Читать книгу "Мир английского футбола. Знаменитые клубы, легендарные игроки и драматичные сюжеты - Иван Калашников"

Тему соцреализма 50-х через полсотни лет подхватил драматург и режиссер Шейн Медоуз, снявший фильм «Это Англия» (This Is England) и позже превративший его в сериал. Герои этой драмы – жители Мидлендс второй половины 80-х, панки и скинхеды, иммигранты и националисты, которые пытаются выжить среди свалившихся им на голову тэтчеризма, Фолклендской войны, футбольного хулиганства и прочих примет времени. Каждый из них хочет быть особенным, но отношения, дети и поиски работы затягивают всех в мясорубку рутины, где лица и судьбы неотличимы, и Ноттингем в очередной раз выступает идеальной декорацией для такого сюжета. В этом городе даже аптека из первого предложения стала полноценной достопримечательностью: в середине XIX века Джон Бут основал здесь фармацевтическую сеть Boots, которая потом расползлась по всей стране.

Трудовому тусклому Ноттингему всегда был нужен свой герой. Местный экскурсовод, конечно же, сообщит вам, что такой уже есть: смотрите, в центре города стоит памятник припавшему на колено лучнику. Знаменитый фольклорный разбойник Робин Гуд, который забирал у богатых и отдавал бедным, сделал Ноттингему туристическую кассу – несмотря на то, что жил в лесах где-то на границе Ноттингемшира и Йоркшира, а собственно с городом был связан только через своего главного соперника, шерифа Ноттингемского. Проблема в том, что Робин Гуда все же не существовало, а попытки сделать его чуть более современным – например, изобразить в комиксах про Ежа Соника или объявить гей-иконой Средневековья – не оказались успешными настолько, чтобы легенда о герое без самого героя позволила городу хоть недолго пожить другой жизнью.

Однако Ноттингем дождался. Зимой 1975 года местный футбольный клуб «Ноттингем Форест», болтавшийся без особых перспектив в середине таблицы второго дивизиона, возглавил тренер по имени Брайан Клаф. За три года до этого Клаф со своим помощником Питером Тейлором сделал скромный «Дерби Каунти» чемпионом Англии, затем в карьере Клафа последовал спад с «Брайтоном» и катастрофа длиной в 44 дня в «Лидсе». Назначение в «Ноттингем Форест» было отличной возможностью начать все сначала, и Клаф, привыкший добиваться успехов с наскока, обыграл в первом же матче «Тоттенхэм», но потом забуксовал с «Форестом» во втором дивизионе до лета 1976-го, пока к нему снова не присоединился Питер Тейлор. Вдвоем они за сезон вывели «Ноттингем» в первый дивизион.

Возвращение Питера Тейлора и выход в высшую лигу позволили Клафу довольно быстро вернуть себе статус самого яркого и неудержимого тренера Англии. Пока Тейлор занимался физической и тактической подготовкой игроков, Клаф нажимал на селекцию и мотивацию. В Ноттингеме ему досталась беззвездная и разношерстная команда из слишком возрастных, слишком юных и слишком часто меняющих клубы игроков, которые точно не заиграли бы в добротный футбол без тренерского вмешательства. Клаф был как раз таким человеком – авторитарным, стремящимся все контролировать, но при этом готовым на все ради своих футболистов. Например, чтобы заполучить защитника Ларри Ллойда, Клаф лично обставил мебелью квартиру, которую клуб предлагал игроку в довесок к контракту, и особенно впечатлил жену Ллойда новой стиральной машиной. Ллойд подписал контракт, а когда на следующий день приехал на первую тренировку, то увидел, как сотрудники «Фореста» стирают форму вручную. Оказалось, Клаф вытащил стиральную машину прямо из клубного офиса.

Чтобы заполучить защитника Ларри Ллойда, Клаф лично обставил мебелью квартиру, которую клуб предлагал игроку в довесок к контракту.

