Читать книгу "Знаменосец «Черного ордена». Биография рейхсфюрера СС Гиммлера. 1939-1945 - Роджер Мэнвелл"

Что касалось отношений между Гиммлером и Гейдрихом, то они становились все более сложными и напряженными. Из двух лет, прошедших с момента, когда в мае 1940 года Гейдрих покинул свой кабинет, чтобы летать вместе с люфтваффе над охваченной ужасом Францией, и до его смерти в 1942 году, первые пятнадцать месяцев ушли на подготовку Групп действия, которым предстояло выполнять задание на территории СССР, а также на усовершенствование системы уничтожения в лагерях – задачу, временно отложенную Гиммлером. Оставшиеся девять месяцев Гейдрих исполнял обязанности имперского протектора в Праге, где он и был убит в мае 1942 года. В течение всего этого времени Гейдрих, несомненно, считал себя новым фаворитом Гитлера и был готов к новому этапу своей карьеры, рассчитывая подняться до уровня рейхсминистра и даже обойти Гиммлера в движении к вершинам власти. Одновременно этот самый могущественный подчиненный Гиммлера относился к нему как к союзнику, тесно сотрудничая с ним в разработке планов установления контроля над Россией.

Тринадцатого марта 1941 года Гитлер издал директиву, подписанную также Кейтелем и касавшуюся грядущей кампании на Востоке, которая серьезно встревожила верховное армейское командование. В документе говорилось: «По поручению фюрера в районах боевых действий на рейхсфюрера СС возлагаются особые задачи по созданию органов политического управления, характер которых определяется требованиями борьбы между противостоящими друг другу политическими системами. В рамках этих задач рейхсфюрер СС уполномочен действовать самостоятельно, под свою личную ответственность»19. Не удовлетворившись тем, что отныне Гиммлер отвечал за очищение России от коммунизма, а Геринг – как один из авторов четырехлетнего экономического плана – за вывоз с оккупированных территорий необходимого Германии продовольствия и сырья, Гитлер внезапно извлек из забвения партийного интеллектуала Альфреда Розенберга и назначил его министром по делам оккупированных территорий на Востоке. Последнее назначение выглядело настолько нелепым, что его можно истолковать только как формальную попытку фюрера как-то сбалансировать растущее влияние Гиммлера и Гейдриха или потенциальную алчность агентов Геринга.

На этапе интенсивных приготовлений к вторжению в Россию, осуществлявшихся одновременно с подготовкой к массовому уничтожению нежелательных народов, Гиммлеру и Гейдриху предстояло разработать для Групп действия такие планы, которые были бы приемлемы и для армии, и – хотя бы номинально – для Альфреда Розенберга. Розенберг со своей стороны постоянно пытался корректировать планы, подготовленные Гейдрихом, хотя Гиммлер презрительно игнорировал его существование. Эта ситуация неожиданно сблизила Гейдриха с Мартином Борманом, могущественным помощником Гитлера, так как Борман не одобрял Розенберга, питавшего безумные идеи сыграть роль балтийско– германского освободителя русского народа от советской тирании. Что касалось армии, которая продолжала возражать против чрезмерной самостоятельности и бесконтрольности Групп действия, то в июне Шелленбергу поручили использовать свои дипломатические способности для переговоров с представлявшим верховное командование генералом Вагнером. В итоге было подписано удовлетворившее обе стороны соглашение, согласно которому вне районов непосредственных боевых действий полиция безопасности и СД полностью освобождались от армейского контроля. Фактически же армия должна была содействовать им в осуществлении акций устрашения и массовых расправах.

Когда 22 июня 1941 года неоднократно откладывавшееся нападение на СССР наконец началось, Гейдрих попытался вновь присоединиться к люфтваффе, однако после нескольких вылетов его самолет серьезно пострадал от русской зенитки. Он, однако, сумел посадить машину неподалеку от позиций германских войск и доковылять до своих, несмотря на ранение в ногу. За этот подвиг Гейдрих получил от фюрера Железный крест первой степени, но Гиммлера известия об опасности, которой подвергался его подчиненный, по-видимому, серьезно напугали.

