Читать книгу "Оружейник. Приговор судьи - Олег Шовкуненко"

– Другие сюда не попадают, – промямлил Кальцев. Похоже, больше чем сам удар одинцовца огорошило понимание того, что его так славно приложил какой-то там уже очень не молодой полкан.

– Но ты ведь попал?! – прохрипел я, стараясь этим фактом вернуть собеседника, да и чего греха таить, себя самого на путь конструктивного мышления.

– Я другое дело, – вяло парировал бывший разведчик Крайчека. – Мне повезло.

– И мы другое дело! И нам повезло! – громко заверил всех присутствующих Леший. – Мы обычные люди, а не какие-то там гребаные подкидыши!

На некоторое время вокруг воцарилась тишина. Я буквально слышал, как в мозгах находящихся рядом людей шла внутренняя борьба. Да, мы заставили их лежать уткнувшись рылом в песок. Да, слегка причесали автоматной очередью. Все это, конечно, минусы. Но был и один здоровенный жирный плюс – мы не спешили отнимать их жизни. Сюда же домешивалось и понимание нашего превосходства. И по обмундированию, и по лихому владению оружием «серые» похоже уразумели, что перед ними кадровые военные, которые, в отличие от них, умеют сражаться и убивать. А такие люди сейчас на вес золота, таких людей куда полезней иметь в друзьях, чем среди врагов.

– Александр, слушайте, а они, похоже, и в самом деле нормальные!

Где-то через полминуты на свет родилась первая здравая мысль. Отцом ее стал один из «серых», лежавший чуть поодаль и ранее не задействованный в потасовке с моим участием. Похоже интеллигентный человек. Такого нельзя не поддержать и не поощрить.

– А ну, девочки и мальчики, поднимайтесь все! Живо! Хватит тут на песочке жопы отлеживать! Здесь вам не Сочи с Ялтой!

Услышав такой вовсе не кровожадный приказ, народ сразу зашевелился. Правда, как-то не очень активно. Им явно не хватало лидера, который мог показать пример.

– Эй ты, чокнутый, давай вставай, – я запустил в Кальцева пригоршню песка, а затем сам стал устало подниматься на ноги. – И помни, что тебе умный человек сказал: мы нормальные. Слышишь? Ни какие-то там подкидыши, а самые обычные люди.

– Их бы желательно Грому показать, – неожиданно подал голос все тот же «серый». – Он-то знает, как распознать подки…

– Заткнись!

Кальцев рявкнул и оборвал товарища на полуслове. Его и без того красное лицо от досады прямо таки стало пунцовым. Очевидно, разговорчивый интеллигент по простоте душевной выдал какую-то тайну, назвал чье-то имя.

– Гром… – повторил я, тем самым давая старому знакомому понять, что мы все прекрасно услышали. – Что ж, пошли к Грому.

– Пошли? Ага, сейчас… как же… разогнались… – Кальцев зло осклабился. – Что бы вы там всех перебили?!

– Перебили? – я скривился от отвращения. – Нет, похоже у гражданина совсем крыша поехала. Ты что меня первый день знаешь?

Упрямый одинцовец уже было открыл рот, что бы произнести какую-то очередную гадость и тупость, но Леший ему этого не позволил. Подполковник неожиданно выкрикнул: «Держи!» и швырнул автомат прямо Кальцеву в руки. Тот явно не ожидал такого подарка, а потому оружие схватил очень неловко как оглоблю или лопату.

– Ну что, теперь мы кого-нибудь сможем убить? – осведомился чекист под дружный вздох облегчения вырвавшийся из полудюжины глоток.

– Кто вас знает, – Кальцев довольно быстро пришел в себя и перехватил «калаш» по-боевому. – Может у вас прозапас еще кое-что заготовлено.

