Читать книгу "Непрощенный - Лорен Кейт"

Кэм поцеловал ее руку.

– Ради тебя я рискну всем, даже вечным пламенем Ада.

– Эй?! – крикнул Луис из-за шторы. – Что там происходит? Вы уже нашли свои костюмы?

Лилит захихикала и убрала занавеску, исполняя небольшой хула-танец.

На Жане были черная фетровая шляпа и коричневый тренч. А Луис нашел футбольную форму вместе с подкладками и каким-то образом натянул поверх своей одежды.

– А ну достаньте меня, придурки! – крикнул он в потолок.

– Здорово. – Жан глянул на каждого из них и покачал головой. – Мы будем выглядеть как Village People[2].

– Мы еще не закончили, старик, – сказал Луис. – Мы только начали!

– Ну пока что мы выглядим жалко, – сказал Жан. – Кроме тебя, Лилит. Теперь давайте постараемся лучше.

– Говорит парень, выбравший фетровую шляпу, – заметил Луис, когда они оба исчезли в океане вельвета.

– Что теперь? – спросил Кэм, когда вместе с Лилит они вернулись в примерочную. – Нам может достаться от Жана, если продолжим дурачиться.

– Звучит опасно, – поддразнила его Лилит. Она огляделась в примерочной, осматривая вешалки. – Давай удивим друг друга.

И снова они повернулись спиной друг к другу. И снова Кэм почувствовал, как платье скользит над Лилит и падает на пол у его ног. Он опять поежился от еле сдерживаемого желания.

Кэм посмотрел на вешалку перед собой и потянулся наконец к длинному бежевому индийскому кафтану. Он натянул его через голову и завязал на шее.

– Что ты думаешь об этом? – несколько мгновений спустя спросила Лилит.

Он повернулся, чтобы посмотреть на нее.

На Лилит было тонкое белое платье, вышитое темно-зелеными листьями.

– Я тут видела тебя на днях в деревне… – сказала она медленно, хрипловатым тоном.

Она все еще играла, но Кэм едва мог дышать. Он не видел это платье, с тех пор как…

– Где ты его нашла?

Лилит показала на груду одежды, сваленной у задней стены, но Кэм не мог отвести от нее глаз. Он моргнул и увидел свою будущую невесту: как солнце пятнами ложится на ее плечи, когда она стоит рядом с ним на берегу Иордана три тысячелетия назад. Он помнил, какой на ощупь была легкая как перышко ткань, когда он обнял Лилит. Он помнил, как ее шлейф тянулся за ней, когда она уходила от него.

Этого не могло быть. Ткань бы сгнила уже очень давно. Но в этом платье Лилит выглядела точно так же, как девушка, которую он потерял.

Кэм облокотился на вешалку с одеждой, испытывая головокружение.

– Что? – спросила Лилит.

– Что «что»? – ответил Кэм.

– Очевидно, я в нем плохо выгляжу.

– Я этого не говорил.

– Но ты так думал.

– Если бы ты могла читать мои мысли, то извинилась бы за это замечание.

Лилит уставилась на платье.

– Это должна была быть шутка. – Она замолчала. – Глупо, знаю, но почему-то мне… хотелось, чтобы тебе понравилось, как я в нем выгляжу.

Она покинула примерочную, чтобы встать перед зеркалом. Кэм последовал за ней, наблюдая, как она ощупывает вышивку на талии. Он смотрел, как кружится юбка, когда она немного покачала бедрами.

Ее лицо изменилось. Глаза снова стали мечтательными. Кэм сделал шаг к ней.

Это возможно? Вспомнила ли она что-то из их прошлого?

– Ты самое замечательное создание, которое я когда-либо видел… – сказал он, прежде чем успел понять, что делает.

– Мы должны пожениться в храме, – резко сказала она.

– Что? – моргнул Кэм, но потом ответ сам нашел его. Они произнесли те же самые слова раньше, стоя на берегу реки в Ханаане, когда в последний раз она надевала это платье.

Лилит встретилась глазами с его отражением в зеркале. Внезапно страх наполнил ее глаза, исказил черты. Она развернулась к нему, полная ярости. Прошлое, которое она не могла вспомнить, врывалось в настоящее. Он видел, что Лилит сбита с толку причиной такой ярости, но была точно уверена, что связана она с Кэмом.

– Лилит, – сказал он. Ему хотелось рассказать ей всю правду. Ему было больно понимать ее чувства лучше ее самой.

Но прежде чем он успел что-то еще сказать, Лилит рассмеялась. Звук был натянутым, не ее естественным мелодичным смехом.

– Что это было? – сказала она. – Прости. Я чувствую себя идиоткой.

Кэм постарался выдавить смешок.

– Ты шутишь?

– Возможно. – Лилит потянула пуговицы на задней стороне шеи, словно платье душило ее. – Но моя злость кажется такой настоящей. Словно мне хочется содрать твое лицо с черепа ногтями.

– Постой, – удалось сказать Кэму.

– А самое странное, – продолжила Лилит, изучая его, – что ты ведешь себя так, словно заслуживаешь этого. Я на тебя злюсь, но понятия не имею почему. Но такое впечатление, что ты имеешь.

Она прижала кулаки к вискам.

– Я схожу с ума?

Он изучал вышитую лозу, ползущую по ее груди. Ему нужно было вытащить ее из этого платья.

– Другое нравилось мне больше, – солгал он, возвращаясь в примерочную и поднимая современное голубое платье с пола. Оно казалось дешевым и незапоминающимся рядом со свадебным платьем Лилит. – Вот, позволь мне вытащить тебя из того старья. Оно пахнет как шарики от моли.

Но Лилит оттолкнула руку Кэма от пуговиц возле ее шеи.

– Я должна купить вот это, – ее голос казался далеким. – Из-за него я чувствую себя больше… самой собой.

Она обратилась к продавцу:

– Сколько стоит это платье?

– Я никогда раньше его не видела, – донесся ответ женщины мгновение спустя. – Или оно только что прибыло, или сто лет пролежало в той куче одежды в примерочной.

Кэм знал, что первый вариант правильный – и также он знал, кто его принес.

– Ваша цена? – спросила Лилит, и Кэм услышал, как она расстегивает рюкзак и роется в кошельке. – У меня… два доллара и пятьдесят… три центра.

Кэм пошел за ней.

– Может, тебе не стоит…

– Ну, – сказала продавщица. – На платья пятидесятипроцентная скидка по пятницам, и у большинства людей здесь другой стиль… Так что ладно. Я возьму твои два пятьдесят три на кассе.

– Стой… – начал было Кэм.

– Отлично, – сказала Лилит, пролетая мимо него по проходу, все еще в платье.

Переодевшись в свою одежду, Кэм заметил крошечную вырезанную из дерева гаргулью, сидящую на полке рядом с разными безделушками и глядящую на примерочную. Кэм и Лилит наконец поладили. Но Люцифер не мог этого допустить. Чтобы выиграть пари, ему нужно было держать Лилит в ловушке – точнее, в одеянии – ее злости. И она никогда не злилась на Кэма больше, чем в тот последний день, когда носила это платье.