Вам под сорок и вы очень плохо воспринимаете тех, кто моложе.

Сама грешна, бывало.

Иногда накрывает самой примитивной и вульгарной завистью. И бьется простая мысль – к тем бы данным, да мои мозги, я бы тогда бы…

Противоядие – довольство жизнью.

Если ты понимаешь, что прожила не зря, если ты все сделала правильно и так, как хотела, если… тогда тебе все равно, какая там фигурка и кому сколько лет. Подумаешь, проблема!

Я уже собой довольна, а вот что именно ты наворотишь в своей жизни?

Но это я осознала. А стоящая передо мной дама подобной мудростью не владела. И смотрела на меня достаточно зло.

Я знала, что она видит.

Аппетитную фигурку, затянутую в черное платье простого фасона. Толстенную косу, свежесть и красоту юности. Даже после родов я выглядела несомненно лучше, чем сия дама.

И лучше, чем ее дочь – такая же астеническая блондинка.

Хотя, смотря кто будет судьей! На подиум бы меня точно не взяли. Зато у меня нет веснушек, как у ее дочери, нет длинного вытянутого лица, да, и зубы у меня намного лучше. Это – радует.

– Мои соболезнования, – процедила блондинка.

– Благодарю, ваша светлость, – отозвалась я дежурным уже тоном.

Ничто не приводит в чувство так хорошо, как враги. Явные, не замаскированные.

И чего мадам на меня взъелась? Нет, не понять мне бабскую логику. Иногда это просто мимо меня. Увы…

* * *

Вечером я сидела в библиотеке.

Разбирала бумаги, надеясь найти хоть какие ответы, злилась, шипела, ругалась.

Зачем Храмов выкинул этот финт ушами?

Хотя… тут и так понятно. Помощь Александру, помощь мне, помощь маленькому еще Андрею…

Но сказать-то можно было?

Или нельзя?

Предсказать мою реакцию Храмов мог, вот и сэкономил время и силы. А, все равно – гад! Вот как мне теперь жить с этим? Как гулять по Березовскому, как встречаться каждый день с этим мужчиной… хорошо хоть он меня не узнал. Это-то я видела.

Лейла, если и оставила след в его памяти, никак не ассоциировалась со мной. С княжной Горской.

Ну, хоть тут – радость.

Андрей в безопасности, на него никто претендовать не будет. А я сама?

Что именно я чувствую?

Я прислушалась к себе.

Нет, определиться я просто не могла. С одной стороны, что-то было. И это было хорошо.

С другой…

Это у меня настроение романтическое. А у него? Мало ли девок в борделе?

Нет, лучше уж промолчать. Подождать, посмотреть, что будет дальше. Я первый шаг делать не буду, так оно спокойнее будет.

У меня своя жизнь, свои планы на нее, а разные женатые товарищи…

Кстати – это веский повод не связываться. Не стоит лезть в чужую семью, я это уже проходила. В одном мире наступила на грабли, в другом туда же?

Обойдусь!

Будем все решать последовательно.

Вступление в наследство, письмо его императорскому величеству, письмо Матвееву, письмо отцу…

Посмотрим, что мне ответят все вышеозначенные, а уж потом будем решать, что делать.

И никакой пока личной жизни! У меня траур, я скорблю по мужу, и не собираюсь давать на себя лишний компромат.

Лучше уж теорию магии поизучать.

Опять же, весна на дворе. Пора сажать, сеять и вообще – выезжать в Лощинку. Даром я что ли с рассадой возилась весь последний месяц?

Оказывается, у беременной магички земли все в рост прет, как сумасшедшее. Вот я и пользовалась.

А сейчас пора высаживать часть рассады ив открытый грунт. Опять же, теплицы опробовать…

Вот и нашлось дело.

А то любовь, морковь… займись, Маруся, морковкой! С нее хоть прибыль будет!

* * *

Все же, мне пришлось ненадолго прервать свои дела. И даже появиться на нескольких приемах…

Крестят ребенка, когда ему исполнится сорок дней. С чем это связано?

Якобы, до сорокового дня женщина считается не вполне чистой и не может участвовать в церковных таинствах. Подчеркиваю – якобы, потому как я эту литературу и в своем мире не изучала, и здесь не рвалась.

А вот на сороковой день мать может присутствовать при крестинах своего чадушка, ну и – вперед.

Честно говоря, когда я это услышала, мне захотелось от души помитинговать. Клары Цеткин на них нет, святош паршивых! Их самих, простите, тоже не мужик рожал! И вообще, как может процветать такое ханжество?

Иконы Богородицы вешаем?

И молимся, и все такое, но она-то тоже рожала! И что? Считалась до сорокового дня не такой? Ну, знаете…