Читать книгу "Наследница бури - Лариса Петровичева"

— Будем здоровы, друзья! — то снаружи послышался легкий гул, будто по городу теплой волной прошел ветер. Столица тоже пожелала здоровья своему монарху. Пили стражники на стенах, рабочие на крышах домов, стряпухи у печей и торговцы у стен своих разрушенных лавок.

Выпила и я, стоя рядом с Альмиром.

Вино оказалось легким и сладким. Колдун со знанием дела сразу же взялся за графин, стайка скурумурдов внесла в зал подносы со снедью, и пир начался. Королевские погреба от пожара не пострадали, так что еды было достаточно, и я с удовольствием взялась за розовое филе лосося, сбрызнутое красными ягодами.

Принц, сидевший рядом со своим королем-отцом, откровенно печалился. Даже здоровенная смуглая рулька в компании с ломтиками картошки и всеми видами солений не могла развеять его тоску. Без Марики ему было плохо, и я подумала, что, должно быть, принц действительно привязался к этой стервозине.

Поди пойми, за что мы иногда любим недостойных людей.

Некоторое время все были заняты едой и напитками. Альмир остался совершенно равнодушен и к рыбе, и к мясу, и к птице, отдавая должное спиртному. Очень скоро он потребовал себе второй графин. Я посмотрела в дальний конец зала, где, в компании со слугами его величества, кушали мои друзья, и, оценив хмурое выражение лица Никоса, поинтересовалась:

— А где Гримнир? Ты его не позолотил, я надеюсь?

Альмир усмехнулся. Блеск его глаз был по-прежнему острым и энергичным, словно колдун пил не вино, а ключевую воду.

— Что ты, — ответил он. — Сидит во внутреннем дворе, рыбу трескает. Уже завел нежную дружбу с главной стряпчей.

Я не удивилась. Гримнир при всей его жуткой внешности был крайне обаятельным существом. Неудивительно, что он уже успел найти друзей.

— А как твои изыскания? — продолжала я. — По поводу Никоса?

Альмир осушил бокал, бросил взгляд в сторону бывшего коменданта и спросил:

— Ну чего ему там делать-то? Когда он пропал, двадцать лет назад? Ни мир к нему не приспособится, ни он к миру.

Я вдруг почувствовала, как томительная грусть сжала сердце. Альмир был прав: и Никос, и я были тут чужими.

— У него там мать, — вздохнула я. — Представляешь, каково ей?

Альмир неопределенно пожал плечами. Между бровей колдуна снова возникла угрюмая вертикальная полоса.

— Не представляю, — отрезал он, но потом все-таки счел нужным добавить: — Я не знал мою мать.

Я решила не расспрашивать. Не знал и не знал. Может, она умерла при родах, не мое это дело, в конце концов.

— И чем он будет заниматься? — продолжал Альмир, и в его голосе слышалось отчетливое ехидство. Никос почувствовал, что на него смотрят, покосился в нашу сторону и тотчас же отвел глаза. Сделал вид, что Бекингем рассказывает нечто крайне интересное и важное.

— Он же из деревни, — сказала я. — А в деревне мужик с руками всегда работу найдет. Обустроится, женится… Мать внуками порадует.

Альмир посмотрел на меня так, словно я порола несусветную чушь.

— Ты его прямо цитируешь, — произнес колдун, и на мгновение мне показалось, что Альмир ревнует. Разумеется, этого не могло быть. — Что это за зверь вообще, мужик с руками?

Я практически развела этими самыми руками. Вот как прикажете объяснять элементарные вещи?

— Он все может сделать. Дом построить, например. Все крестьянское хозяйство вести.

Удивление во взгляде Альмира стало поистине безграничным.

— У вас что, нет строителей?

— Есть, конечно, — нахмурилась я. — Но в доме же постоянно что-то нужно делать. Мебель собрать, воду провести, то одно, то другое…

Я окончательно растерялась и умолкла. Альмир усмехнулся.

— Дикий варварский мир, — с несгибаемой уверенностью произнес он. — И туда так хотят вернуться, надо же…

— Нормальный мир, — буркнула я. Мне вдруг стало обидно. — У нас зато рабов нет. Все люди свободны, все равны, каждый сам строит свою жизнь.

В моем голосе отчетливо зазвучали слезы, и я снова замолчала. В зал вбежали танцоры с алыми и голубыми лентами и светляками в фиалах, и я мельком подумала, что праздники принца были точной копией застолий его короля-отца.

— У вас и магии нет, — Альмир налил очередную порцию вина в бокал, но пить не стал — задумчиво крутил его за ножку, откинувшись на спинку кресла. — Ни драконов, ни говорящих деревьев, ни звезд, которые плюются друг в друга огненными птицами.

У нас действительно этого не было. Можно ли сравнить наши дворцы из стекла и бетона, скоростные автомагистрали и беспроводной интернет с говорящими деревьями?

— Все равно это наше, — с грустью ответила я. Мне стало окончательно ясно, почему Альмир завел этот разговор. Хотел убедить меня в том, что комендант может проваливать на все четыре стороны — но мне следует остаться.

Но он не говорил самого главного. Грозовая ночь в таверне ушла и не собиралась возвращаться — и почему-то мне было спокойно и легко.

— А что за говорящие деревья? — спросила я. Танцоры закончили свое выступление и, подхватив светляков и ленты, выбежали из зала. Альмир отодвинул бокал, промокнул губы салфеткой и промолвил:

— А вот сейчас и посмотришь.

Он поймал взгляд короля — его величество едва заметно кивнул, и Альмир поднялся с кресла и проговорил, вроде бы негромко, но его услышали все:

— Господа, у меня для вас подарок. Одновременно наука всем, посягающим на престол, и оригинальное украшение дворцового сада.

Все, сидевшие за столами, зашептались и зашушукались. Альмир вышел вперед и, сунув руку в карман, извлек небольшую шкатулку, богато украшенную драгоценными камнями. В зале воцарилась мертвая тишина. Мне почудилось, что люди поняли, что именно скрывается в шкатулке.

Король снова кивнул и произнес:

— Покажи.

Альмир отдал ему уважительный поклон и, раскрыв шкатулку, вынул крупное семечко, по форме напоминающее сердце. Повинуясь невидимому знаку, в зал вошли скурумурды — но на этот раз они несли не тарелки со снедью, а большой цветочный горшок.

Лицо принца приняло тяжелое, скорбное выражение. Альмир усмехнулся и небрежно швырнул семечко в землю.

Несколько долгих минут ничего не происходило. Но затем земля в горшке зашевелилась, выпуская темно-зеленый росток. Поначалу это были два острых длинных листка, но потом возник коричневый стебелек — он устремился вверх, становясь все сильнее и крепче. К двум изначальным лепесткам стала добавляться компания. Вскоре в горшке красовалось стройное деревце с пышной изумрудной шевелюрой.

Я заметила, как сидевший напротив меня дворянин в расшитом золотом камзоле, нервно покрутил мочку уха. Люди невольно повторили этот жест.

— Еще не все, — негромко сказал Альмир.