Читать книгу "Дмитрий Донской. Пробуждение силы - Михаил Ланцов"

– Сын мой, – осторожно обратился к нему митрополит, также прибывший посмотреть на работу строителей.

– Я тебя внимательно слушаю, отче, – приветливо кивнув, ответил свежеиспеченный Государь.

– Мне бы хотелось поговорить с тобой по поводу книги…

– Отче, мы же уже это обсуждали и не раз. Ты сам не захотел, чтобы я печатал Святое Писание. Не верил в успех дела и считал, что все выйдет бестолково. Помнишь? И довольно громко ворчал, думая, будто я попусту изведу столько отменного пергамента. Под нос себе, но я все слышал, чего ты и добивался. Не так ли?

– Да, но… почему ты не настоял?

– Потому что у меня нет хороших художников. Или ты хочешь, чтобы большой тираж Святого Писания был недолжным образом украшен? Только представь себе несколько тысяч совершенно уродливых книг, а в них Благая Весть…

– Но у нас есть искусные мастера, малюющие добрые иконы.

– Видел я их работы, – нахмурился Дмитрий. – Я не хочу никого обидеть, но это совсем не тот уровень. Словно глухое село по сравнению с Царьградом. Для наших краев и эта мазня сойдет, ибо не избалованные мы. Но большой тираж пойдет по всему миру. Если повезет, то и в Индию попадет. А то и куда дальше. И ты хочешь, чтобы, беря нашу книгу, образованные и искушенные люди кривились от ее убогости и ничтожества? Мне было бы стыдно. Посему я и издал первую пробную партию книг без всякого украшения вовсе. Да и зачем рисковать Святым Писанием в таком деле? Вот попробовали. Теперь будем готовить большое издание с умом, учитывая полученный опыт.

– Я понял тебя, – задумчиво произнес митрополит, согласно кивая. – Могу я как-нибудь помочь в этом деле?

– Конечно. Если бы ты отправил доверенных людей к Патриарху, дабы поискать мастеров, умеющих добро малевать не только иконы, но и вообще – это сильно бы продвинуло дело. А еще резчиков по дереву, кости и металлу, ювелиров добрых и прочего. Можно и в Италию отправиться, к папистам. Там, поговаривают, много больше почитателей этой забавы. Но не знаю, как к этому отнесется Патриарх….

– Почему ему противиться пущей славе православия? – удивленно выгнув бровь, поинтересовался Алексий.

– Хорошо, – кивнул Государь. – Ты отправишь в Царьград своего человека?

– Разумеется. Не медля ни одного лишнего дня.

– Я хотел бы попросить Святую Церковь об одной малости…

– Слушаю тебя внимательно, сын мой.

– Мне хотелось бы получить списки хроник ромейских[70], дабы больше узнать о деяниях своих предков и родственников в былые дни.

– Зачем тебе это, сын мой? – спросил, чуть нахмурившись, митрополит.

– В свое время мудрые люди говорили, что тот, кто не помнит прошлого, не имеет и будущего.

– Не знаю, что из этого выйдет, но я постараюсь поспособствовать разрешению твоей просьбы. А вообще… если ты подготовишь должные дары, то я лично отправлюсь в Царьград и постараюсь все устроить в лучшем виде. Уверен, что Басилевс не откажет.

– И какие же подарки жаждет увидеть Басилевс?

– Поднеси ему добрую броню из стали. Я уверен, это не оставит его равнодушным.

– С этим есть определенная сложность… – неуверенно произнес Государь, потерев затылок. – Добрая броня делается под вполне определенные размеры. Как я угадаю в таком деле?

– Сын мой, – многозначительно улыбнулся митрополит, – пусть тебя не волнуют такие вопросы. Святая Церковь просто обязана знать размеры Басилевса, дабы не случалось неожиданностей.

– Вот как… – выразительно хмыкнул Дмитрий. – Тогда я не вижу препятствий к подобному подарку. И да, отче, не думаю, что тебе стоит о том напоминать, но раз уж я возьмусь за издание большого тиража Святого Писания, то было бы неплохо иметь его правильный вариант. А то ведь наверняка за столько лет переписывания ошибок накопилось изрядно.

– Что конкретно ты хочешь? – прищурился митрополит, не совсем понимая главу своей паствы.

– Чтобы авторитетные богословы прибыли в Москву и приняли участие в подготовке правильного текста. Сам понимаешь – если после издания большого тиража к нему возникнут вопросы, получится очень непростая ситуация. А так – мудрые старцы утвердят и согласуют, да проследят, чтобы готовые книги не отличались от задуманного образца. С ними уже не поспоришь. Их авторитет нам жизненно необходим.

Митрополит с Государем немного помолчали, пристально смотря друг другу в глаза, а потом, улыбнувшись, засмеялись. Идея Дмитрия нашла самое полное понимание у Алексия. Возможность быстрого издания нескольких тысяч книги, совершенно сходных между собой как текстом, так и картинками, должна была вызвать безумный интерес со стороны не только Патриарха и Басилевса, но всех иерархов Православия. И приезд массы влиятельных богословов в глухую провинцию Золотой Орды для столь богоугодного дела, без сомнения, поднимал статус Москвы до небес. По меркам региона, разумеется. Кто сейчас знал об этих краях в мире? Да считай, что никто. И это не говоря о том, какие это принесет преференции…

– И да, отче, ты уж не серчай, но своим родичам из Венеции я тоже сделаю такое предложение.

– С папистами связаться хочешь? – нахмурил брови Алексий, но больше в шутку, чем всерьез.

– Почему бы и не связаться для пущей славы православия? Отпечатаем и их богомерзкие книги за звонкую монету. Нам-то что с того? А на вырученные средства часовенку лишнюю поставим или храм возведем, – подмигнул Дмитрий. – Чай не с язычниками дело иметь будем. Да и с теми, если для прославления имени Господня связываться, то какая в том беда?

– И то верно, – довольно кивнул митрополит, огладив свою бороду.

Глава 5

1363.08.13. Окрестности Москвы

Дмитрий спал.

Ну как спал? Мерно дремал, покачивался на спине своего Буцефала в глубоком ясельном седле.

Работы было столько, что он искренне радовался даже таким приятным путешествиям. Уже привык и освоился. Скажи ему кто в далеком XXI веке, что будет спать в седле, ни в жизнь бы не поверил. Сейчас же мечтал об этом. В те моменты, когда было на это время. Даже жене и сыну Петеньке свежеиспеченный Государь мог выделять не больше нескольких часов в неделю….

Государственные дела практически не отвлекали, благо, что держава его была мала и малолюдна. Не каждый день даже приходилось их касаться. А вот «литература», промышленность и ремесло с учительством просто выматывали.

Литература? Ну, как сказать? Дмитрий, где своей рукой, а где с пятеркой расторопных писцов, занимался постоянным сочинительством различных текстов. Ради чего спускал немалые средства на пергаменты, да и с металлическим пером повозился изрядно, не желая возиться с бесконечной заточкой, отнимающей так много драгоценного времени. Ему приходилось работать над учебниками, наставлениями, уставами, приказами, законопроектами и многим иным. Даже классических художественных поделок в какой-то мере касался, вроде стихов, песен и небольших заметок-рассказов. В переработке, разумеется.