Читать книгу "История Японии - Эльдар Дейноров"

Злоупотребления властью стали, видимо, последней каплей. Но не меньшей наглостью выглядит то, что Сога присвоили себе некоторые жреческие функции, которые ранее всегда принадлежали императору. Например, моления о дожде.

В 645 году противники Сога объединились, позабыв на время свои разногласия. Во главе заговора встали Накатоми Каматари и принц Наканоэ. (Другие противники Cora, Мононобэ, фактически были истреблены ранее).

Во время зачтения перед императрицей посланий от корейских государей Сога Ирука был убит заговорщиками. Принц Наканоэ приказал стражникам закрыть ворота дворца, подкупив их, дабы они не вмешались в происходящее. Один из высших заговорщиков был тем временем отправлен за мечами (находившиеся в зале не имели при себе оружия). Самым важным казалось выполнить все до окончания прочтения послания. Некоторые из участников заговора испытали приступ страха. Они готовы были отступиться, когда бы не принц Наканоэ, который первым бросился на противника.

Ирука пробовал просить защиты у государыни, но после того, как Наканоэ заявил, что Сога намерены пресечь династию «линию наследования Солнцу», его судьбы была решена.

Последовавший краткий мятеж клана Сога успеха не имел. Глава рода был казнен, с ним погибли и многие сподвижники. Считается, что перед казнью он сумел сжечь первую в стране летопись «Записи государей». Но существовала ли она в действительности, совершенно неясно.

А государыне, которая наследовала Солнцу, пришлось все же отречься от престола. Новым императором провозгласили друга принца Наканоэ и клана синтоистских жрецов принца Кару (император Котоку). У трона вновь, как и полвека назад, оказался явно талантливый и очень решительный престолонаследник. Решительность свою принц Наканоэ проявил и в смутах, и в укреплении государства.

Девять лет правления Котоку вошли в историю под названием «годы великих перемен Тайка».

«Тайка» — это девиз правления. Такого рода девизы — заимствование из Китая. Иногда в одно правление могло смениться по нескольку девизов (иногда это происходило планово, иногда — если становилось ясно, что при предыдущем девизе государство бедствовало). Девизы должны были отражать характер времени, освещая царствование очередного монарха. Конец разнобою с девизами царствования положил император Мэйдзи в XIX в. С тех пор у каждого императора имеется несменяемый девиз, по нему отсчитывается эра правления, он же становится посмертным именем.

Собственно, название «Тайка» и переводится как «великие перемены» (естественно, в лучшую сторону).

Реформы Тайка придали окончательное оформление раннему феодализму в Японии.

Казалось бы, вновь пришедшая к власти жреческая аристократия должна была вернуть «старые добрые времена», изгнать книжную ученость и буддийских монахов, восстановить синто в качестве единственной религии… и рано или поздно привести страну к краху.

Однако ничего подобного не произошло. Перемены оказались необратимыми. Мало того, реформы Тайка кажутся прямым продолжением законодательства регента Умаядо, а самовластный Сога Ирука — помехой в дальнейшем развитии, которую следовало устранить. А сам глава Накатоми весьма серьезно изучал конфуцианские трактаты по управлению государством.

Государь Котоку приходился отрекшейся императрице младшим братом. «Почитал закон Будды и пренебрегал Путем Богов… Нрава он был мягкого и жаловал ученых. Он не делал различия между высокими и низкими и часто выпускал благодетельные указы», — говорят об императоре летописи. Довольно странно, что именно такой человек сделался ставленником кланов синтоистского жречества. Возможно, здесь каким-то образом сказался баланс интересов, которые они должны были соблюдать. Раз без буддизма обойтись, то лучше, убрав ненавистных Сога, заручиться поддержкой остальных влиятельных сторонников новой религии.

Первый год правления не оказался безоблачным. Сообщается, что принц Пурупито (Фурухито), возможный конкурент в борьбе за престол, составил заговор. В нем участвовали и оставшиеся Сога. О случившемся стало известно, Пурупито был убит.

Хроники не слишком многоречивы насчет заговора. Быть может, основным здесь стало окончательное устранение Сога, а не реальность самой попытки переворота.

«Великие перемены»

Переворот открыл путь для реформ, которые окончательно закрепили феодальные отношения в стране. А вот их значение различные исследователи оценивают по-разному.

К моменту появления законодательства Сётоку Тайси говорить о политическом единстве Страны Восходящего Солнца не приходилось. Японское государство все еще выглядело переплетением кланов, главным из которых был Сумэраги, к которому принадлежали императоры. Следующие по значению роды, которые, согласно преданию, вели род от богов, либо от сподвижников первого правителя Дзимму. Ниже располагались кланы, чьими предшественниками назывались «земные боги» и герои. Вероятно, они уже правили на территории, которую впоследствии заняло племя тэнсон. Еще ниже (но не по фактическому влиянию на события) — кланы переселенцев из Китая и Кореи.

А вот вопрос о зависимых в различной степени людях трактуется очень различно.

Вполне понятно, что рабовладение в тогдашней Японии все же было, весь вопрос — в числе рабов и в степени их зависимости от хозяев.

Хроники дают столько примеров участия рабов в войске, в военных походах, в защите (иногда — вполне самоотверженной) своих хозяев, что поневоле начинаешь подозревать: речь идет о какой-то особой категории людей. И категория эта имеет мало общего с понятием «раб». Скорее, это данничество в различных формах.

Согласно Н.И. Конраду, все события VI–VII вв. связаны с движением «рабов», называемых «томобэ» и «какибэ». И, хотя главные действующие лица принадлежали к родовой знати, они, так или иначе, возглавляли это движение. Цель его — захват власти в союзе племен. «Эта цель предопределялась в известной мере личностью их вождей, для которых захват власти означал и богатство и силу. С другой стороны, это движение на первых порах тесно переплеталось с междоусобной борьбой японской родовой знати, бывших старейшин, теперь ставших владельцами и своих полей, и своих рабов», — считал Н.И. Конрад.

Естественно, первое положение манифеста Тайка, вышедшего в первый день второго года правления императора Котоку, трактуется им, как освобождение рабов.

Но дело в том, что категорий зависимости в тогдашнем японском обществе было очень много. Степень этой зависимости не вполне ясна до сих пор. Имелись, судя по всему, и настоящие рабы, жизнь и смерть которых полностью зависела от хозяев. Например, читая сообщения в летописях о беззакониях правителя Бурэцу, трудно отделаться от впечатления, что нечто подобное могло происходить в Риме периода «безумных кесарей», в крепостнической России XVIII века или в Соединенных Штатах до Гражданской войны. (К сожалению, не только мудрость человеческая не знает государственных границ; психические патологии и извращения были свойственны любой стране и эпохе). Людям, находящимся в полной зависимости, манифест Тайка наверняка давал надежду на лучшую жизнь.