Читать книгу "Повелитель змей - Ги Раше"

— Ренсенеб, мы с сыновьями оказываем тебе честь, согласившись прийти сюда, как ты того хотел, если верить словам твоего посланца. Но я не знаю, зачем ты меня позвал и за что собираешься судить. Здесь я вижу только уроженцев Черной Земли, подданных вашего царя, и ни одного ааму. Я предполагаю, что истец — тот юноша, и это он осмелился украсть у меня дочь и силой увезти ее в Город Скипетра. Но, как ты знаешь, моя дочь — ааму, она подчиняется нашим законам, а не законам этой страны. Я, а не он, должен жаловаться тебе и требовать справедливости и наказания для этого человека, потому что по его вине моя дочь опозорила семью.

Хети, никак не ожидавшей словесной атаки и такой наглости, не нашелся, что ответить. Вместо него заговорил взбешенный Небкаурэ:

— Зерах, бесстыдство и наглость оставь для своих соплеменников и не смей так говорить с номархом! Ты пришел в эту страну уж не знаю из каких земель и обосновался здесь, потому что жить в Египте тебе понравилось больше, но ты не дома. Знай, мы пришли сюда от имени его величества, повелителя Двух Земель, бога, пребывающего в великом Городе Скипетра. Ты должен знать, что в нашей стране действуют законы, установленные нашими царями сотни лет назад. Законы и нравы ааму вам следовало позабыть у границ нашего государства, ибо все жители страны подчиняются действующим на ее территории законам. И вот ты предстал перед египетским судом по обвинению в убийстве египтянки Несрет и ее дочери, которую вы с сыновьями хотели силой увести из дома ее мужа в Великом Городе Юга. Кроме того, ты осмелился украсть египетского мальчика Амени, сына Хети, командира армии его величества. Перед египетским судьей именем нашего царя мы требуем, чтобы ты вернул ребенка отцу. И мы требуем, чтобы Ренсенеб, правитель этого города, судил тебя по законам нашей страны, которые для человека, совершившего убийство, предусматривают смертную казнь.

— Небкаурэ, судить, кто прав, а кто виноват в этом деле, надлежит не тебе, — вмешался Ренсенеб. — Судить буду я, потому что я — правитель этого нома. Ты же, будучи ученым писцом, должен знать, что, согласно заключенному с ааму договору — а их в этом городе не просто много, но с недавних пор даже больше, чем египтян, — при рассмотрении дел в суде к ним должны применяться законы их предков, законы их страны, но не законы, запечатленные в свитках чати.

Закончив свою речь, Ренсенеб обернулся к человеку, который стоял за его креслом. На том была не набедренная повязка, но тяжелое вышитое платье, он имел длинную черную бороду, что свидетельствовало о его принадлежности к народу Ханаана.

— Эфрон, скажи нам, какой из законов твоей страны применим к случаю, о котором идет речь, — сказал Ренсенеб. — Рассуди, прав ли истец, египтянин Хети, и стоит ли нам удовлетворить его жалобу.

