Читать книгу "Голографическая Вселенная. Новая теория реальности - Майкл Талбот"

В книге «Внушение на расстоянии»[31] советский физиолог Леонид Васильев упоминает об эксперименте, проведенном в Германии в 1950-х годах, где были получены сходные результаты. В этом исследовании загипнотизированный субъект не только пробовал на вкус то же, что и гипнотизер, но мигал, когда в глаза гипнотизера ударяла вспышка света, чихал, когда гипнотизер вдыхал пары аммиака, слышал тиканье часов, приставленных к уху гипнотизера, и испытывал боль, когда гипнотизер колол себя булавкой, — все это было выполнено так, чтобы исключить получение информации для органов чувств обычным путем [42].

Наша способность подключаться к органам чувств других людей не ограничивается гипнотическим состоянием. В знаменитой серии экспериментов физики Гарольд Путов и Рассел Тарг из Стэнфордского исследовательского института в Калифорнии обнаружили почти в каждом испытуемом некую способность, названную исследователями «дистанционным зрением», — способность детально описывать то, что видит другой участник эксперимента. Они обнаружили, что почти каждый испытуемый мог благодаря простой релаксации «дистанционно видеть» то, что видит другой, и описывать любые образы, приходившие тому на ум [43]. Открытие Путова-Тарга было подтверждено в десятках лабораторий по всему свету, что указывает на латентное присутствие этой скрытой способности в каждом из нас.

Принстонская лаборатория, исследующая аномальные эффекты, также подтвердила открытия Путова-Тарга. В одном эксперименте Джан сам выступал в роли перципиента, пытаясь воспринимать то, что его коллега наблюдал в Париже, где Джан никогда не был. Кроме шумной улицы, заполненной людьми, на ум Джана пришел образ рыцаря в латах. Позже выяснилось, что «индуктор» стоял напротив правительственного здания, украшенного статуями исторических военачальников, одна из которых действительно представляла рыцаря в латах [44].

Таким образом, на глубинном уровне мы оказываемся связанными друг с другом еще и в этом отношении — ситуация не столь уж странная для голографической вселенной. Более того, эти взаимосвязи проявляют себя, даже когда мы не отдаем себе в этом отчет. Исследования показали, что, если находящийся в одной комнате человек подвергается удару электротоком, электроэнцефалограмма (ЭЭГ) другого человека в соседней комнате регистрирует отклонения [45]. Вспышка света, направленная в глаза одного испытуемого, отразится на ЭЭГ другого человека, находящегося за стеной [46]; более того, может измениться даже объем крови в организме перципиента, измеряемый плетисмографом (показателем, чутко реагирующим на состояние автономной нервной системы), когда «индуктор» в другой комнате находит в списке незнакомых имен знакомое имя [47].

Если учесть нашу способность конструировать реальность из бессознательно полученной информации (например, как это было с Томом), что произойдет, если два или несколько человек под гипнозом попытаются сконструировать одну и ту же воображаемую реальность? Любопытно, что на этот вопрос был получен ответ в эксперименте, проведенном Чарльзом Тартом, профессором физиологии Дэвид-кэмпуса при Калифорнийском университете. Тарт нашел двух студентов-старшекурсников, Энн и Билла, которые могли входить в глубокий транс, а также сами были достаточно умелыми гипнотизерами. Он заставил Энн загипнотизировать Билла, а затем заставил в свой черед Билла загипнотизировать Энн. Тарт предположил, что благодаря такой необычной процедуре связь между гипнотизером и перципиентом должна только усилиться.

И он оказался прав. Когда в этом взаимном гипнотическом состоянии они открыли глаза, сначала все было тускло-серым. Однако эта серость быстро уступила место живым краскам и яркому свету, и в считанные секунды они оказались на берегу неземной красоты. Песок блестел как алмазы, море пенилось как шампанское, а вдоль берега тянулась гряда хрустальных скал, пульсировавших светом. Хотя Тарт не мог видеть того, что видели Энн и Билл, из их разговора он понял, что они переживают одну и ту же воображаемую реальность.

Конечно, Энн и Билл сразу же принялись исследовать этот новый мир, плавать в океане, любоваться светящимися хрустальными скалами. К неудовольствию Тарта, они перестали разговаривать, или, по крайней мере, разговаривать в его понимании. Когда он спросил их, почему они молчат, они заявили, что на самом деле разговаривают, находясь в волшебном мире. Тарт полагает, что это было своего рода паранормальное общение между ними.

В последующие сеансы Энн и Билл продолжали воссоздавать различные реальности, которые точь-в-точь напоминали реальность обычную, воспринимаемую пятью органами чувств в состоянии бодрствования, то есть имели такую же пространственную протяженность и т. п. Тарт пришел к выводу, что посещаемые Энн и Биллом миры на самом деле более реальны, чем бледная, как лунный пейзаж, реальность, с которой мирится большинство из нас. Как он отмечает, «после того, как они поделились друг с другом своим опытом и обнаружили, что без помощи слов обсуждали детали своего опыта, они поняли, что во время сеанса в самом деле находились в невербализуемых локальностях» [48].

Океанический мир Энн и Билла — прекрасный пример существования голографической реальности — трехмерного конструкта, который создан потоком сознания и в конечном счете такой же пластичный, как и породившее его сознание. Эта пластичность проявлялась в нескольких аспектах. Хотя воспринимаемая под гипнозом реальность была трехмерной, ее пространство было более гибким, чем пространство повседневной реальности, и временами эта пластичность достигала такой степени, что Энн и Билл не находили слов для ее описания. Еще более необычным было то, что, подробно описывая внешний мир, они часто забывали описать свои собственные тела, существовавшие не более как смутные лица или головы. По рассказу Энн, был момент, когда Билл попросил подать ему руку, и она ответила: «Для этого я должна ее придумать» [49].

Как закончился этот эксперимент обоюдного гипноза? К сожалению, идея о том, что эти прекрасные видения были настоящими, и, возможно, даже более настоящими, чем повседневная реальность, настолько испугала Энн и Билла, что они стали нервничать по поводу гипнотических «путешествий». В конце концов они их прекратили, а Билл навсегда отказался от гипноза.

Экстрасенсорную связь, позволившую Энн и Биллу сконструировать общую для них реальность, можно рассматривать как своего рода совместное поле, «поле реальности», если хотите. Можно лишь гадать, что бы произошло, если бы, например, гипнотизер в доме моего отца ввел в гипнотический транс заодно с Томом всех остальных. Не исключено, что при достаточно глубоком общем «поле» Лора могла стать невидимой для всех присутствующих. Тогда мы бы создали общее «поле реальности», в котором появились бы, на манер часов гипнотизера, предметы, которые бы воспринимались как вполне реальные.

Если сознание играет роль в создании элементарных частиц, не будут ли наблюдения внутриатомного мира своего рода «полями реальности»? Если Джан мог «почувствовать» доспехи посредством их восприятия своим другом в Париже, то не исключено, что физики всего мира бессознательно взаимодействуют друг с другом и находятся под своего рода общим гипнозом, вроде испытанного подопытными Тарта, для создания непротиворечивых характеристик электрона. Такая вероятность подтверждается еще одним необычным свойством гипноза. В отличие от других состояний измененного сознания, гипноз не связан с какими-нибудь отклонениями в ЭЭГ. С точки зрения физиологии, состояние психики при гипнозе весьма напоминает обычное состояние бодрствования. Не значит ли это, что обычное бодрствование — это своего рода гипноз и что мы постоянно подключаемся к «полям реальности»?