Читать книгу "Через поражения — к победе. Законы Дарвина в жизни и бизнесе? - Тим Харфорд"

Возможно, это и не так. Многие экономисты считают, что идти вперед можно и маленькими шажками, если делать их столько, сколько нужно, и в правильном направлении. В одной из лекций 1755 г. Адам Смит сказал: «Немногое необходимо стране для того, чтобы дойти до высших степеней изобилия и выйти из самого дикого варварства: мир, низкие налоги и хоть какое-то отправление правосудия. Все остальное придет естественным путем». Другими словами, если правительство обеспечивает основные права, то все остальное придет со временем, и иностранная помощь тоже может пригодиться для этого, если должным образом ее контролировать.

Однако то, что было истиной в 1755 г., сегодня может и не быть ею. Представьте себе руководителя интернет-компании Amazon, решающего, стоит ли открывать филиал в еще одной стране. Для этого ему нужно получить ответы на многие вопросы, например: сколько людей в этой стране обладают кредитными картами, как часто в ней пропадают почтовые отправления, есть ли там почтовые адреса? Для экономики, отвечающей определенным требованиям, методы работы компании Amazon себя оправдывают. Но если какие-то из требуемых условий отсутствуют, то компания не сможет успешно работать. При этом хорошо прописанный политический механизм создания таких условий тоже отсутствует. Если при освоении нового рынка компания Amazon сталкивается с какой-то одной проблемой, то она может обратиться с этим к правительству. Но если возникает с десяток проблем, то компании легче найти другую, более подходящую страну.

Если с такой ситуацией сталкиваются не только представители интернет-бизнеса, но и компании, работающие в других областях экономики, то некоторые бедные страны оказываются в ловушке: у них нет возможности перейти от того, что творится у них сегодня, к тому, что нужно делать, чтобы страна стала богатой. Координировать процесс должны либо правительства, либо те, кто оказывает стране помощь. На жаргоне специалистов по развитию это называется «сильный толчок», при котором одновременно перестраивается работа почты, банковской системы и интернет-инфраструктуры или же все это отдается на откуп частным фирмам, которые должны действовать согласованно, по единой программе. Может ли столь масштабная, координируемая деятельность проводиться на основе проб и ошибок?

Но тут мы немного забегаем вперед. Прежде чем спрашивать, как реализовать экспериментальный «большой толчок», мы должны спросить себя, а нужен ли он. Не исключено, что все эти элементы экономики могут развиваться постепенно и независимо друг от друга без помощи со стороны правительства. Ответ на вопрос о необходимости «большого толчка» пришел из совершенно неожиданного источника – от молодого физика, заинтересовавшегося природой связей.

Сезар Идальго никогда не изучал экономику, но знает о том, как она развивается, больше, чем многие экономисты. Идальго – весьма странный персонаж: он физик, чьи сгенерированные компьютером карты выставляются как произведения искусства.

«Хотя нет ничего особенного в том, что все в мире взаимосвязано, – говорит он, – структура и природа систем связи далеки от тривиальности». Искусство Идальго – это визуализация медицинских записей, звонков по сотовым телефонам, миграции и даже генетическая информация гельминтов. «Все это – побочный продукт картинок, подготовленных для научных публикаций», – добавляет он.

Длинные волосы и козлиная бородка Идальго – почти обязательный атрибут любого физика в возрасте до 30 лет, но в остальном он далек от стереотипов. Объединив усилия с экономистами Рикардо Хаусманом и Бейли Клингером, а также со специалистом по сетям Альбертом-Ласло Барабаши, Идальго стал разрабатывать весьма информативные способы визуализации экономического развития.

Основой послужила работа Национального бюро экономических исследований, которое разделило экспорт каждой страны на 775 четких товарных категорий, например «мясо говяжье, мороженое» или «вентиляторы и вытяжки, содержащие вентиляторы». Экспорт – это значимый показатель, поскольку если ты экспортируешь товар, то, значит, есть кто-то, кто готов за него заплатить. Затем в дело вступили Рикардо Хаусман и Бейли Клингер, которые на основе этих данных выстроили «товарное пространство» для каждой страны, оценивая, как соотносится определенный товар со всеми остальными товарами. Идея сводилась к тому, что если крупный экспортер яблок экспортирует еще и груши, а каждый крупный экспортер груш экспортирует еще и яблоки, то данные отражают аналогичность яблок и груш. Вероятнее всего, обе страны имеют плодородные земли, агрономическую направленность, холодильно-упаковочные предприятия и морские порты.

После этого Сезар Идальго и Альберт-Ласло Барабаши преобразовали данные, полученные Хаусманом и Клингером, в карты отношений между различными товарами не в географическом, а в абстрактном «товарном пространстве», потому что если страна экспортирует нефть, то по одному этому факту трудно сказать, что еще она может экспортировать.

Сезар Идальго отвечает собственно за визуализацию. Его карты товарного пространства на первый взгляд напоминают картины Джексона Поллока – сетка линий, соединяющая между собой разбросанные большие и маленькие точки, причем точки одного цвета объединяются в кластеры, словно по мановению руки художника. Эти кластеры отображают большие подмножества «товарного пространства» – текстиль, транспортные средства или фрукты; сами точки – это отдельные товары.

Исследователей интересует не только само «товарное пространство», но прежде всего то, что это пространство говорит о каждой стране. Идальго использовал математический метод, который он назвал «методом отображений», и написал компьютерную программу, которая позволяет переходить к товарам, а от товаров к странам, их производящим.

Идальго начал с анализа отдельных товаров: если их производит много стран, значит, их производство не очень сложно. Если страна производит только товары массового спроса, например носки, то, значит, в ней отсутствуют высокие технологии. Страны, которые кроме ширпотреба экспортируют товары, выпускаемые лишь в немногих государствах, например вертолеты или микросхемы памяти, обладают высокими технологиями. Метод отображений переносит эту информацию назад, в «товарное пространство»: товары, производимые в странах с простой промышленностью, скорее всего, будут простыми, тогда как товары, производимые в странах, обладающих высокими технологиями, – сложными. Выглядит как замкнутый круг, но на самом деле это не так: конкретный товар (скажем, золото) могут производить лишь несколько стран, поэтому он может казаться сложным, но поскольку математический метод позволяет переходить от товаров к странам, то становится ясно, что между высокотехнологичной экономикой и производством золота нет никакой взаимосвязи.

Метод отображений фактически сводится к построению перечня простых и более сложных товаров и ранжированию стран, их производящих, по степени технологичности экономики. Степень модернизированности экономики тесно связана с доходом, но эта зависимость не носит прямого характера. Некоторые страны имеют более высокие технологии, чем доходы, что указывает на то, что у таких стран «еще есть пространство для роста». Примером могут служить данные за 2000 г.: Южная Корея, которая занимает 18-е место в мире по уровню технологического развития, обладает меньшим богатством, чем могла бы, судя по ее положению среди развитых стран. Китай и Индия тоже имеют огромный потенциал роста. И наоборот, есть относительно богатые, но технологически не слишком развитые страны, и их положение не может быть устойчивым. К ним относятся Греция и Объединенные Арабские Эмираты, включая эмират Дубай.