— Согласно нашим договоренностям, — начал бородач по-египетски, с сильным акцентом (речь его была понятна, но многие обороты были употреблены неправильно), — женщина-египтянка, выходя замуж за мужчину-ааму согласно закону и обычаю ааму, как это случилось с Несрет и Зерахом, тем самым соглашается войти в общину ааму и принимает ее законы. Зерах обращался со своей женой Несрет так, как того требуют наши законы и нормы морали, и, беря вторую супругу, он закон не нарушил. Госпожа Несрет дала своему супругу дочь, и она по нашим обычаям, будучи рожденной от чресл ааму, мужчины, который изначально обладает правом властвовать над женщиной, становится ааму. Поэтому, когда сыновья Несрет отправились на поиски своей матери, виновной в супружеской неверности и преступно покинувшей дом своего супруга, увлекая за собой свою дочь, а, найдя ее, предали ее смерти, они не нарушили закон нашего народа, к которому с момента заключения брака принадлежит и женщина. Несрет понесла заслуженное наказание. Что до ее дочери, Исет, то она также виновна в супружеской измене. Она была обручена с мужчиной ааму, что для нас равносильно браку, и ее жених передал часть выкупа отцу девушки, Зераху. И эта девушка, мало того что убежала из отцовского дома вместе с матерью, она не только не вернулась к своему отцу и господину, но по чужеземным законам вышла замуж за мужчину-иноверца, за египтянина. Для нас этот брак недействителен и равноценен супружеской измене. Но эта женщина, Исет, упорствовала в своем заблуждении, отказываясь следовать за своим отцом и братьями, которые пришли забрать ее. По словам Зераха, девчонка, которой он милостиво простил ее преступления, не подчинилась настоятельным просьбам вернуться в лоно семьи, но имела наглость оскорбить своих братьев и своего родителя. Бесспорно, в нее вселился демон, раз она осмелилась так себя вести — вместо того чтобы покаяться и оплакать свое злодеяние, обесчестившее семью, она упорствовала во грехе и заявила, что предпочитает смерть раскаянию. Поэтому, лишив ее жизни, старший брат воздал ей по заслугам и смыл с семьи позор. Ребенок, рожденный бесстыдной матерью в неосвященном нашими законами союзе, ни в чем не виновен. Однако, чтобы стереть из его памяти воспоминания о постыдном своем рождении, он должен воспитываться в семье Зераха, своего деда, женщинами этой семьи — женой Зераха и уважаемыми женами его сыновей, Нахаша и Хануна. Мужчины этой семьи заменят мальчику отца и наставят его на правый путь, которым следуют ааму. Так трактует наш закон это дело и таким должен быть твой приговор, номарх Ренсенеб. В противном случае ты узнаешь, что такое гнев нашего народа.

— Что я слышу! — взорвался негодованием Хети. — В Египте женщину-египтянку убивают под предлогом, что она вышла замуж за дикаря-азиата и совершила супружескую измену, что так и не было доказано! А другая женщина, ставшая моей женой по законам моей страны, умирает от руки своего брата-злодея, сравнимого разве что с Сетом! Моего ребенка, египтянина, как и его родители, у меня отнимают и против воли удерживают бесстыдные чужеземцы! И эти люди, презренные выходцы из страны Хару, вольны безнаказанно совершать одно злодеяние за другим!

— Ренсенеб, — вскричал Зерах, — должны ли мы слушать, как этот грязный египтянин нас оскорбляет?! Ты обязан сказать свое слово. Заставь его замолчать, иначе все вы узнаете, что такое наш гнев и наша месть!

— Зерах, Зерах, друг мой! — примирительным тоном заговорил Ренсенеб, вставая со своего кресла. — Сдержи свой гнев! И прости великодушно этому мальчишке его глупые речи, хотя, бесспорно, простить их нелегко. Он считает себя жертвой несправедливости, но я, применив справедливые законы, объявляю тебя невиновным и своей волей оставляю ребенка на твоем попечении. Что до тебя, Хети… Извинись перед Зерахом и считай, что счастье тебе улыбнулось, поскольку я разрешаю тебе вернуться в Тебес и не стану заключать тебя в тюрьму в ожидании возмездия, которого ты заслуживаешь.

Стоило Ренсенебу произнести слова, которые вызвали бы возмущение у любого, даже самого миролюбивого человека, как дротик, брошенный рукой Хети, пронзил его грудь. Номарх сделал пару шагов вперед, широко открыл от удивления глаза, поперхнулся кровью и упал.

Но не успело его тело коснуться земли, как второй дротик вонзился в горло знатока законов ааму, который счел себя вправе насаждать на египетской земле свои законы.

— Он убил нашего правителя! Убил нашего жреца! — закричал Зерах, бросаясь к Хети с ножом, который до этого висел у него на поясе.