Читать книгу "Другая Шанель - Альфонсо Синьорини"

На губах Момма играет одобрительная улыбка:

– Да, мадемуазель, я убежден в этом.

– Я рада, Теодор, что вы со мной согласны. Поверьте, я жду не дождусь, когда можно будет запустить станки. Но мне предстоит принять одно очень важное решение….

Полковник Момм – человек не алчный, но зарплата чиновника, которую ему ежемесячно начисляют из Берлина, не так уж высока. Правда, помимо денег, он наделен еще кое-какими привилегиями. Например, «ханомаг» с личным водителем – разве это не признак того, что его работу ценят достаточно высоко. Правда, все это могут отобрать в любую минуту и… отправить на Восточный фронт. Война – дело непредсказуемое, так что надо подумать о себе, пока есть такая возможность.

Но что же она предложит?

– Я давно поняла, как непросто управлять производством. Тут требуется компетенция, умение постоянно держать руку на пульсе, терпение, опыт… Полковник, я убеждена, что вы в полной мере владеете всеми этими качествами. Надеюсь, вы не сочтете безрассудством, если я предложу вам возглавить фабрику в Мареже? Кстати, там чудесные места – настоящая провинциальная Франция, – вам они наверняка понравятся!

Полковник достает из портсигара сигарету дорогой марки – высокопоставленные чины получают такие напрямую из Дрездена, – прикуривает и не спеша выпускает из ноздрей ароматный дым.

– Мадемуазель, должен признаться, я подозревал, что вы хороший дипломат, но, видимо, все-таки недооценивал ваши способности. Вы заслуживаете огромного уважения с моей стороны. Вне всякого сомнения, слава, окружающая вас, принадлежит вам по праву. Не буду отрицать: ваше предложение кажется мне весьма и весьма соблазнительным. И вот почему, уж простите мне немецкую прямоту: я и сам подумывал о ваших фабриках. Моя задача – поднять текстильное производство во Франции, и эту задачу так или иначе надо решать. Да, я готов принять ваше предложение. Развейте лишь одно мое сомнение, мадемуазель. Конечно, я могу ошибаться, но мне почему-то кажется, что ваше предложение – не только компенсация за помощь в деле Андре Паласса, вашего племянника. Что-то подсказывает мне, что планы взаимовыгодного сотрудничества строятся на чем-то еще…

…В кафе на Вандомской площади сидит молодой офицер. Он отнюдь не уверен, что вчерашняя красотка, назначившая ему свидание, действительно придет. Время ожидания превращается для него в пытку. Глаза то и дело ищут в толпе знакомый силуэт. Прямо к нему направляется какая-то рыжеволосая женщина. Щеки майора вспыхивают. Нет, не она… Более того – совершенно на нее непохожа.

Погода в это утро стоит препротивная. То светит солнце, то набегают тучи, и кажется, что пойдет дождь. Минул полдень, а ведь вчера эта странная пара ушла отсюда не позже половины одиннадцатого…

Офицера охватывает уныние, от его запала не остается и следа. Наконец он приказывает самому себе с достоинством удалиться.

Майор берется за воротник, поднимает его до самого подбородка и уходит, оставляя за спиной обелиск. У него есть немного времени, чтобы пройтись. Но вдруг он замечает еще одну женщину, внезапно появившуюся из переулка. Майор неуверенно прищуривается, чтобы получше разглядеть ее.

Кажется, на этот раз это действительно она, Клодетт. Дистанция между ними стремительно сокращается. Женщина быстрым шагом идет в сторону кафе. На ней нет зеленой шляпки, но теперь майор не сомневается: она.

– Ну наконец-то! – говорит он, догоняя ее.

Миленькое личико перекашивается от испуга.

– Не здесь, идите за мной на небольшом расстоянии и делайте вид, что мы незнакомы!

