Читать книгу "Штамп Гименея - Татьяна Веденская"

– Да, конечно, да! – захлопала в ладоши Маша и быстренько нацепила предложенное кольцо с маленьким бриллиантом. Согласитесь, не так много на свете молодых людей, готовых сделать предложение руки и сердца в столь приятной форме. В основном мужчины (особенно российские) вяло соглашаются.

Мы всем курсом обмирали от восторга, когда Машка продемонстрировала весомый (если измерять в каратах) атрибут любви.

Дальше все было как у всех, то есть белая фата, кружевное платье (примерно такое, от которого я так некрасиво откосила), заверение в вечности и неизменности того, в чем никто и никогда не может быть уверен. И, наконец, веселая, даже я бы сказала, лихая гульба в загородном доме этого самого Васи. Вернее, в загородном доме его родителей. Счастье било через край, от молодых нельзя было оторвать глаз. Как сейчас помню тот теплый летний день, когда мы всей группой желали Марии счастья и весело орали «горько». А потом, когда все изрядно приняли на грудь и потихоньку начали забывать, в связи с чем все мы тут собрались, Машка принялась весело швырять в оркестр крупные купюры. Оркестр это очень одобрил. Саксофонист показывал чудеса ловкости, подбирал деньги с пола, не отрываясь от инструмента. Машка пьяно умилялась. Это был своего рода широкий жест, которым она пыталась сразу выразить и радость жизни, и благодарность музыкантам за хорошую игру, и попытку показать, что она – щедрая и добрая хозяйка.

– Что ты делаешь?! – ужасались родители. Деньги, которыми швырялась молодая, были подарочными, выкупными, отступными и прочими, которые удалось по старой доброй русской традиции стрясти с гостей. Денег было жалко.

– А по хрену, – отвечала невеста. – У меня свадьба!

– Собирайте за ней крупные купюры, пока эти рвачи их не похватали, – не растерялась Машкина мама. Она с лихостью профессионального бейсболиста ловила банковские билеты прямо на подлете к одурманенным денежным дождем оркестрантам. – А ей, дуре, суньте в руки сторублевки. Пусть хоть весь участок засыплет. Все равно никто ничего не поймет!

– Горько, горько! – скандировали мы, а жених с испугом следил за происходящим.

В общем, свадьба удалась, несмотря на попытки милиции ее испортить. Почему-то им было совершенно наплевать на то, что это – свадьба, то есть священный союз двух любящих людей, будущая ячейка общества. Стражи порядка все придирались и придирались. То им было не так, это не эдак.

– Костры до неба – не положено!

– Шуметь по ночам – не положено!

– Рвать яблоки у соседей – не положено!

– А что у вас положено-то? – устало спрашивали мы.

Оказалось, что у них положено много и бесплатно пить крепкие спиртные напитки.

После того как мы исполнили священный долг перед милиционерами, они согласились с тем, чтобы свадьба продолжала катиться по улицам дачного поселка, и уснули крепким сном сытого и сильно пьяного человека. Соседи, поворчав, последовали за ними. А к утру весь легендарный состав гостей разнокалиберно храпел, нарушая птичий гомон. Лето – золотое время для празднований и торжеств на свежем воздухе. Хотя бы потому, что никому не пришлось ничего стелить. Большая часть подвижного состава уснула прямо около стола.

Наутро пришло время разборок. Впервые в своей только что начавшейся семейной жизни Вася узнал, что, женившись на Маше, он обрел еще и ее маму. Как довесок. Они с Машей были как шампунь и кондиционер в одном флаконе. Хочешь пользоваться? Без кондиционера не получится. Вот Машина мама и приступила к исполнению священного долга тещи. Устроила Васе первую головомойку.

– Как ты мог дать Машеньке так напиться? – пристала она к нему, не дав даже раздобыть аспирину.

– А что я мог сделать? – судорожно оправдывался он, еле продрав глаза.

– Ты – муж! А муж за жену в ответе! – категорично заявила «мама».

Вася пригорюнился. И я его понимала, потому что, хорошо зная Машу, врагу бы не пожелала быть за нее в ответе.

– Я буду стараться! – испуганно пообещал Василий.

– Да уж постарайся. Я тебе отдала дочь не для того, чтобы ты ее испортил, – разъяренно пригрозила мама и принялась подсчитывать убытки.

В итоге за первый недогляд за супругой Вася отдал мамуле около двухсот долларов наличными, а потом долго шепотом протестовал, лежа на супружеском ложе. Маша, и раньше не отличавшаяся избытком скромности, делилась с нами наболевшим безо всякого стеснения.

– И для того я выходила замуж, чтобы в койке говорить про мою мамочку? – сердилась новобрачная.

– А что, она так от вас и не отвязалась? – спросила я.

– Нет, Васька пытается произвести на нее благоприятное впечатление, – посетовала Машка.

Мы посочувствовали, но помочь ничем не могли. Если молодому мужчине хочется выстроить гармоничные отношения с тещей, то мы-то чем виноваты? Пусть пробует. Хотя пробовать подружиться с тещей – это все равно что уговаривать не кусаться разъяренную кобру.

Вася страдал долго. Около года он страдал сильно, а потом, поскольку жизнь не стоит на месте, стал мучиться еще больше. Машка родила дочку, с которой, чтобы не бросать институт, согласилась сидеть ее мамуля. После того как ей в руки попал такой неперешибаемый козырь, как бескорыстная помощь молодой семье, жизнь Васи стала совершенно невозможной. Заботливая теща перетрясала шкафы, критиковала его зарплату, манеру одеваться, стричься, разговаривать. Кроме того, она не переваривала Васиных друзей и считала, что по ночам к ребенку должен подходить исключительно отец (чтобы молодая мать сильно не перенапрягалась, хоть у нее уже и не было молока).

– Так продолжаться больше не может! – кричал иногда Вася. Преимущественно когда теща ненароком куда-то отлучалась.

– Что ты предлагаешь? – шипела на него Маша, которой мама слова поперек не говорила. – Я не могу бросить институт. Ты к мамочке несправедлив!

– Естественно. Я несправедлив! – трясся в нервном припадке Вася.

Но Маша, как и многие недальновидные русские бабы, предпочитала склонять ухо не к любимому мужу, а к маме. Вася хирел. Он ведь не знал еще прописной истины о том, что «все проходит». Он свято верил, что так будет всегда. Он думал, что его ад за какие-то прегрешения начался еще на земле, и даже пытался отравиться, правда, перепутал таблетки и вместо снотворного напился валерианки. К тому моменту, как домой от подружки притопала Машка, после очередного скандала с тещей слопал целую упаковку лекарства и мирно смотрел по телевизору познавательную передачу «Магазин на диване». Интереса в его глазах не было. Тогда-то у Машки и прозвенел первый звоночек. Именно глядя на безразлично пялящегося в голубой экран некогда бодрого и любящего Васю, Маша задумалась, а так ли он счастлив, как ей бы хотелось. Пустая пачка из-под валерианки подбавила сомнений.

Однако окончательно все стало на свои места после того, как Вася, поостыв и перестав каждую ночь шептать о своей неземной любви, стал старательно наращивать семейный капитал путем командировок и задержек на работе до самой ночи. Иногда, если Васе удавалось выцедить какой-то достойный повод, он счастливо ночевал на рабочем месте.