Пока Гейдрих летал над советской территорией, Группы действия начали свою жуткую деятельность, расстреливая, вешая и терроризируя советских чиновников и партизан, а также все еврейское и цыганское население. После войны один из гиммлеровских интеллектуалов и офицер Группы действия Отто Олендорф дал под присягой показания, в которых во всех ужасных подробностях описал действия этих диверсионных подразделений службы безопасности:

«В июне 1941 года я был назначен Гиммлером командиром одной из специальных боевых групп, которые были сформированы для сопровождения германской армии во время русской кампании… Гиммлер заявил, что важной частью нашей задачи является уничтожение евреев – мужчин, женщин и детей – и коммунистических функционеров. О нападении на Россию меня информировали примерно за четыре недели до его начала… Когда германская армия вторглась в Россию, я командовал Группой действия «Д» в южном секторе… Группа ликвидировала около 90 тысяч мужчин, женщин и детей… выполняя программу уничтожения… Подразделение… входило в город или в деревню и приказывало видным еврейским гражданам собрать вместе всех своих евреев для переселения. От них требовали сдать все ценности… а перед казнью – и верхнюю одежду. Мужчин, женщин и детей приводили к месту казни, которое обычно располагалось возле глубокого противотанкового рва. Потом их расстреливали в положении стоя или на коленях, а трупы сбрасывали в ров… Весной 1942 года мы получили газовые фургоны от шефа полиции безопасности и СД в Берлине… Нам приказали использовать их для убийства женщин и детей. Когда подразделение собирало достаточное количество жертв, присылали фургон для их ликвидации»20.

Олендорф добавил, что готов подтвердить показания командира другой Группы действия, который взял на себя ответственность за уничтожение 135 тысяч евреев и коммунистов в течение «первых четырех месяцев выполнения программы».

Жестокость, которую проявили Гитлер, Геринг и Гиммлер, планируя нападение на Россию, не имеет аналогов в истории. В своей директиве от 23 мая 1941 года, первой из составивших знаменитую «Зеленую папку» и касавшейся экономической эксплуатации СССР, Геринг говорил о «голоде, который, несомненно, будет иметь место», и принимал как неизбежное, что «десятки миллионов людей в этих местах станут лишними». Гиммлер специально ездил в Норвегию, где путешествовал по северным районам и посещал полицейские подразделения – так он изучал нужды кампании в условиях русской зимы. Вернувшись в Германию, он приказал Освальду Полю добыть валюту с целью закупки в Норвегии портативных печей и меховой одежды для своих подчиненных.

В марте Гиммлер вызвал Гейдриха, Далюге, Бергера и нескольких старших офицеров в свой замок в Вевельсбурге. Присутствовали также Вольф и специалист по партизанской войне Эрих фон дер Бах-Зелевски, впоследствии вызванный в качестве свидетеля на Международный военный трибунал в Нюрнберге. По словам Бах-Зелевски, на этом тайном совещании Гиммлер заявил, что одной из целей русской кампании является «уничтожение тридцати миллионов славян»21. Вольф предпочитает вспоминать это заявление в иной форме: Гиммлер якобы сказал, что война с Россией должна стоить миллионы жизней.

Решение об использовании геноцида как организованной и активной политики очищения Европы для нужд арийской расы было, несомненно, принято в 1941 году. (Существует фундаментальное различие между практикой тотального геноцида и теми преднамеренными жестокостями, которые со времен оккупации Польши и последующего массового переселения народов привели к гибели десятков тысяч «нежелательных элементов».) Вольф утверждает, что Гиммлер был глубоко удручен необходимостью принятия такого решения, возлагавшего на него всю ответственность за это величайшее из преступлений, когда-либо совершенных человеком против своих ближних. О том же пишет в своих воспоминаниях и Керстен22.