Читать книгу "Точка искажения - Елена Соловьева"

— Не спрашивай, — сдержанно ответил Ноэль и еще теснее прижал ее к себе. — Все живы, не волнуйся. Не очень удачно начался день, вот и все.

Где-то позади ругалась медсестра, но она потеряла след и свернула в соседний коридор.

— Я не выдержал и пошел к Монвиду. Он вчера наябедничал на тебя ректору, как девчонка, честное слово. Сказал, что ты опасна для академии и должна быть срочно выдворена отсюда. В общем, утром я отправился за ним в лабораторию, поговорить по-мужски. Слышу: хлопок, звон стекла, шум… Не знаю, что меня дернуло, но я рванулся спасать этого идиота. Там всю комнату уже задымило, глаза чуть не выело. Я его нашел, вытащил, но и сам успел надышаться какой-то дрянью. Вот и вся история.

Эйлин слушала и постепенно успокаивалась, убаюканная словами Ноэля.

— Неужели я и правда истеричка? — спросила она, укоряя себя в излишней эмоциональности.

— Есть немного, — ухмыльнулся Ноа.

Медсестра наконец добралась до них, но силы ее были на исходе: негромко и сипло она попросила Эйлин покинуть здание.

В конце коридора показался доктор Стрегоне. Он оценил драматичность момента и, неловко кашлянув в кулак, обратился к своей сотруднице:

— Полноте вам, оставьте их в покое. Тут любовь, а вы с регламентом. Право же, не люди мы, что ли? — Он повернулся к Эйлин: — Вам повезло, дорогая моя. Делагарди — настоящий герой, цените его. Если бы не он, второй мальчик не выжил бы.

Эйлин улыбнулась, но беспокойство снова зародилось в душе. С Ренненом, конечно же, все обойдется. Так ведь?

— Он в порядке? То есть я имею в виду…

— Пока ничего не могу сказать наверняка, — перебил ее доктор. — Одно знаю точно: без Делагарди у того не было бы и шанса. А теперь — время покажет. В любом случае делать выводы рано. Я проверяю странную особенность утечки химикатов в лаборатории, потому не могу уделить вам больше времени, — распространялся лекарь, но, заметив нетерпеливые взгляды, спохватился: — Если хотите, можете его навестить.

Лицо медсестры вмиг побагровело, она открыла рот, чтобы возразить, но доктор Стрегоне ее перебил:

— Не протестуйте, возможно, родители пострадавшего не успеют добраться вовремя… То есть он, конечно, поправится, и все же — кто знает.

Медсестра развернулась и, процедив сквозь зубы извинения, поцокала на низких каблуках по коридору, выражая яростный протест.

Ноэль решил задержаться с господином Стрегоне, чтобы выяснить детали обнаруженной странности в несчастном случае, а Эйлин отправилась в реанимационную палату, на которую указал лекарь. На самом деле, она предпочла бы притвориться, что Реннен здоров, — лишь бы не входить туда.

Ну вот, чего и следовало ожидать: даже без сознания он похож скорее на спящего принца, чем на изувеченную жертву обстоятельств. У него слегка обгорели волосы, бровь рассечена красной полоской ожога, царапина на скуле — лицо, в целом, не пострадало. Бледная кожа казалась прозрачной на фоне голубого медицинского халата, и у Эйлин защемило сердце. Вот он — вор, укравший ее смех, друг, который стал врагом, личный идол, уничтоживший ее веру.

Но никогда, никогда в своих помыслах о возможной мести она не представляла его таким — бессильным, неподвижным, с застывшей маской боли. Тишину в комнате прерывала лишь монотонная работа капельницы со светло-зеленой жидкостью. Иголку воткнули прямо Реннену в запястье — туда, где обычно он прикрывал кожаным браслетом шрамы.

— Как такое могло случиться с нами? — прошептала Эйлин и посмотрела в потолок, чтобы унять слезы. — Когда-то я пообещала себе, что не стану из-за тебя плакать, и вот посмотри на меня — не умею держать слово. Хотя ты и слезинки моей не стоишь.

Да, Реннен презирал ее, унижал, даже нажаловался ректору — дважды, но Эйлин не могла избавиться от щемящего чувства тревоги за его жизнь. А вдруг он не проснется? Разве все их мелкие дрязги так уж важны?

Когда-то он был ей другом, именно он подстегнул ее отправиться в Академию магии, пускай и своеобразным способом. Именно он подарил ей самые яркие воспоминания школьных лет — даже если не всегда позитивные.

А она так и не успеет сказать самого главного…

— Помнишь Рождество? В местной лавке сувениров продавщица заметила, что мы встали под омелой? — прошептала Эйлин, склоняясь к его неподвижному лицу. — Впервые видела, чтобы ты так растерялся. Но я была такой влюбленной дурой, загадала, чтобы мой герой заключил меня в объятия, как в старых фильмах, и поцеловал. Ты подхватил меня на руки и поцеловал в лоб. — Эйлин покачала головой. — Мне еще тогда следовало бежать прочь — от тебя сплошные разочарования.

Она наклонилась и прикоснулась губами к его холодному лбу. Все, сейчас снова разрыдается.

— Я за все тебя прощаю, слышишь? Ты только живи. Проснись и скажи, что тоже простил меня.

Услышав за дверью неясный шум, Эйлин развернулась и пошла к выходу, спрятав дрожавшие руки в карманах пальто.

Ноэль все еще находился в кабинете у доктора, который колдовал над многочисленными лабораторными приборами и стеклянной посудиной размером с супницу. В ней бурлила коричневая жижа, которая неожиданно взвилась вверх почти до самого потолка и застыла неудачной белой скульптурой.

Ноа присвистнул, а доктор Стрегоне победно крякнул:

— Так я и думал! Настолько мощная химическая реакция на факультете произошла благодаря участию магического субстрата: то есть обычные реактивы стали для него катализатором и превратили в смертоносную фурию.

Лекарь почесал подбородок и призадумался, словно не мог решить, рассказывать ли все до конца или это секретная информация. Видимо, не увидев надобности в сокрытии фактов от жертвы событий, господин Стрегоне продолжил:

— Такого субстрата мы зельеварам не выдаем, его вообще нет в академии, чтобы студенты не наделали беды.

— Как нет? — вмешалась Эйлин. — Откуда же он взялся в лаборатории?

— А вот это хороший вопрос, моя дорогая. Субстрат такой силы — вообще редкость, его и за пределами академии нынче нелегко достать: уж больно дорогой.

Эйлин переглянулась с Ноэлем и заметила беспокойство в его глазах. Кажется, он начинал верить в то, что его девушка не сумасшедшая и в замке творится нечто ужасное.

— А у вашего субстрата есть побочные действия? Что именно произошло с Ренненом, раз он не приходит в себя, хотя и не получил серьезных ран?

Доктор Стрегоне замялся, и Эйлин напряглась.

— Понимаете, — все так же вежливо сказал лекарь, — в момент вспышки субстрат отравил его необычным ядом. Необычность в том, что для него не существует противоядия, кроме силы воли пострадавшего. То есть, в целом, я хочу сказать — произойдет чудо, если он вообще проснется.

Эйлин оперлась на стену, чтобы не упасть, и горько усмехнулась: ах, какая удача для преступника! Двое из трех студентов, знавших о том, что в академии исчез принц, стали жертвами несчастного случая. Если бы она проснулась раньше, то оказалась бы на соседней с Ренненом койке в реанимации. Но удача ли это?