Читать книгу "«Сатурн» под прицелом Смерша - Анатолий Терещенко"

Создавалось впечатление, что фюрер не понимал, что наплодил кровавых грехов, как бездомная собака блох. Общеизвестно, что во время свободных минут Гитлер при беседах на философские темы со своими приближенными в ставке «Вервольф» в Виннице часто цитировал по памяти известного француза — мастера политических интриг Талейрана.

Поэтому можно предположить, что фюрер, по всей вероятности, читал слова Талейрана, высказанные поэту Ламартину:

«Мои так называемые преступления — это лишь фантазия глупцов. Разве перед умным человеком когда-нибудь возникала необходимость совершать преступления? Преступление — это вспомогательное средство незадачливых политиков…

У меня были слабости, может быть, и пороки, но преступления — никогда!»

И получалось, что безнаказанность международного преступника — это не только приз, выигрышный билет, но и стимул для совершения новых преступлений. И он продолжал их совершать.

И все же Гитлер, оказавшийся незадачливым политиком, понимал, что совершил и продолжает совершать чудовищные преступления против своего народа и Советской России. Возмездие неумолимо приближалось. Говорят, Гитлера пугала мысль, что его могут провести по миру в железной клетке. А предложения таковы уже тогда проскакивали в иностранных СМИ…

* * *

В создавшейся ситуации Александр Иванович Козлов принял единственно правильное решение — склонять вражеских агентов к сотрудничеству с советской военной контрразведкой РККА.

Как только в школу прибывал на учебу очередная партия потенциальных агентов, готовящихся к заброске за линию фронта — в тылы Красной армии, он знакомился с каждым новичком. Козлову, отвечающему за «образовательный» процесс, по должностным обязанностям вменялось глубоко разбираться с личностью каждого прибывшего на учебу советского военнопленного.

Он быстро определился с формальностями изучения кандидатов в агенты. Прежде всего, Александр разбил этих людей на 3 класса или категории:

— настроенных против гитлеровцев,

— относящихся к ним нейтрально,

— ревностных служак нацизму.

Конечно, в первую очередь его интересовали люди с патриотическими порывами. Но их надо было найти, лежащих глубоко в душах, припрятанных на время. Тут Козлову надо было быть психологом, понимающим, что любой человек — это тайна. Ее нужно отгадать, найти ключик к душевному замку, открыть его, а затем безошибочно занести в первый список. И лишь через некоторое время подводить и подвести к той самой потаенной и смелой оперативной мысли о совместной работе против немцев.

Учитывая, что в школе курсанты находились от 1 до 3 месяцев (в зависимости от характера «работы» за линией фронта), приходилось в столь короткий период найти патриота и завербовать его для работы на военную контрразведку. Все это было не так-то просто сделать. Еще он понимал, что у всякой тайны есть свой срок годности. Кто-то мог испугаться, не выдержать психологической нагрузки, быть разубежденным немецкой пропагандой о наступлении лучшей жизни после победы вермахта. Причем, при ошибке возникал риск поставить на карту свою жизнь, жены и срыва задания Центра.

Предательство не исключалось, поэтому нельзя было ошибаться. И он действовал с хирургической точностью. Осторожно подходил к изучению каждого кандидата для негласной работы. Ему был крайне нужен канал связи с Центром с учетом передислокации «Сатурна». Козлов переживал — Москва ведь ждала результатов его работы.

Прежде всего, он внимательно наблюдал за такими людьми, профессионально изучал кандидатов, выявляя сильные и слабые стороны их характера. Он, как говорится, глубоко проникал в самые потаенные уголки их душ. Не игнорировал мелочей при выявлении их отношения к женщинам, старикам, спиртными напитками. Особый упор делался на получения данных о болтливости, малодушии, трусости и других опасных для использования в роли агента-патриота качеств. Особенно Александр интересовался, как они ведут себя в моменты пребывания в состоянии алкогольного опьянения. Применял и такой способ, как командный окрик за какую-то оплошность курсанта, выказывая ему чувство служебного неудовольствия. Так он проверял нервы и терпение изучаемых кандидатов в советские «кроты» при немецкой разведшколе, которых ежедневно готовили к заброске за линию фронта — в тыл Красной армии.

Ошибка в подборе патриотов могла стоить жизни. Он знал, что за ним и за каждым его подчиненным постоянно следит невидимое око гестапо с его многочисленной агентурой. Это был период, когда Козлов полностью раскрылся перед женой — Галиной Вилковой, что занимается подбором кандидатов для борьбы с немцами. Она согласился помогать мужу.

— Знаешь, Саша, мне кажется, в изучении твоих кандидатов нам все же может помочь Люба Матусевич, — интригующе заметила Галина.

— По-моему, она слишком импульсивна. Ты о ней мне говорила. Не так ли?

— Мне кажется, она сделала правильный вывод после того заявления о готовности потравить немцев. У меня о ней создалось положительное впечатление. Яркая, смелая, а главное — в глубине души носит ненависть к оккупантам. После моей беседы с ней она поняла свои заблуждения.

— Откуда такие данные? — спросил Александр.

— Рассказывала о гибели от рук гитлеровцев своих близких родственников. И в этом рассказе я уловила искренность и скрытый гнев против оккупантов.

— Этого пока мало. Надо проверить ее на конкретных поручениях.

Проверили — результаты оказались положительными. Так она стала оказывать супругам помощь в изучении курсантов, в том числе и возможных кандидатов на работу в пользу советской контрразведки.

И вот первый выпеченный троицей блин. К счастью, он не оказался комом. В конце августа 1943 года немцы подготовили для заброски в тыл Красной армии агента-радиста Виктора, присвоив ему псевдоним «Березовский». Козлов его держал в первой категории своей схемы. Это был человек умный, обязательный, обладающий мужицкой хитрецой и внешней простотой. Вместе с этим он относительно длительное время ухаживал за Матусевич. Женщина нравилась ему.

Этим обстоятельством «Следопыт» не преминул воспользоваться. Через Любовь Матусевич Козлов склонил «Березовского» к явке с повинной после того, как он попадет на советскую территорию.

— Какие гарантии вы даете мне? Поверят ли энкавэдэшники моему признанию? Не шлепнут ли без разбирательства? — осторожничал Виктор.

— Нет. Запомни пароль — «Байкал-60». Ты должен его назвать при встрече с оперативником военной контрразведки Смерш, — успокоил его Александр.

Операция, как потом выяснилось, прошла успешно. «Березовский» после выброски на парашюте и удачного приземления был задержан местными жителями и передан военным властям. Он попросил офицера Красной армии выйти на представителя армейской контрразведки Смерш. В ходе встречи с оперативниками из числа руководителей ОКР одного из соединений он назвал пароль «Байкал-60» и рассказал, как оказался в районе расположения позиций воинской части и передал важную информацию о разведшколе «Сатурн», собранную «Следопытом».