Читать книгу "Валашский дракон - Светлана Лыжина"

– Мне нужно попробовать кое-что найти, – сказал Джулиано. – Хочу посмотреть, не лежат ли там, под стеной, птичьи кости. Если да, то им уже лет пять или даже семь. Возможно, кости разрушились и давно стали землёй. А возможно, что ещё целы, если их, конечно, никто не забрал.

– Мы там костей не видели, – очень серьёзно ответил мальчик-пчела.

– Конечно, – кивнул флорентиец. – Лет пять – семь назад вы ещё не лазали по склону, потому что были слишком малы или просто не жили в этом городе. А те мальчишки, кто в давнее время мог лазать там, уже давно не мальчишки. Они выросли, и их теперь не найти. Поэтому, если кости кто-то забрал, то ничего не поделаешь, а если они всё ещё там, значит, мне повезло. Однако может статься, что костей там вообще никогда не было. Нужно проверить.

Обводя взглядом ватагу, Джулиано вдруг заметил неподалёку какого-то юношу, сидевшего на корточках, который выглядывал из-за угла забора и как-то странно, глупо улыбался.

– Это Андраш. Он дурачок, – пояснил мальчик-пчела. – Хочет с нами играть, но мы его в игру не берём, потому что он играть не умеет, а научить нельзя, потому что он дурачок.

– Но меня-то вы в игру примете? – спросил юный флорентиец.

– Примем, господин, – немного подумав, ответил старший заводила. – Если хочешь посмотреть на Соломонову башню со стороны реки, мы тебе покажем.

Наверное, когда крепость только построили, по каменистым горным склонам могли лазать лишь козы. Теперь же гора поросла лесом, и крутой берег реки, на котором возвышались оборонительные стены, окружавшие Соломонову башню, тоже зарос. Огромные валуны, из которых он состоял, закрылись дёрном, а в щелях меж валунами укоренился кустарник. Цепляясь за ветви, флорентиец вместе с пятью провожатыми, чумазыми сорванцами, пробирался мимо зубчатой стены в сторону Соломоновой башни, но старательно избегал смотреть вниз, туда, где плескались волны Дуная, а река искрилась в лучах солнца и посмеивалась: «Ничего, если сорвёшься, поймаю».

– Господин, а ты плавать совсем не умеешь? – спросил заводила, уже успевший нахватать в волосы репьёв.

– Последний раз я плавал, когда мне было столько лет, сколько сейчас тебе, – пыхтя, ответил Джулиано. Он пытался найти очередной прочный уступ, но склон проявлял коварство, подсовывая под ноги пучки травы, которые вроде бы крепко держались за отвоёванное место, а наступишь – и трава вместе со слоем земли съезжала вниз, оголяя камень.

Тем временем зубчатая стена плавно повернула и пошла по откосу вверх, так что вдоль неё теперь требовалось не пробираться, а карабкаться. Это оказалось очень трудно, но флорентиец видел, что движется проторенной дорогой. Наконец, все остановились на утоптанном островке среди буйной растительности – единственном более-менее ровном месте здесь. Джулиано огляделся. Вокруг возвышались кусты, за спиной блестела река, а прямо перед ним на круче громоздилась башня, которую не могло загородить ничто. Она нависала над флорентийцем, как если бы спрашивала: «Ну? Искупаться готов? Сейчас я сброшу тебя вниз». А Дунай подзадоривал её: «Давай-давай, толкай! Я ловлю!» Ученику придворного живописца вдруг захотелось, будто мальчишке, поднять ком земли и кинуть в башню, чтоб не нависала так сильно.

От полного обзора эта громада всё же загораживалась крепостной стеной, но самый верхний этаж просматривался замечательно. Вон окно, то самое – с решёткой.

– А узник отсюда может нас видеть? – спросил Джулиано.

– Нет, он может только слышать, – ответил один из провожатых-сорванцов и сложил руки трубой около рта. – Ей! Изверг!

– Чего ты кричишь? – всполошился ученик придворного живописца.

– А ты разве его боишься? – недоумённо спросил мальчишка. – Каждый день в башню ходишь и боишься?

– Вот именно потому, что хожу, мне не хотелось бы…

– Господин, так он тебя не видит, – успокоил флорентийца мальчик-пчела. – Как он поймёт, что ты здесь? Если сам не проболтаешься, он и не узнает, что ты с нами.

Ученик придворного живописца наконец вспомнил, для чего находится здесь, и рассеянно оглянулся по сторонам. План, который изначально представлялся удачным, на деле оказался почти невыполнимым. Склон был куда круче, чем ожидалось, а заросли вдоль крепостных стен – куда гуще. Джулиано размышлял, нужно ли сходить с безопасного утоптанного островка и прочёсывать откос, чтобы искать вороновы кости. Найти не найдешь, зато оцарапаешься и репьёв нахватаешь. Провожатые меж тем начали собирать куски слежавшейся земли, чтобы использовать как снаряды.

Вдруг откуда-то сверху раздалось громкое:

– Ар! Ар! Ар!

Джулиано поднял голову и увидел, что на стене рядом с башней расхаживает ворон. Был ли это ворон, которого узник прозвал Матьяшем, или некий другой, оставалось непонятным. Птица посмотрела вправо, влево, затем повернулась к людям и, широко открывая рот, снова прокричала:

– Ар! Ар!

«Ну и клюв! – подумал флорентиец. – Если клюнет, то больно. Птица не такая большая, а вот клюв – ой-ой… И как же Дракула голыми руками выдирал такой птице перья?» Меж тем на стену приземлился второй ворон, тоже внимательно посмотрел на людей, но ничего не сказал.

«А почему я решил, что ворон, прозванный Яношем, непременно погиб? – продолжал размышлять ученик придворного живописца. – Почему я решил, что он, перелетев через стену на своих наполовину ощипанных крыльях, должен был непременно упасть в заросли и издохнуть там? Может, ворон благополучно присел на ветку, а затем сумел найти себе пищу. Например, склевал какого-нибудь дохлого зверька. Может, этот Янош дождался, пока перья снова отрастут, и живёт где-нибудь до сих пор».

Джулиано рассуждал так, потому что ему всё меньше хотелось лезть в заросли, пусть даже при удачном исходе дела это сулило награду от дочки трактирщика.

– Скажите, друзья мои, – обратился флорентиец к мальчишкам, – возможно, вы всё же находили здесь кости.

– Господин, но ты же сам сказал, что здесь ничего такого нет, – удивился один из сорванцов.

– Я говорил, что вы не могли это найти, – поправил ученик придворного живописца, – но вдруг я ошибся.

– Не, мы не находили. Никаких костей. Перья иногда бывают, но плохие, ободранные.

Меж тем мальчишки уже успели насобирать себе комьев земли.

– Ей! Изверг! – крикнул сорванец-заводила, хорошенько прицелился и кинул ком в решетчатое окно.

Увидев резкий взмах руки, оба ворона поднялись в воздух и уже в полёте наблюдали, как ком ударил в башенную стену почти возле самого окна, после чего рассыпался на тысячу кусочков и песчинок.

– Ей! Изверг! Лови от меня! – крикнул другой сорванец, кидая свой ком, поувесистей.

Следующим собирался швырнуть свой снаряд мальчик-пчела, но вдруг на стене крепости показался латник. Охранник уже поднял руку, чтобы погрозить мальчишкам кулаком, когда увидел флорентийца, стоявшего рядом с ними.