Читать книгу "Малиновый запах надежды - Наталья Калинина"

Я с таким нетерпением ехала сюда и вот теперь сидела на лавочке, оттягивая время, тающее вместе с дымом сигареты. Что я скажу Юлии? Как она встретит меня? Раньше мы были близки, но теперь между нами пролегла пропасть. Пропасть длиной в четыре года.

– Красавица, сигареткой не угостите?

Я подняла глаза и увидела неряшливо одетого мужичка, нетрезвого и заискивающе улыбающегося щербатым ртом.

– Держи, – в душевном порыве протянула я ему всю пачку, решив больше не курить.

– Ой, спасибо, красавица! Дай бог тебе здоровья и мужа хорошего! – обрадовался мужик и жадно выхватил пачку грязными пальцами с желтыми нестрижеными ногтями.

– И вам – на здоровье, – машинально ответила я.

Заметив, что мужик уже мостится со мной рядом с желанием завязать «интеллектуальную» беседу, встала и отправилась в здание вокзала. Если мне не изменяет память, автовокзал находится неподалеку от железнодорожного. Куплю билет, а там видно будет – куда, что и как.

До автобуса оставалось два часа, и я плотно пообедала в привокзальном кафе-ресторане. Еда была так себе, но я и не ожидала большего. Я знала достаточно много хороших кафе и ресторанов в этом городе в основном благодаря Тиму, но не захотела выезжать в центр.

Потом. В другой день. На обратном пути.

Я боялась, что не найду по памяти дом, в котором жила Юлия, но сразу же узнала эту пятиэтажку из серого кирпича. Несмотря на то что район состоял из таких же пятиэтажек-клонов, я интуитивно выделила нужную. Узнала и двор по карусели, которая все так же сиротливо и неприкаянно торчала на небольшом земляном пятачке среди лавочек с облупившейся краской, турников, которые жители использовали для выбивания ковров, и металлических столбов с натянутыми между ними бельевыми веревками.

Я зашла в подъезд, и в нос мне ударил запах кошек, щей и табачного дыма. Как и раньше.

Я зажмурилась, и в памяти кадрами видеоленты, поставленной на перемотку, быстро-быстро замелькали рваные эпизоды. Мы с Тимом поднимаемся по этой лестнице. Юля, одетая в трикотажное платье, открывает нам дверь и приветствует ласковой улыбкой. Пьем на кухне чай. Тим несерьезно спорит с сестрой о чем-то. Мы втроем смеемся.

Вот и эта дверь, обитая все тем же темно-коричневым дерматином, с потускневшими шляпками декоративных гвоздей. Черная кнопочка звонка, которой я после недолгого замешательства коснулась замерзшим пальцем. И та же переливчатая трель.

Но, сколько я ни звонила, за дверью не слышалось ни звука. Немного потоптавшись в растерянности на лестничной площадке, я решительно позвонила в соседскую дверь. Мне открыла молодая девушка примерно моего возраста, с младенцем на руках.

– Здравствуйте, – сказала я, немного волнуясь. – Я разыскиваю вашу соседку Юлию. Не знаете, не переехала ли она?

– Юлия? – переспросила девушка, не переставая укачивать младенца. – Нет, не переехала. Тут и живет. Только сейчас она в отъезде. Вышла недавно замуж и уехала с мужем в санаторий. На месяц.

– Когда уехала? – расстроенно спросила я, чувствуя, что душа наливается щемящим чувством безнадежности.

– Неделю назад. Вернется, стало быть, недели через три. Я это знаю, потому что она попросила меня ухаживать за цветами.

– Вот как...

– Может, передать ей что? – сочувственно спросила девушка, услышав в моем голосе обреченность.

– Ничего, мне бы с ней поговорить лично... А впрочем, записку! Да, я напишу записку!

С этими словами я вытащила из сумки записную книжку, ручку и написала на чистом листочке номер своего мобильного и две фразы: «Юля, это Александра Кушакова. Позвони, пожалуйста, очень тебя прошу».

– Пожалуйста, передайте Юле. Это важно. Мне нужно с ней поговорить, но я потеряла номер ее телефона, – сказала я, протягивая девушке листочек, который та быстро спрятала в карман.

– У меня тоже нет ее номера, – с сожалением ответила девушка. Ребенок на ее руках захныкал, и она что-то ласково забормотала ему.

– Скажите Юле, что приходила Саша. Александра. Впрочем, я там, в записке, уже написала. Спасибо.

– Не за что. Будьте спокойны, я передам ей все.

Я попрощалась, но в тот момент, когда девушка собиралась уже захлопнуть дверь, спохватилась:

– Подождите! Только один вопрос... Скажите, а вы ничего не знаете о брате Юлии Тимофее? Юля не рассказывала вам о нем? Или, может, вы его видели?..

– Нет, – покачала головой девушка. – Мы с Юлией не настолько близки, чтобы откровенничать. Да и, впрочем, мы с мужем переехали в эту квартиру совсем недавно, всего три месяца назад.

– Понятно, – я вновь поблагодарила девушку и вышла из подъезда.

Кто еще, кроме Юлии, мог бы дать мне ответы на мои вопросы? Я вышла на дорогу и подняла руку, голосуя. И первая же появившаяся в поле зрения машина остановилась.

– Куда вам? – спросил у меня пожилой водитель видавшего виды «Москвича».

– Отвезите, пожалуйста, на городское кладбище...

Я бродила по усыпанным гравием дорожкам, всматриваясь в таблички на крестах и памятниках, почти до сумерек. Не знаю, чего мне хотелось больше – найти могилу Тима и получить ответ на все свои вопросы или не обнаружить ее там.

Я обошла кладбище дважды. И каждый раз, когда видела на табличке имя «Тимофей» или фамилию, начинающуюся на «Ла...», мое сердце словно останавливалось. Я бросалась к памятнику или кресту, но, вчитавшись внимательней, с облегчением выдыхала: не Тимка.

Умом я понимала, что не найденная могила – еще не повод думать, будто Тим не погиб. Он мог быть похоронен не здесь, а в областном городе или, что реальней, в городке, в котором родился и где покоились его родители. Но, несмотря на веские доводы, моя сумасшедшая надежда, порожденная намеками анонима и сообщением на сайте, расправляла крылья и набирала опасную высоту.

Я так и не нашла могилу Тима и покинула кладбище, испытывая невероятное облегчение. Не только из-за надежды. Мне хотелось, чтобы в моих воспоминаниях не было этой точки – гранитного памятника с именем Тима.

У родителей я пробыла три дня, и все это время старалась не думать о записках и сообщении на сайте. Иногда мне это удавалось. Днем я весело «трещала» с мамой, по вечерам играла в шашки с отцом. Отъедалась домашними пирогами и блинами и спала до полудня. Только по ночам, лежа в своей старой кровати, думала о Тиме. Что с ним стало на самом деле? И стоит ли верить анонимным сообщениям и газетной заметке? Я чувствовала себя предательницей, потому что верила сейчас больше им, чем Юльке.

В последний вечер перед отъездом мы с мамой засиделись на кухне дольше обычного. Отцу надо было вставать рано на работу, и он, попрощавшись со мной и пожелав счастливого пути, ушел спать. А мы пили уже по третьей чашке чая, стараясь растянуть, как деликатес, этот быстро заканчивающийся вечер.