Читать книгу "Маша и любовь - Дарья Быкова"

– Будет немного неприятно. Терпите.

Липкая субстанция расползлась по всему телу, я невольно содрогнулась, когда она полезла на лицо, но стоически терпела. А через минуту всё закончилось, неприятные ощущения почти полностью ушли, и я вопросительно взглянула на инопланетянина. Что это было?

Он молча кивнул на экран, который послушно отобразил рубку корабля, синеглазого киару и… какую-то невероятно фигуристую зелёную инопланетянку. Я невольно опустила взгляд на свою грудь, ставшую громадной, ощупала пятую точку, которая тоже непозволительно увеличилась, и с возмущением уставилась на киару.

– Это, – красноречиво скосила глаза, – было обязательно? Или Вам такая… комплектация приятнее?

– Мария, – развеселился вдруг он, – Ваша оригинальная… комплектация… прекрасна, но, видите ли, мы с Вами маскируемся под реальных преступников. Так что придётся потерпеть.

Кому именно потерпеть, самому киару или мне, я уточнить не решилась. И насчёт увеличившегося размера ноги тоже возмущаться не стала. Сказано терпеть, попробую терпеть.

– А почему преступники? – всё же не удержалась от вопроса. В моём представлении это преступники как раз прикидываются обычными людьми, а вовсе не наоборот.

– Это, – сказал Айрдан, обмазываясь той же липкой гадостью, – вызывает меньше всего вопросов. К тому же мне точно известно, где сейчас эти двое, и у нас нет шансов с ними пересечься.

Мне предстояло отзываться на имя, которое я даже воспроизвести не могла, но мы с переводчиком почти единогласно переиначили этот набор странных шипяще-свистящих звуков в «Сишшаа», а имя, под которым шифровался Айрдан, уже тоже превратившийся в зелёного человечка, я для себя обозначила как Шиушса. Такое впечатление, что у этих рруггов в алфавите в принципе всего четыре буквы. Ладно, пять. Но всё равно мало.

Пока Айрдан рассказывал правила моего поведения, я, почти не таясь, его рассматривала – надо же запомнить, как он выглядит. А то спутаю ещё с кем-нибудь. Для меня вон и китайцы – все на одно лицо, что уж говорить о каких-то рруггах…

И стоит ли сказать киару, что его оригинальная комплектация мне тоже нравилась куда больше? В нынешнем виде он был похож на потерявшего всякое чувство меры бодибилдера. Неудивительно, что его одежда трещит по швам.

– Надеюсь, это не навсегда? – спросила я. Не столько и в самом деле этого опасаясь, сколько мечтая заполучить и сохранить хоть немного этого невероятного вещества, этой биомассы, способной творить такие превращения.

– Нет, эффект временный. Пять дней. Потом осыпается, но нам должно и двух, максимум трёх хватить.

– А каков всё-таки план-то? – спросила я, ощущая себя попугаем и невольно протягивая руку, чтобы пощупать раздувшийся бицепс своего спутника. Наощупь как настоящий. Только вот киару как-то странно теперь на меня смотрит и молчит. – Простите, – на всякий случай добавила я, опять начиная смущаться. Беда с этим синеглазым, что ни разговор – сплошные волнения…

– За что? – чуть приподнял брови – знакомая мимика на незнакомом лице заставляла сомневаться в своей адекватности. Вроде бы передо мной на редкость неприятный зелёный тип, а всё равно видится за ним притягательный образ киару.

– Итак, план? – снова напомнила я. Ещё чего не хватало – пуститься в обсуждение моих желаний и порывов прикоснуться к одному инопланетянину. А лёгкая и чуть самодовольная улыбка на лице этого самого инопланетянина мне наверняка почудилась. Может, она вообще к плану относится.

– Планета почти полностью поделена между кланами, – стал рассказывать он, – и нам лучше не встречаться ни с кем из них, чтобы не наткнуться случайно на какого-нибудь особо близкого друга или рьяного врага наших… прообразов. Соответственно, космодромы нам для посадки не подходят, но просто приземлиться где-то в поле мы не можем – это привлечёт слишком много внимания и вызовет шквал подозрений и вопросов.

– Поэтому? – подсказала я, так как он замолчал, что-то просматривая в своём планшете. От того, что перестал смотреть на меня, было немного радостно – ибо спокойнее, и почему-то весьма досадно. И надо бы как-то браться за ум и перестать вести себя как озабоченная школьница – ах, он на меня посмотрел! Ох, он на меня не посмотрел! – но что-то не выходит.

– Поэтому мы имитируем крушение, – сообщил Айрдан, снова поднимая на меня взгляд. Ах, – сказало моё сердце. Непонятно только, это из-за взгляда или из-за крушения.

– Ой, – сказала я сама. – Крушение?

– Имитируем, – жизнерадостно подтвердил инопланетянин. И послал мне обворожительную улыбку, которая, впрочем, выглядела страшновато с тремя рядами зубов. – Не бойтесь, Мария, это как раз самая безопасная часть нашего плана!

– Умеете Вы приободрить, – улыбнулась в ответ, полагаю, не менее ужасно, надо бы рассмотреть себя в зеркале поподробнее. Парадоксальным образом, однако, успокоилась и даже ощутила некий драйв от предстоящей авантюры. Видимо, настроение киару оказалось заразительным. Особенно потому что в тот момент я ещё не представляла деталей этой вот имитации крушения…

Почему-то я думала, что мы просто совершим жёсткую посадку, и никак не предполагала катапультирование на высоте нескольких километров и свободное падение. Момент, когда киару, выполнив пару мёртвых петель, как мне показалось, нажал какую-то кнопку – кажется, единственный «физический» элемент управления, стал для меня полной неожиданностью. Меня вдруг обволокло какой-то прозрачной капсулой, вместе с креслом, а потом потолок рванулся ко мне, я испуганно зажмурилась, и, когда открыла глаза, было уже небо. Я даже успела отметить большое количество звёзд, но тут же про всё позабыла – важным стало только то, что я падаю. Даже местонахождение киару меня совершенно не интересовало, мысли занимал один вопрос: как, чёрт возьми, как и когда мы будем тормозить?! Мы – это я и капсула. Я никогда не прыгала с парашютом, но знаю, что есть высота, до которой обязательно надо раскрыть этот самый парашют, иначе – всё. Конец. И эта высота, по-моему, давно уже прошла. А вдруг у меня бракованная капсула? Или киару забыл мне сказать, что надо что-то сделать? Или моя мутация помешала капсуле сработать нормально? И я уже буквально через несколько секунд встречусь с недружелюбной поверхностью планеты, и, наверное, мне надо думать о чём-то другом, о возвышенном или приятном, о семье или друзьях, ошибках или победах, но никак не о том, что киару – синеглазая сволочь, и я, чёрт возьми, умру, так и не узнав, как он целуется.

До земли метров сто… мне однозначно конец. Ни корабля, ни киару нигде не видно. Может, он вообще только меня катапультировал? Но зачем? За что?

Капсулу немного тряхнуло, и движение стало замедляться. Зря я на неё грешила – всё сработало идеально, я даже почти не почувствовала сам момент касания земли, просто движение совсем прекратилось и защитный слой исчез.

Я продолжала сидеть, сжимая подлокотники, не уверена, что смогу их вообще когда-то отпустить, а в голове у меня было пусто. Наверное, я поседела, – пробежала одинокая мысль.