Читать книгу "Артур, Луи и Адель - Дана Делон"

– Купол проектировал сам Эйфель. Знаете, что самое смешное? Существует легенда, что вдохновением служила грудь его любовницы!

Артур присвистнул:

– Счастливый был архитектор.

Я рассмеялся, Адель улыбнулась и, взяв каждого из нас за руку, потянула через дорогу.

– Мы просто обязаны зайти, я хочу посмотреть на люстру в главном холле.

– На люстру? – недоуменно переспросил я и краем глаза глянул на Артура, он с улыбкой пожал плечами.

Адель вздернула подбородок и продолжала тянуть нас ко входу.

– Именно люстра! В отличие от вас, бездельников, я почитала о Ницце перед приездом, и, поверьте, для общего развития вам не помешает на нее глянуть.

Артур громко фыркнул:

– И как просмотр люстры обогатит нас?

Адель шикнула на него, вежливо поздоровалась со швейцаром при входе и уверенным шагом прошла в холл. Он был под стать отелю: просторный, светлый, роскошный и помпезный. Мы остановились прямо посередине зала, и Адель подняла голову к потолку.

– Вот она, люстра Baccarat из 16309 кристаллов.

Я и Артур уставились на огромную сверкающую махину. Да, она была красивой. Но, по правде говоря, никому из нас до нее не было дела. Висит себе и висит. Адель же довольно улыбнулась, будто выполнила один из пунктов своего приезда. Мы оба не всегда ее понимали, но, мне кажется, оттого нас и тянуло к ней. Сложно было предугадать, что именно она придумает через минуту, куда понесется, что начнет рассказывать.

– Кстати, интересен тот факт, что точно такая же люстра была изготовлена по заказу императора Николая II для Екатерининского зала Московского Кремля, представляете?

– Круто, – протянул я, а Артур, не церемонясь, громко вздохнул.

– Может, перекусим? Только не здесь, а где-нибудь в центре города, там, где мне не придется продавать почку, чтобы оплатить ужин.

Адель никак не отреагировала, она продолжала держать нас двоих за руки и рассматривать интерьер вокруг. Зал был круглой формы, и по всему периметру возвышались колонны, висели портреты принцесс в пышных одеяниях и под стать разодетых принцев.

– Интересно, здесь раньше проводились званые вечера или балы?

Артур поднял ее руку и театрально, на аристократический манер, поцеловал.

– Мадемуазель де Флориан, я знаю, что женщины обладают диким любопытством, но порой мне кажется, вы переходите все границы.

Она аккуратно поклонилась и подыграла ему, заявив официальным тоном:

– Месье Бодер, позвольте процитировать небезызвестного Оскара Уайльда: «Знаете ли вы, как велико женское любопытство? Оно почти не уступает мужскому».

Артур ехидно приподнял брови и иронично подмигнул.

– Ну, раз уж мы цитируем великих, не могу остаться в стороне. Как там было у Гриффинов: ««Фу, Стьюи, у тебя изо рта пахнет кошачьей мочой!» – «Ну и что? Я любознателен!»»

Адель расхохоталась и легонько стукнула его по плечу.

– Да ладно вам! Лучше скажите спасибо, что не отвела вас в Музей современного искусства, как-никак показала что-то красивое!

Артур поймал ее руку и подмигнул:

– Благодарю вас, мадемуазель де Флориан! Я всю жизнь мечтал увидеть эту люстру!

Неожиданно за нашими спинами прозвенел удивленный возглас:

– Адель!

Мы втроем изумленно повернули головы и увидели женщину лет сорока. Адель тут же нервно прикусила губу. А глаза дамы забегали от меня к Артуру и красноречиво остановились на Адель посередине, которая продолжала держать нас обоих за руки.

– Твоя мама сегодня сказала мне, что ты отдыхаешь с дедушкой на острове Мюстик и приезжаешь завтра.

– Вернулась чуточку раньше, – уверенно ответила Адель и улыбнулась.

Она умело скрыла свой страх, но я почувствовал, как задрожала ее ладонь в моей руке. Женщина с пониманием кивнула и подмигнула ей.

– Я бы тоже вернулась чуточку раньше. Ты же Луи Кантель? – спросила она, обращаясь ко мне, и, не дожидаясь ответа, продолжала: – Я заочно знакома с твоей тетушкой Лиззи. Меня зовут Бриджит, – представилась она и хитро ухмыльнулась. – Я бы протянула тебе руку, но не хочу нарушать вашу идиллию. – Из кричаще модной сумочки она достала телефон и как бы между делом спросила: – Адель, передать привет Анне от тебя?

– Нам пора, – бросил Артур слишком резко и грубо.

Лицо дамы скривилось, но она тут же гаденько улыбнулась:

– Конечно, идите развлекаться! Для чего еще молодость? Рада была встрече! – пропела она.

Никто из нас не ответил, в угрюмом молчании мы прошли к выходу.

Я же сказал: нам просто не повезло. Не встреть мы ту женщину, Адель бы без проблем вернулась в Париж и никто не раскрыл бы наш маленький секрет. Но, к сожалению, все случилось иначе… мы молчали очень долго, каждый прокручивал в голове встречу, искал выходы из сложившегося капкана. Адель продолжала держать нас за руки, и мы шли вдоль Променад дез Англе до тех самых пор, пока не покинули шумные улицы и нашли тихий, на удивление укромный, безлюдный пляж.

– Странно, что мама до сих пор тебе не звонит, – прокомментировал я, решив наконец нарушить затянувшуюся паузу.

– Она и не позвонит, они с отцом будут ждать меня завтра вместе с дедушкой. Выскажут все, что думают…

– Мне так жаль, Адель.

Мне действительно было жаль, я и представить боялся, какой скандал ее ждет дома. Воспоминания о том, как в прошлом году кричала на нее Анна, терзали меня. Ведь я знал, что Адель не делает ничего плохого! Ее не за что ругать и так к ней относиться.

Адель поднялась на ноги и резким движением сняла с себя ярко-оранжевое платье. Я не знаю, какие именно мысли крутились у нее в голове. Но было ощущение, что она пытается избавиться, убежать от собственного страха. Она стояла к нам спиной и была только в трусиках нежно-розового цвета. Я лишь мельком увидел ее голую грудь, но почувствовал себя оглушенным.

– Я хочу искупаться, – неловко пояснила она и перекинула длинные волосы на грудь, закрывая ее.

Артур в отличие от меня не растерялся.

– Мы с тобой, – быстро сказал он и легонько меня подтолкнул.

Я сглотнул и принялся раздеваться. Артур не смотрел на нее, и я не сразу понял, зачем мы это делаем. Но осознание пришло: правильнее было пойти и искупаться вместе с ней, поддержать ее секундный порыв. Не комментировать ее поступок, не судить или тем более отпускать одну. Не в этот вечер, когда опять все рухнуло, а далее ждали одни проблемы и неприятности.