Читать книгу "Просто вместе - Анна Гавальда"

- Чего ты так на меня смотришь?

- Как так?

- Как на кусок дерьма.

- Вовсе нет!

- Не нет, а да! - он занервничал. - Какие-то проблемы? Тебе что-то не нравится?

- Перестань… Отстань от меня… Я ведь ничего не сказала. Мне дела нет до твоей жизни. Делай что хочешь! Я не твоя мамочка!

- Так-то лучше…

- Что едим? - спросил он, инспектируя внутренность холодильника. - Естественно, ничего… В этом доме никогда нет жратвы… Чем вы с Филибером питаетесь? Книжками? Дохлыми мухами?

Камилла вздохнула и плотнее закуталась в шаль.

- Смываешься? Ты, кстати, ела?

- Да.

- Ну конечно, вон даже поправилась слегка…

- Эй! - Камилла обернулась. - Я не сужу твою жизнь, а ты не лезешь в мою, договорились? Ты разве не собирался к дружку после праздников? Я не ошибаюсь? Значит, нам осталось продержаться всего неделю… Попробуем? Нам обоим будет проще, если ты перестанешь меня задирать… Не разговаривай со мной… Совсем.

Чуть позже он постучал в дверь ее комнаты.

- Да?

Он бросил ей на кровать пакет.

- Что это?

Но он уже вышел.

Нечто мягкое было завернуто в жуткую мятую бумагу (ее что, использовали несколько раз?!) и как-то странно пахло. Затхлостью. Столовской едой…

Камилла осторожно развернула «подношение» и сначала подумала, что это фартук, Сомнительный подарок ее соседа-хлыща. Она ошиблась. В пакете лежал шарф - очень длинный, очень редкий и неважнецки связанный: дырка, нитка, две петли, дырка, нитка… два метра огрехов… Может, так теперь носят? Цвета тоже были весьма… как бы это сказать… специфические…

К подарку прилагалась записка.

Почерк престарелой учительницы, буквы в завитушках написаны дрожащей рукой бледно-голубыми чернилами.

Мадемуазель,

Франк не сумел объяснить мне, какого цвета у вас глаза, поэтому я использовала все цвета. Желаю счастья в Новом году.

Полетта Лестафье

Камилла закусила губу. За исключением книги Кесслеров - а ее в расчет можно было не принимать, потому что она подразумевала «фигу в кармане», нечто вроде: «Да, есть люди, которые посвящают жизнь творчеству…», - это был ее единственный подарок.

Боже, до чего уродливый… И какой прекрасный…

Она встала на кровати во весь рост и набросила шарф на шею на манер боа, чтобы развлечь Маркиза.

Пу-пу-пи-ду-ба-да…

Кто такая Полетта? Его мама?

Она закончила книгу среди ночи.

Ладно. Еще одно Рождество миновало.

14

Снова все та же рутина: сон, метро, работа, дом. Франк больше не разговаривал с ней, и она старалась по возможности избегать его. По ночам он редко бывал дома.

Камилла решила немного размяться. Она отправилась навестить Боттичелли в Люксембургский дворец, зашла к Зао Ву-ки[39]в Зал для игры в мяч, но отказалась от мысли посетить Вюйара, увидев длинный хвост очереди. В конце концов, напротив «прописался» Гоген! Неразрешимая дилемма! Вюйар - это, конечно, прекрасно, но Гоген… Гигант! Вот она и стояла, как Буриданова ослица, между Понтаваном[40], Маркизами[41]и площадью Вентимильи… Ужас какой…

Кончилось тем, что Камилла принялась рисовать людей в очереди, крышу Большого дворца и лестницы Малого. Внезапно к ней пристала какая-то японка: она размахивала банкнотами по пятьсот евро, умоляя купить для нее сумку в магазине Vuitton, и тряслась, как бесноватая, словно это был вопрос жизни и смерти. Камилла бессильно развела руками.

«Look… Look at me…I am too dirty…»[42]Она кивнула на свои говнодавы, слишком широкие джинсы, грубошерстный свитер и военную куртку, которую одолжил ей Филибер… «They won’t let me go in the shop…»[43]Девица скривилась, забрала деньги и пристала к кому-то стоявшему в той же очереди позади нее.

Неожиданно она свернула на авеню Монтень. Так, ради интереса.

Вид у охранников был весьма и весьма внушительный… Она терпеть не могла этот квартал, где за деньги можно было получить самое худшее, что существует в этом мире: дурной вкус, власть и высокомерную спесь. Проходя мимо витрины магазина Мало, она ускорила шаг - слишком много воспоминаний! - и вернулась по набережным.

На работе ничего интересного, если не считать того, что холод стал совсем невыносим.

Она возвращалась домой одна, ела одна, спала одна и слушала Вивальди, обхватив колени руками.

Карина задумала всем вместе встретить Новый год. Камилла идти не хотела, но для спокойствия уже внесла тридцать евро - и задний ход дать не могла.

- Нужно идти, - убеждала она себя.

- Не люблю я этого…

- Почему?

- Не знаю…

- Боишься?

- Да.

- Чего?

- Жир растрясти… И потом… Мне и одной хорошо, блуждаю по собственному внутреннему миру и как бы хожу куда-то…

- Смеешься? Там не разгуляешься - повернуться негде! А жирок твой прогорклый совсем…

Такого рода беседы с собственным бедным рассудком совершенно изматывали Камиллу.

Вернувшись вечером домой, она обнаружила Франка на лестничной клетке перед квартирой.

- Ключи забыл?

- …

- Ты давно здесь?

Он раздраженно помахал рукой перед своим закрытым ртом, напоминая, что говорить ему запрещено. Камилла пожала плечами - ведет себя как малолетний придурок.

Он отправился спать, не приняв душ, не выкурив сигарету и даже не попытавшись в очередной раз «достать» ее. Он выдохся.

На следующий день он вышел из комнаты только в половине одиннадцатого утра - не слышал звонка будильника. У него не было сил даже на ор и ругань. Камилла сидела на кухне. Он плюхнулся на стул напротив нее, налил себе литр кофе, но даже пить начал не сразу.