Читать книгу "Память Вавилона - Кристель Дабо"

– Прежде мы всегда с ней ладили. А нынче для Миражей настали трудные времена. Иллюзии вышли из моды, эпоха легкомысленных забав ушла в прошлое. С тех пор как мадам Кунигунда разорилась, она живет в одиночестве неизвестно где. Но только, пожалуйста, ни слова об этом в ее присутствии: все, что ей осталось, – сохранять видимость благополучия. Впустите ее, мадам Розелина.

Старшая-Крестная повернула ключ в замке шкафа, и музыкальный салон тотчас наполнился перезвоном украшений и запахом духов, еще более резким, чем угар от спаленного пирога.

– Добрый день, голу´бки мои!

У Виктории радостно забилось сердце. Золотая-Дама! Каждый ее визит становился для девочки настоящим праздником. Она называла Викторию своей маленькой голубкой и всегда одаривала ее сюрпризами: дождем из вишен, медвежонком-акробатом, танцующими куклами и множеством других чудесных иллюзий.

Поэтому Виктория была сильно разочарована, когда Золотая-Дама даже не взглянула на нее. Она уставилась на Старшую-Крестную, и ее большие красные губы удивленно разъехались в стороны.

– Вы… здесь?! Значит, слухи верны?

– Какие еще слухи? – пробормотала Старшая-Крестная.

– Да те, что касались подъезда… то есть приезда нашей маленькой птицы… то есть чтицы!

И Золотая-Дама, бренча подвесками своего покрывала, стала вертеться во все стороны, словно высматривала кого-то в салоне. Виктория, вообразившая, что Золотая-Дама отыскивает именно ее, подумала: сейчас она меня наконец заметит на руках у Мамы, назовет своей маленькой голубкой и вдунет в волосы вихрь конфетти.

– Не ищите Офелию, моя дорогая, – вздохнула Мама. – Слухи ложны, мне и самой неизвестно, где она.

– Какая шалость… то есть жалость!

Золотая-Дама произнесла это с улыбкой, но Виктория заметила, что ее руки с длиннющими красными ногтями судорожно сжались в кулаки.

– Позвольте предложить вам чаю! – сказала Мама самым умильным своим голосом. – А заодно вы поделитесь со мной последними придворными новостями.

– Нет-нет, я должна войти… то есть уйти, – ответила Золотая-Дама. – Видите ли, я подсчитывала… то есть рассчитывала, что достану… то есть застану у вас нашего бывшего посла…

Виктория подняла глаза на Маму, почувствовав, как дрогнули ее руки. Мама тоже выглядела огорченной.

– К сожалению, и Арчибальда здесь нет.

– А вы-то почему его ищете? – спросила Старшая-Крестная.

– Видите ли, тело в дом… то есть дело в том, что он мне показал… то есть заказал одну иллюзию и до сих пор не явился за ней. Может, вы хотя бы обобщите… то есть сообщите, где его искать, он такой неумолимый… то есть неуловимый!

Золотая-Дама всегда была со странностями, но сегодня вела себя совсем уж чуднό, и это ужасно озадачило Викторию. У гостьи заплетался язык – что ни слово, то оговорка, – как будто она запуталась в собственных иллюзиях.

– Мне очень жаль, дорогая Кунигунда, но я знаю не больше вашего, – сказала Мама. – Вероятно, Арчибальд все еще пребывает в какой-нибудь Розе Ветров! Но он непременно вернется. Он всегда возвращается.

Золотая-Дама выслушала Маму чрезвычайно внимательно. Ее тяжелые татуированные веки приподнялись над вытаращенными глазами, странная улыбка стала еще шире.

– В таком случае я тоже всегда вернусь.

С этими словами Золотая-Дама вышла тем же путем, что и явилась, – через шкаф.

Виктория не раздумывая последовала за ней. Раз уж долгожданных сюрпризов не случилось дома, она сама найдет снаружи что-нибудь интересное. Оставив свое дурацкое тяжелое тело на руках у Мамы, девочка выпорхнула за порог с легкостью мысли.

Весело подпрыгивая, она шла за Золотой-Дамой, которая с трудом ковыляла по булыжной мостовой, не подозревая, что ее кто-то сопровождает. Виктории уже несколько раз случалось видеть улицы, но только не во время путешествий. И сейчас тут все было совсем по-другому. Цокот каблуков и перезвон подвесок Золотой-Дамы звучали как-то приглушенно. Уличные фонари изгибались, точно резиновые, а их лампы выглядели в темноте расплывчатыми бледными пятнами. Мимо промчался фиакр – сперва в одну сторону, а миг спустя, задом наперед, в другую; но во время путешествий Виктория нередко наблюдала такие странности, и это ее ничуть не удивило.

Вот и небо здесь тоже ненастоящее, как и дома. Мама когда-то рассказала Виктории, что нужно одолеть много-много дорог и лестниц, если хочешь увидеть настоящее небо, но оно ужасно холодное и моментально превратит ее пальчики в сосульки.

Во время путешествий Виктории не бывало ни холодно, ни жарко, но она все-таки решила отложить встречу с небом на другой день. Золотая-Дама дошла до угла и села в лифт; Виктория поспешила проскользнуть за ней следом. Забившись в уголок кабины, она с возрастающим любопытством наблюдала за Золотой-Дамой. Та больше не улыбалась, но вела себя ужасно потешно: то роняла голову на плечо, то чесала правый бок, заводя левую руку за спину.

Опустив глаза, Виктория вдруг заметила тень Золотой-Дамы. Вернее, тени. Их было полным-полно, они кишели у ее ног, как живые существа. Может, это одна из ее иллюзий-сюрпризов? Виктория не видела их там, в доме, глазами Второй-Виктории.

Она вышла из лифта следом за Золотой-Дамой и еще какое-то время кралась за ней – к счастью, девочка никогда не уставала во время своих путешествий. Наконец они вошли в крошечный домик, не больше малой гостиной, в которой Мама ежедневно проводила два часа за вышиванием. Здесь Виктория увидела безголовые манекены, большую черную доску, сплошь исписанную меловыми цифрами, и стойку в два раза выше ее самой.

Но нигде – ни одной иллюзии.

Золотая-Дама прикрыла за собой дверь и сняла трубку телефонного аппарата на стойке. Виктория очень надеялась, что произойдет хоть что-нибудь интересное, – она уже слегка заскучала.

– Меняем план, – сказала Золотая-Дама в трубку. – Нашей маленькой беглянки там нет, но я хочу удержаться… то есть задержаться еще ненадолго… Нет, дитя мое, мне лучше выть… то есть быть в тени. Наша милая мадам Кунигунда пока еще не очень-то разборчива… то есть сговорчива, но я надеюсь, что она откроет мне множество зверей… то есть дверей. Передай всем моим дорогим детям, что сейчас главное – убедительность… то есть бдительность.

Виктория ничего не поняла из разговора Золотой-Дамы; к тому же ее слова звучали как-то приглушенно, словно из-под воды, и девочке становилось все скучнее. Она пошла за Кунигундой, надеясь на какое-нибудь ужасно веселое приключение, но пока веселого было мало. Через уши Второй-Виктории до нее еле-еле доносился слабый голосок Мамы, которая с тревогой говорила: «Эта малышка все чаще уходит в свои мечты!» – и потом она ощутила легкое касание теплой Маминой руки, ласково гладившей ее волосы.

Девочка уже решила возвращаться домой – ей не терпелось прижаться к нежной Маминой щеке, – как вдруг Золотая-Дама отдернула занавеску за стойкой и прошла в глубину комнаты.