Читать книгу "Фалько - Артуро Перес-Реверте"

Так он скажет, но не сейчас. Сейчас он покрылся холодным потом от тошноты и в четвертый раз потерял сознание. Когда очнулся, не увидел перед собой лысого. Сквозь звон в ушах доносился негромкий разговор у него за спиной. Звучало несколько приглушенных голосов. Потом перед ним появились их обладатели – лысый и еще какой-то здоровяк в сером пиджаке, в рубашке с расстегнутым воротом, с тремя швами, наложенными на верхнюю опухшую губу. Глядел он с ненавистью.

– Повезло тебе сегодня, – сказал лысый.

Второй дал Фалько звонкую оплеуху. Когда он вынул из кармана клещи, Фалько напрягся в ожидании новых и нестерпимых мучений, но тот перекусил проволоку у него на шее. Потом освободил ему руки и ноги. Когда кровь опять заструилась по жилам, стало так больно, что Фалько застонал.

– Забирай свое вшивое барахло и уматывай отсюда, – сказал лысый.

Фалько смотрел на него мутно и непонимающе. Когда же смысл сказанного дошел до его помраченного сознания, он хрипло вздохнул и начал неуклюже вставать. Однако ноги подкосились, и если бы эти двое не подхватили его под руки, он повалился бы наземь.

В рассветных сумерках Фалько очень медленно, неуверенно шагал по улице и дрожал в ознобе, потому что холодный пот до сих пор не просох. Остановившись перед фонтанчиком, он нажал на бронзовый рычаг и, когда пошла вода, дрожащими руками достал стеклянную трубочку – ампула с цианистым калием уцелела, – принял две таблетки и запил их крупным торопливым глотком, а потом, как истомленное жаждой животное, стал ловить струю губами. Потом в изнеможении присел на поребрик и замер, ожидая, когда подействуют аспирин с кофеином. И лишь когда по задернутому тучами небу скользнули первые сероватые отблески зари, отступила до терпимых пределов головная боль и после смятения, страдания, страха последних часов пришли в порядок мысли – закурил.

Да, конечно, заключил он, это могла быть ошибка, однако в его мире, где жизнь неизменно подобна русской рулетке, слово «ошибка» звучит слишком успокаивающе, а значит, опасно. Слишком рискованно ему доверять. Был ли этот арест случайностью? Схватили не того, кого хотели? Не было решительно никаких резонов для этого внезапного освобождения, особенно если вспомнить, как жестко вели себя палачи. Одного того, что он наврал насчет своей воинской части, хватило бы, чтобы засадить его до выяснения всех обстоятельств. Впрочем, в эти годы смуты, когда у каждой политической организации имелись свои батальоны и свои спецслужбы, его могли принять именно за члена компартии, выполняющего некое задание, в ход которого встревать не осмелились. Но не исключено, что его выпустили, чтобы проследить, куда пойдет, и использовать как приманку.

От этой мысли ожили притупившиеся было профессиональные инстинкты. Долгим взглядом Фалько обвел уже проступающую в сером рассвете округу – и не заметил ничего подозрительного. Для верности встал и дважды обошел весь квартал, останавливаясь и оглядываясь в поисках тревожных примет. Но не увидел ничего. Потом посмотрел на часы – их, как ни странно, ему вернули вместе с пистолетом и всем прочим – и подумал, что Кари, Хинес и Ева, должно быть, с ума сходят от беспокойства. И страха. Попробовал представить, что могла рассказать Ева брату с сестрой. Если предположить, что ей удалось ускользнуть, она сейчас в книжной лавке, где они встречались накануне. А может быть, вернулась в отель. Вероятно также, что все трое поспешно покинули Аликанте и где-нибудь затаились. Он спросил себя, что могло сообщить ночью «Радио Севильи» друзьям Феликса. Все остается в силе? Все пошло… хорошо, если прахом, а если еще куда-нибудь?

Слишком много неопределенности, сказал он себе. Слишком запутанно. Надо все обдумать с холодной головой, не торопясь. Все разложить по полочкам. И еще раз убедиться, что за ним нет хвоста. Не хватало только привести его на явку. И Фалько направился в отель, находившийся в четырех кварталах. По дороге ему никто не встретился. Пройдя под пальмами мимо трамвайных путей, он остановился напротив фасада с вывеской «Отель Сампер Ресторан Кафе». Здание было трехэтажное, с террасой, над которой как раз и сняли номер Фалько и Ева: в окнах темно, и шторы задернуты. Кажется, там никого. Выждав минуту, оглядевшись по сторонам, он пересек эспланаду и вошел в отель. За спиной у него, в порту, взвыло сиреной судно, только что бросившее якорь. И тогда Фалько, которого вдруг пробил озноб беспокойства, сообразил, что всего через восемнадцать часов торпедный катер «Ильтис» высадит штурмовую группу.

Ночной портье дремал за стойкой под календарем «Испанский Союз производителей взрывчатых веществ». Он сонно взглянул на Фалько:

– Вам просили передать.

И вместе с ключом от номера вручил ему запечатанный конверт. Фалько осмотрел его так же опасливо, как портье поглядывал на него самого.

– Ревнивец попался, – объяснил Фалько.

– Да уж вижу.

– И притом анархист.

Портье взглянул на значок с серпом и молотом:

– Эти хуже всех.

Фалько, не вскрывая конверт, побарабанил по нему пальцами:

– Бар, я думаю, закрыт?

– Правильно думаете.

Фалько аккуратно вытянул из бумажника банкноту в двадцать пять песет. Что-то совершенно невиданное, подумал он, даже деньги не взяли.

– Мне нужна бутылка коньяка.

– Сейчас?

– Сейчас.

Немного поколебавшись, портье отправился в темный бар. И вернулся с бутылкой «Фундадора».

– Спасибо, друг, – благодарно улыбнулся Фалько. – Сдачи не надо.

– Салют! – сказал бармен, пряча купюру.

– Сейчас это будет очень кстати. Салют!

Поднимаясь по лестнице с бутылкой под мышкой, он вскрыл конверт. Внутри оказалась лишь визитка отеля с приписанными карандашом цифрами 12. Фалько посмотрел на номера. 12-й был направо по коридору. Он дошел до двери, секунду подумал, вынул «браунинг» и дослал патрон в ствол, стараясь, чтобы затвор не лязгнул. Потом снова спрятал пистолет в карман куртки и трижды мягко постучал. Дверь открылась, и Фалько обомлел, потому что на пороге увидел Пакито-Паука в полосатой пижаме и комнатных туфлях, с сеткой на напомаженных волосах.

Когда Фалько вышел из-под душа и вытерся, Паук сидел на табурете. Сеточку он снял, зато поверх пижамы надел шелковый халат. И чувствовал себя вольготно, как дома.

– Отделали тебя на славу, – заметил он безразличным тоном. – Расписали как яичко пасхальное. Живого места нет.

Фалько протер запотевшее зеркало над раковиной и критически оглядел себя. Лиловатые круги под глазами, небольшие синяки на скулах и на лбу. На шее, на запястьях и лодыжках глубокие следы от проволоки. Живот до самых ребер – один сплошной кровоподтек.

– Ты сейчас не такой хорошенький, как обычно. Попортили малость личико, – не без злорадства сказал Паук.

Губы его расползлись в улыбку удовольствия, и Фалько подозрительно взглянул на него в зеркало. После того как Паук на машине доставил его из Саламанки в Гранаду, они не виделись. И Фалько уж никак не ожидал, что тот окажется здесь, в Аликанте. Хотя, вдруг сообразил он, вытершись окончательно, это кое-что объясняет. Или до известной степени проясняет.