– Саня, да погоди ты…! – рядом со мной на ноги с кряхтением поднялся один из тех «серых», тот что до этого самым активным образом участвовали в моем пленении. – Нас же одиннадцать человек и у тебя теперь автомат. А эти два туриста вовсе не первые кого мы тут ловим. И, между прочим, не все из них гады оказались.

– Вот-вот, – перебил говорившего молодой женский голос. – Что ж мы за люди будем, если убьем невиновных?! Сперва разобраться надо!

– А чего тут разбираться?! Просто у нас с господином Кальцевым давние счеты, вот он и кочевряжится!

По примеру Лешего я прохрипел это достаточно громко, так что бы все слышали и знали, чем объясняется тупое упрямство нашего старого знакомого. Довод оказался железным, а потому народ действительно понял и даже проникся к нам некоторым, если не сказать сочувствием, то пониманием уж точно.

– Пошли, мужики! – мой бывший противник махнул откопанным из песка топором в направлении врезающегося в багровое небо носа корабля, на котором красовалась надпись «Джулия». – Там спокойно, без горячки во всем и разберемся: кто, откуда и зачем.

– Куда пошли?! – взревел разъяренный одинцовец. – Я еще не решил, что с ними делать!

– Слыш, Кальцев, ты из себя Наполеона не строй, – «серый» с топором повернул свою замотанную в тряпье голову и одарил одинцовца долгим оценивающим взглядом. – Ты с нами тут кантуешься всего ничего. Многого не видел и не знаешь. А вот я нечисти всякой навидался и потому согласен с Сан Санычем: не похожи эти двое на подкидышей. Глаза у них живые, подвижные, а у подкидышей взгляд всегда холодный и пустой, будто покойник на тебя глядит.

Спору нет, было очень приятно, что среди «серых» у нас отыскалось два или, считая ту женщину, три защитника, но куда более ценным являлось то, что мужик с топором несколько недолюбливал Кальцева. Как я понял, одинцовский разведчик беспардонно занял его место командира вот этой самой группы. Сейчас конфликт оказался как нельзя более кстати, ибо как известно враг моего врага – мой друг. Именно желая если не подружиться, то, по крайней мере, перейти на нормальное человеческое общение, я и попросил нашего защитника:

– Горло промочить случаем не дадите? А то мы свою флягу на вашей гребаной полосе препятствий приговорили. Вся вода в песок ушла к чертовой матери.

Надежда на то, что человеческое сострадание соединится с чувством вины или хотя бы неловкости за доставленные нам неприятности, сработало. Мужик с пожарным топором поглядел на своих товарищей и после того как узрел несколько согласных кивков, прогудел:

– Саня, дай им немного глотнуть.

Просьба адресовалась Кальцеву, но тот ее словно не услышал и продолжал держать нас на прицеле.

– Оглох что ли?

Из задних рядов «серых» протиснулась невысокая фигура в изодранной женской куртке, которая не распадалась только потому, что была вся перетянута ремнями, нарезанными из толстого брезента. Опираясь на багор, женщина подошла к новоиспеченному автоматчику и протянула руку.

– Дай бутылку, – потребовала она.

– А сами что пить будем? – Кальцев нахмурил свой красный, покрытый испаренной лоб.

– Не волнуйся, я ему свою порцию отдам, – женщина указала на Лешего. – Ему сейчас нужней.

Если уязвленное самолюбие самца отчаянно сопротивлялось требованиям, а тем более приказам особей своего пола, то воевать с женщиной было как-то не с руки. Поэтому одинцовец сдался и нехотя полез за пазуху. Оттуда он извлек плоскую стеклянную бутылку с завинчивающейся крышкой. Раньше в ней находилось какое-то дорогущее заграничное пойло с градусностью никак не ниже сорока. Должно быть виски или бренди. Однако в настоящий момент емкость была наполнена мутной жидкостью с характерным ржавым оттенком. Кроме того сразу бросились в глаза тонкие линии, нанесенные красной краской. Деления делали бутылку очень похожей на медицинскую посуду, а жидкость на какую-то микстуру.