Женщина меняет направление и почти бежит в обратную сторону. Чтобы поспеть за ней, майор прибавляет шаг. Перед улицей Фобур Сент-Оноре она сворачивает налево и спустя двадцать метров входит в небольшую арку, предварительно убедившись, что майор здесь. Тут Фрицу Кертнеру становится немного не по себе. Здравый смысл подсказывает ему остановиться. Он неоднократно слышал истории о том, как офицеры вермахта попадали в смертельные ловушки. Большинство этих историй начинались именно так.

«Ну что за глупые мысли лезут мне в голову?» – подбадривает он себя и идет дальше. Женщина ныряет в арку и заходит в подъезд, затем – в квартиру. Квартира богатая, многоуровневая. Майор замечает лестницу, ведущую на верхний этаж. Он оглядывается – женщина бесследно исчезла. Свет зажжен, но никого не видно, в уши назойливо лезет тишина. Кертнер пожимает плечами и решает уйти, но его удерживает внезапно раздающийся голос:

– Иди сюда, офицер, я здесь.

В ярко освещенной просторной комнате рядом с большим диваном стоит Клодетт и улыбается:

– Очень мило, что ты доверился мне и пришел сюда. Ты мне вчера понравился…

Майор настораживается. Она говорит грубо, вызывающе. Зачем он вообще сюда пришел?

– Тебя, наверняка, зовут не Клодетт, не так ли?

– А что, это так важно?

– Может, и нет, – отвечает майор, и его лицо принимает угрюмое выражение. – Но если Клодетт – не твое настоящее имя, значит, дело серьезнее, чем я думал.

– С чего ты взял, офицер? – откликается женщина с мягкой усмешкой.

– Я говорю «Клодетт», потому что слышал, как к тебе обращался тот мужчина вчера в кафе. Так что, если имя не настоящее, то тут два варианта: либо ты профессиональная лгунья – и это наводит на размышления, – либо все это – разыгранный как по нотам спектакль, значения которого я не понимаю. Признаться, второй вариант тревожит меня гораздо больше.

– Не волнуйся, офицер, ни в какую западню ты не попадешь. Да, я специально организовала эту встречу, чтобы поговорить с тобой. И ты прямо сейчас все узнаешь, если присядешь рядом со мной.

…Коко Шанель вновь стоит на пороге событий, способных вернуть ей былой статус. Рядом с ней – мужчина, занимающий высокую ступень в иерархии государства, пытающегося задушить Европу.

– Господин Момм, я высоко ценю вашу интуицию. Видите ли, я давно задумала одну вещь, которая мне очень по душе. И думаю, не только мне, но и многим другим людям. Я абсолютно убеждена в том, что сейчас самое время действовать. Мне не хочется терять время на пустую болтовню. Через очень близких и верных друзей я могу организовать встречу с Уинстоном Черчиллем. Я хочу попробовать установить контакт между ним и Берлином, устроить встречу в верхах. Вы пользуетесь авторитетом у властей предержащих и могли бы договориться с ними, как я могу договориться с Черчиллем. Полковник, я понимаю, что эта идея может показаться абсурдной, но все же рискую высказать ее вам. Мне известны ваши дипломатические таланты. И мне кажется, что вы человек, который даже к мечтам подходит с завидной долей реализма.

Момм с каждой минутой становится все серьезнее. По глазам собеседницы он пытается понять, кто она: умалишенная или… образец дальновидности.

– Мадемуазель, правильно ли я вас понял? Вы хотите вмешаться в ход событий и привлечь к этому меня? Может быть, мы с вами не совсем понимаем друг друга? Я офицер, функционер немецкого правительства здесь, во Франции. Вам кажется, что это делает меня подходящим… как бы это сказать? Для вашей задумки? Я могу дать вам лишь один совет, а вы вправе распорядиться им по своему усмотрению: никому больше не говорите того, что вы сказали мне. В самом лучшем случае это повредит вашей репутации умной и талантливой женщины, а в худшем… Мне не хочется даже думать об этом!