Читать книгу "Три версии нас - Лора Барнетт"

— Хорошо, — отвечает Сара, отрываясь от книги — она дочитывает «Маленьких женщин» Луизы Мэй Олкотт и с трудом может думать о чем-то, кроме судьбы Бет Марч. Ева поражается отстраненному, невероятно взрослому выражению на лице дочери.

— Хорошего вечера, мам.

В прихожей она надевает босоножки и лезет в сумку — проверить, на месте ли приглашение, которое Джим Тейлор вложил ей в ладонь на дне рождения Антона, перед самым уходом.

Ева решает пройтись: Корк-стрит недалеко, а она весь день просидела у стола, редактируя одно трудное место в своей второй книге. Героиня романа Фиона — актриса. Она добилась славы, но все более отдаляется от мужа-адвоката — трогательно преданного и скучного; это вольная интерпретация ее жизни с Дэвидом, только герои поменялись местами. Но к своему огорчению Ева никак не может изгнать мужа из повествования. «Почему, — спрашивает Дафна, ее редактор, в последних замечаниях к тексту, — он так долго мирится с эгоизмом Фионы?»

Ева не находила пока ответа на вопрос и поэтому сегодня позволила себе отвлечься: прочитала письма, принесенные почтальоном после обеда, поболтала с Дафной по телефону. Ничего за день толком не сделав, теперь она испытывала чувство неловкости из-за того, что оставляет Теда присматривать за дочерью, отправляясь на встречу с другим мужчиной — какой бы безобидной эта встреча ни выглядела. На улице она смотрит вверх, надеясь поймать взгляд Теда, но тот целиком поглощен чтением газеты.

* * *

Прошел почти год с того дня, как Ева впервые согласилась поужинать с ним. Тед добивался этого несколько недель — оставлял записки в ее ящике для корреспонденции или в книгах на рабочем столе; присылал букеты цветов — они заполоняли кабинет, который она делила с Бобом Мастерсом, литературным редактором, и редактором женской полосы Фрэнком Джарвисом. Букеты напоминали Еве — и воспоминания эти были приятны — о пятничных розах Дэвида. Фрэнк умолял сжалиться над человеком и не превращать кабинет в цветочный магазин (от запаха лилий он начинал чихать). Боб был более сдержан, но он хорошо относился к Теду после двадцати лет совместной работы. Лучшего репортера на Флит-стрит не найти, сообщил он Еве, будто это могло стать доводом в пользу того, чтобы принять ухаживания Теда.

Ева, однако, колебалась. Бракоразводный процесс занял больше года и оказался более трудным и болезненным, чем она себе представляла. Особенно для Сары. Ева пока не была готова к новым отношениям.

Кроме того, она не была уверена, что Тед Симпсон ей нравится, — он казался лишенным чувства юмора и высокомерным. С ним считался даже главный редактор, его мнение, сформулированное с убедительностью, присущей политикам, всегда имело резонанс. Наконец, хотя Ева и не знала его точного возраста, она подозревала, что Тед старше ее лет на пятнадцать.

И, разумеется, дело осложняла Сара. Дочь еще не до конца оправилась от развода родителей, и Ева боялась невольно причинить ей боль. Сара до сих пор иногда просыпалась по ночам и звала Дэвида; Ева подходила к ней, гладила по голове, пока девочка не затихала, или даже брала к себе в постель почитать на ночь — чего не делала с тех пор, как Сара была маленькой. Как она отреагирует на появление нового мужчины, не разрушится ли то хрупкое ощущение домашнего уюта, которое Ева так старалась сохранить?

Однако через несколько недель мнение Евы о Те-де поменялось. Теперь она ждала его новых записок и цветов; заметила, что он довольно привлекателен; начала высматривать Теда в коридорах редакции и отвечать на приветствия и улыбки. Однажды она обнаружила особенно смешную записку в присланном им экземпляре романа «Жизнь девочек и женщин» Элис Манро.

Тед написал: «Книга совсем не понравилась, поскольку в ней отсутствует жизнеописание Евы Эделстайн, а истории всех остальных женщин данного конкретного читателя не интересуют».

Она не выдержала и рассмеялась в голос, потом написала короткий, осторожный ответ.

«Как жаль, что книга не пришлась вам по душе, но рецензия меня развеселила. И я подумала: наверное, будет все-таки приятно поужинать вдвоем».

Ответа не было в течение нескольких дней. Она безуспешно искала Теда по всей редакции и сама удивлялась силе своего разочарования. Но как-то утром он появился на пороге ее кабинета (Боб и Фрэнк отсутствовали) и сказал, что забронировал столик в ресторане на вечер пятницы, если это не противоречит ее планам.

— Не противоречит, — ответила Ева.

Когда Тед ушел — так же внезапно, как и появился, — Ева позвонила матери и спросила, может ли Сара провести у них пятничный вечер. Мириам не стала задавать вопросов, хотя наверняка что-то заподозрила — особенно когда в следующие недели Ева еще не раз обращалась к ней с подобной просьбой. Лишь однажды — отношения с Тедом длились уже несколько месяцев — Мириам сказала:

— Ты светишься, Schatzi. Этот человек делает тебя счастливой.

Ева чувствовала — это правда, впервые за несколько лет. Ее сомнения относительно Теда оказались совершенно беспочвенными: он серьезно относился к работе и прекрасно разбирался в международных делах, но мог быть и забавным, и внимательным, и легкомысленным. Единственное, чего Ева не могла понять, — почему он никогда не женился.

— Я несколько раз приближался к этой черте, — сказал Тед однажды вечером; они были в его квартире в Сент-Джонс-Вуде — огромной, с высокими потолками, полной сувениров, привезенных из многочисленных командировок (он жил в Западном Берлине, Иерусалиме, Бейруте), однако казавшейся пустой и неухоженной. — Но постоянные разъезды по миру не способствуют прочным отношениям.

Ева взглянула на него — они пили красное вино, лежа в постели, — и спросила:

— А теперь ты осел в Лондоне? Навсегда?

Тед наклонился к ней с поцелуем.

— Да, Ева. Да.

«Он ответил слишком поспешно», — думает она сейчас, поворачивая на Марилебон-хай-стрит по пути к галерее.

На прошлой неделе Тед предложил ей перебраться вместе с ним в Париж. Нынешний собственный корреспондент «Ежедневного курьера», немолодой франкофил, страстный любитель бургундского вина, собрался выйти на пенсию и обосноваться в своем имении в Дордоне.

— Это завидная работа, Ева, — сказал Тед, ощутимо волнуясь, и тут же добавил: — Но я не уверен, что соглашусь, если ты не поедешь со мной. Вы обе.

Она не сразу поняла, о чем он говорит.

— Хочешь, чтобы мы поехали с тобой? В Париж?

Тед взял ее за руку.

— Глупышка, я не просто хочу поехать туда всем вместе. Я хочу жениться на тебе. И стать Саре настоящим отчимом.

Первым порывом Евы было сказать: «Да! Я люблю тебя, и это будет замечательное приключение», — но она сдержалась. В конце концов, такое решение нельзя принять в одиночку. Оставались еще Сара и родители Евы, друзья и все те корни, что привязывали ее к Лондону. И Дэвид, разумеется, хотя тот вряд ли станет возражать: он может прилетать в Париж так же редко, как и в Лондон.