Для первого сезона в высшем дивизионе Клафу потребовалось еще несколько классных игроков. Он пригласил в «Форест» шотландца Арчи Геммилла – техничного центрального полузащитника с прекрасным пасом, с которым уже выигрывал чемпионство в «Дерби». В свое время Клаф заключил контракт с Геммиллом измором, отказываясь уезжать ночью от дверей дома игрока, и в итоге уговорил его поставить подпись за завтраком. Из «Бирмингема» Клаф забрал нападающего Кенни Бернса – бомбардира-задиру, который разбивал в кровь головы соперников так же часто, как отправлял мяч в сетку. Посмотрев на неуступчивость и высоту прыжка Бернса, Клаф с Тейлором сделали из него непроходимого центрального защитника. Бернс вспоминал, что Клаф, всегда обращавшийся к людям по именам и не любивший фамилии, звал его не Кенни, как все, а Кеннет; кроме Клафа так говорила только мама Бернса. Этого оказалось достаточно, чтобы растрогать самого грубого игрока Англии тех времен.

В первых пяти матчах сезона «Ноттингем Форест» пропустил шесть мячей, и Клаф, недовольный игрой вратаря Миддлтона, отправился на поиски надежного голкипера. Его выбор не был сюрпризом – Клаф хотел забрать из «Сток Сити» вратаря сборной Англии Питера Шилтона, – но для подписания контракта снова пришлось идти на уловки. Клаф приехал на матч «Стока» в Мансфилде, заштатном городке с жутковатым разваливающимся на части стадионом и кошмарным вытоптанным полем. «Я подошел к Шилтону после матча и сказал: „Тебе нравится играть в таких условиях? Не хочешь ли свалить к черту из второго дивизиона и поиграть у меня?“» – вспоминал Клаф. Разумеется, это сработало. «Форесту» пришлось заплатить за Шилтона рекордную для голкипера сумму (325 тысяч фунтов), но в том сезоне он не подвел Клафа ни разу.

Остальных игроков основного состава Клаф и Тейлор сделали из тех, что были под рукой. Примером для всех служил Джон Макговерн – еще один шотландский полузащитник, игравший в центре поля рядом с Геммиллом. Макговерн начал работать с Клафом в его первом клубе, «Хартлипул Юнайтед», и переходил вслед за тренером в «Дерби», «Лидс» и «Форест». Он почти никогда не ошибался в подкатах и передачах, безупречно страховал партнеров и умудрялся регулярно подтягиваться до уровня более классных футболистов. Главным из технарей был Джон Робертсон, левый вингер с телосложением Карлсона и таким же неугомонным характером. До прихода Клафа и Тейлора он прозябал в «Форесте», играя на чужой позиции или просиживая на лавке, но с их приходом превратился в одного из лидеров команды. Клаф бесконечно шутил над его весом и внешностью («Когда у меня не задавался день, я вставал рядом с Робертсоном и чувствовал себя кинозвездой»), но давал ему беспрецедентную свободу на поле, называл «Пикассо от футбола» и, пожалуй, любил больше других игроков.

«Ноттингем Форест» играл просто. Простота вообще была жизненным принципом Клафа: он старался не усложнять ни футбол, ни отношения с людьми. Его команды строились на дисциплине, самоотдаче и труде, но в то же время его доверие и умение мотивировать раскрепощали игроков. Во время игры он мог показать им с бровки жест одобрения – согнутые в кольцо большой и указательный пальцы, – и они начинали летать по полю с удвоенной энергией. Высшей похвалой от Клафа была фраза «Ты хороший игрок», и каждому из них этого было достаточно. Макговерн вспоминал, что Клаф особо не нагружал футболистов между матчами, грозился штрафовать за тренировки в выходной и не слишком следил за тем, соблюдают ли они режим. Установки Клафа иногда звучали так: «Отберите у них мяч, забейте гол, а потом повторите». Ему всего лишь было надо, чтобы они выходили на поле и выигрывали.

И они выигрывали, причем красиво. Несмотря на декларируемую Клафом простоту, футбол «Фореста» вовсе не был примитивным – напротив, он терпеть не мог классический «лонгбол». «Дайте мне команду мартышек, и я научу их швырять мяч в небеса, а потом нестись за ним, – ворчал Клаф. – Если вам нравится такой футбол, отправляйтесь лучше в Хитроу смотреть на самолеты – в любом случае придете домой с затекшей шеей». Его команда играла в динамичный атакующий футбол с подключениями центральных хавбеков и крайних защитников, постоянной подстраховкой и взаимозаменой по позициям. Клаф не ставил во главу угла владение мячом, не отрабатывал розыгрыш стандартных положений, терпеть не мог грифельных досок с расстановками и не просил игроков делать по сотне навесов в штрафную; его футбол был золотой серединой разных стилей игры, порой слегка автоматизированным, но почти всегда – безотказным.