Читать книгу "Самый темный вечер в году - Дин Кунц"

Первое — короткое: «Это буду я».

— И что ты можешь сказать по этому поводу? — спросила Эми, глядя на экран через плечо Брайана.

— Ничего.

Он открыл второе письмо: «Разве я не сказала, — «БУДЬ НА СВЯЗИ?».

Когда Эми села на второй стул, Фред устроился рядом на полу, положил голову ей на бедро, преданно посмотрел в глаза.

— Фред хороший, — она его погладила. — Хороший, хороший Фред.

Увидев все это, Этель, которая вроде бы уже собралась подремать, встала, подошла к Эми с другой стороны, положила голову на второе бедро.

— Да, да, Этель тоже хорошая. Хорошая, красивая, красивая Этель.

После возвращения с прогулки Никки не улеглась на полу. Села рядом с Брайаном, удостоив его чести мягко почесывать ей голову, но при этом смотрела на экран компьютера столь же пристально, как в парке — на белку.

Когда же Брайан поворачивался к ней, она встречала его взгляд, и он, глядя в ее глаза, едва успел задаться вопросом: а что заставило рисовать их, и почему они вновь притягивали, как магнит, когда компьютер сообщил о поступлении нового электронного письма?

Брайан прочел его Эми вслух: «Это буду я».

— И что это значит?

Зазвонил телефон. Номер, с которого звонили, не определился.

Брайан не потянулся к трубке.

— Это она, — указала Эми.

— Я не говорил с нею десять лет.

Как бы сильно он ни хотел вырвать Надежду из-под контроля матери, перспектива сделать еще шаг к возвращению во вселенную Ванессы пугала.

Раздался второй звонок, третий, и только после этого он снял трубку.

— Да?

— Брай, из тех зданий, что ты спроектировал, еще ни одно не развалилось?

— Нет. — Он дал себе слово, что не разозлится, не выйдет из себя, что бы она ему ни наговорила, не поставит под удар шанс вернуть Надежду.

— Это всего лишь вопрос времени, Брай. Мы знаем, что происходит, когда ты что-нибудь зачинаешь.

Он уже забыл, какой необычный у нее голос, обволакивающий и при этом стальной.

— Я думаю, тебе пора взять ответственность за последствия, вызванные твоей паршивой спермой, не так ли?

Он перевел взгляд на Эми, почувствовал, что каким-то образам пачкает ее, если смотрит, говоря с Ванессой, и отвел глаза.

— Чего бы ты ни хотела, Ванесса, я согласен. Не буду и торговаться. Все мои сбережения, инвестиции… ты увидишь, я ничего не скрою.

— Мне не нужны твои деньги, Брай. Ты живешь над своей конторой. Если бы твои родители не умерли, ты бы, наверное, жил с ними. Все твои сбережения, что я смогу на них купить? Красивую шубку? Туфли в придачу?

Она не могла знать, как он живет, из тех электронных писем, которые он ей посылал.

— Ты говорила, что тебе от меня что-то нужно, — напомнил он ей.

— У моего мужчины денег больше, чем у Бога. Он богаче того подонка, за которого я смогла бы выйти замуж, не окажись твой ребенок выродком. Деньги — не проблема. Знаешь, Брай, было время, когда я хотела, чтобы ты умер.

— Думаю, что знаю.

— И не медленной смертью от рака. Потом у меня были мужчины, которые могли бы все устроить, быстро и без проблем. Но я достаточно быстро это переросла.

Будь у него вместо нервов рояльные струны, на них удалось бы брать только высокие ноты.

Ранее он убрал левую руку с головы Никки. Теперь вернул… и контакт этот неожиданно его успокоил.

— Конечно, было бы куда приятнее и дальше общаться с тобой на расстоянии, изредка втыкая в тебя иголки.

— Никто лучше тебя не умеет держать мужчину на привязи.

Он уже забыл, что она умеет смеяться, когда услышал ее смех, хрипловатый и такой молодой.

— Этот парень, с которым я теперь, когда у него возникают проблемы с людьми, он не отправляет их на тот свет, он просто убирает таких со своей дороги. Денег у него столько, что карманы ему приходится шить очень глубокие, руки могут уходить в них до плеч.

— Мне нужна только моя дочь, ничего больше.

— А моему парню Пигги как раз и ни к чему. Другие парни, они веселились, наблюдая, как я шпыняю ее, но не этот. Его от нее тошнит, он хочет, чтобы ноги ее здесь не было.

— И я хочу того же. Привези ее ко мне. Или я приеду за ней. Как скажешь.

— Дело в том, что мой парень, он всегда играет по правилам. Кривые дорожки — это не для него. Впервые после тебя вижу такого. Но на его беду, он слишком похотлив, поэтому принадлежит мне с потрохами, бедняжка. Ты помнишь, как это было, не так ли?

— Да.

— Он хочет, чтобы мы с тобой подписали бумаги, в которых указано, что Пигги — наша дочь, но ты услышал голос Иисуса или что-то в этом роде, и захотел взять над ней полную опеку, ты снимаешь с меня всякую ответственность, я была хорошей матерью, морально ты у меня в долгу, потому что десять лет я содержала ребенка на свои кровные, и ты благодарен мне за то, что я не беру с тебя ни цента, и так далее, и так далее.

— Я подпишу что угодно.

— Пачка документов толщиной с фут, потому что он не хочет, чтобы ты снова пришел к нему или, еще хуже, отправился в газету, чтобы рассказать, как жестоко он поступил с бедной девочкой-выродком. Он даже учредит фонд, откуда будут поступать деньги на ее содержание.

— Мне это не нужно. Денег у меня хватит.

— Он на этом настаивает, Брай. Он дорожит своей репутацией, так что прикрывает задницу всегда и везде. А поскольку мне предстоит стать миссис Глубокие карманы, он прикрывает и мою задницу.

Такой поворот событий Брайну не нравился. Но, с другой стороны, если бы с ним что-то случилось, подобный фонд гарантировал бы, что Надежду не отправят в приют.

— Доверительному фонду требуются директора, чтобы управлять им, инвестировать деньги, распределять прибыль. То есть ты появишься в моей жизни, Ванесса, и останешься в жизни девочки. Зачем нам это?

— Меньше всего мне хочется появляться в твоей жалкой жизни, Брай, и я уже назабавлялась с этой маленькой уродиной. Больше не хочу оставаться и в ее жизни. Чтобы доверительный фонд начал работу, необходимы два директора. Они подпишут все документы, а потом назначат третьего. Ты будешь одним директором, Брай, а вторым — эта сучка Редуинг.

Брайан не доверял своему голосу, поэтому промолчал.

Ванесса же после паузы вновь рассмеялась, все тем же хрипловатым, обманчиво девичьим смехом.

— Я же сказала тебе, мой парень прикрывает свою задницу. Он бы не стал иметь с тобой никаких дел, не узнав про тебя все, что только возможно. Он не хотел учреждать доверительный фонд и отдавать тебе девочку, чтобы потом выяснилось, что ты тискал на детской площадке шестилетнюю малышку. Плохая реклама для него — смерть.