Читать книгу "А я леплю горбатого - Светлана Алешина"

«Совсем обнаглел! — изумилась я. — Мало того, что средь бела дня на чужую дачу пожаловал, так еще и с соседями здоровается, чтобы подозрений не вызывать! Хорошо, что хоть запоминающийся цвет машины — темно-зеленый, вот только марка неизвестна».

— Сергей Иванович, а может быть, это и правда Журавлев был? — спросила я шепотом, когда хозяин ненадолго покинул нас, выходя в соседнюю комнату за медом.

— Не может быть, я проверял его алиби: буквально со второго января Андрей Николаевич, несмотря на каникулы, каждый день являлся на работу, потому что новогодние спектакли для сирот организовывал вместе с Еленой Николаевной, занимался другими благотворительными мероприятиями. А пятого Журавлев точно из города не отлучался — встречался с малоимущими избирателями и материальную помощь распределял. К тому же какой смысл ему ломать собственные замки? Нет, Ольга Юрьевна, нам с вами противостоит человек покруче и понаглее.

«Ну, насчет последнего сомневаться не приходится», — вздохнула я и тут же улыбнулась: Николай Федорович нес огромную миску с медом, припасенную специально «для хороших людей», как он сказал.

— Я, как услышал, что моя Наташка в больнице, тут же сорвался с места и уехал. У меня «Москвич» старенький, — пояснил нам сторож на всякий случай. — Третий десяток ему, но пока бегает. Недавно сын из Москвы аккумулятор новенький привез, так я думаю, мою машину теперь на авторалли посылать можно, — с гордостью заключил он.

Конечно, мы поняли, что иногда сторож уносится «не в ту степь», но этот недостаток мы ему простили: надо же ему хоть с кем-то побеседовать. Однако у нас были свои дела, поэтому я вернула разговор к прежней теме:

— Николай Федорович, и долго вы пробыли в Тарасове?

— Да почти весь день. Бабка моя уж места себе не находила, а я с подарками от дочки прибыл. Оказалось, пошутил кто-то: и Наташка, и внучки здоровы, только испугались сильно, когда меня увидали, — думали, случилось чего.

«Если это шутка, то довольно неудачная», — мелькнуло в моей голове.

— Я, конечно, обратно в тот же день вернулся, ближе к вечеру, — пояснил нам ответственный Николай Федорович. — Все владенья обошел и тропинку новую к даче Журавлевых заметил. На веранде свет горел — вечерело уж. Ну, мне кто-то даже рукой помахал — поздоровался, так что подозрений у меня никаких не возникло. Тем более и Макаровы говорили, будто есть кто-то на даче… Совсем эти ворюги обнаглели, — обреченно добавил сторож и тут же снова заволновался:

— А со мной-то что теперь будет? Это ж надо, в милицию звонить! Не слыхали, пропало чего аль нет?..

Рассказав ему все, что узнали сами, и пообещав свою посильную помощь и содействие, мы пожелали Николаю Федоровичу всего хорошего и отправились восвояси. Заезжать в наш офис понадобилось только мне — я случайно забыла в кабинете свой сотовый, поэтому и Виктор с Сергеем Ивановичем тоже последовали за мной. «Заодно обсудим все подробности по горячим следам», — обрадовалась я и не ошиблась.

— Вы почему так долго? — чуть ли не с кулаками набросилась на нас Марина. — Я тут чуть с ума не сошла, как увидела, что вам даже позвонить нельзя!

— А как же свидание? — спросила я, в недоумении уставившись на элегантное вечернее платье и прическу нашей и без того обаятельной секретарши.

— Да какое уж тут свидание, — обреченно махнула она рукой. — Я ж ни о чем другом думать не могла, кроме этой дачи. Конечно, поужинали, но мне, честно говоря, кусок в горло не лез, но ведь и рассказать ничего никому нельзя!

Оценив ее страдания, я сдержала улыбку и тут же начала выкладывать Маринке итоги нашего путешествия на Мишуткину Поляну.

— Лично меня это происшествие на даче насторожило не на шутку, — призналась я коллегам, уже сидя в любимом кресле в своем кабинете и чувствуя себя в безопасности. — Похоже, у преступника все было продумано заранее и вообще котелок варит хорошо…

* * *

«Нас утро встречает прохладой», — подумала я, кутаясь в воротник шубы, потому что морозец ударил прямо-таки крещенский. Впрочем, меня это не остановило, и, немного прогрев мотор машины, я отправилась на работу. Честно говоря, настроение у меня после вчерашнего было не ахти какое: перед нами замаячил непонятно-зловещий и умный субъект. «Слишком уж тщательно продуманное преступление, — решила я, содрогнувшись от воспоминаний об ужасной смерти депутата Владимирцева. — Даже все мелочи предусмотрены».

Но больше всего от этого страдал теперь совершенно невиновный человек — Андрей Николаевич Журавлев, на которого неуловимый убийца сумел свалить свое преступление. «Ну, ничего, недолго это затянется, — подумала я, открывая входную дверь редакции. — В тюрьму все равно попадет тот, для кого она должна стать родным домом. И этот преступник — не исключение: педантичная аккуратность и продуманность его же и выдадут».

Самое обидное во всей этой истории было то, что милиция сочла нужным снять охрану с квартиры Владимирцевых. «Конечно, Данильченко-то думает, что преступник уже в тюрьме, — усмехнулась я. — А на самом деле как раз сейчас Инге Львовне и угрожает максимальная опасность».

Честно говоря, сама я над вероятностью подобного не задумалась. К этому выводу накануне подтолкнула меня Маринка. «Оль, а что, если она тоже что-то знает? — с замиранием сердца спросила она меня. — Может быть, вспомнит какие новые факты, на которые пока никто внимания не обращает, и ее уберут с дороги?» Конечно, идея была несколько сумасбродной, но сбрасывать ее со счетов совсем все-таки не стоило, поэтому и радоваться было нечему.

На этой оптимистичной ноте я сняла шубу, включила компьютер и стала дожидаться остальных сотрудников, чтобы выработать стратегический план на сегодняшний день. «До Старого Нового года всего два дня осталось, — с грустью подумала я, раскрашивая перекрученные бумажные ленточки и в очередной раз опытным путем доказывая правильность все того же закона Мебиуса. — Мы мечтали отметить его все вместе и очень весело, а тут…»

В общем, пока я сидела одна, мне в голову не приходило совершенно ничего путного, и я даже не знала, с какой стороны подступиться к выяснению новых обстоятельств, открывшихся в деле. «Может быть, обо всем рассказать милиции?» — мелькнула у меня шальная мысль. Но я тут же отказалась от нее, вспомнив майора Данильченко, решившего поставить жирную точку в этом расследовании, «повесив» все на Журавлева. «Нет, если и разговаривать, то только не с ним. По крайней мере сейчас майор нам хотя бы не мешает», — вздохнула я.

— Ой, ты уже на месте! — обрадовалась Маринка, заглянув в кабинет.

Румяная с мороза, она показалась мне еще красивее, чем обычно. Естественно, я признала это без особого энтузиазма, поглядев в зеркало на свою бледную, невыспавшуюся физиономию.

— А у меня все хорошо! — весело объявила Маринка, поставив передо мной чашку кофе. — Я вчера успела Ярославу перезвонить, и мы с ним…

Она мечтательно закатила глаза, но выслушать все подробности ее личной жизни я, к великому моему облегчению, не успела — в дверях показался Виктор. В его присутствии Маринка не отважилась хвастаться своим новым ухажером, поэтому удалилась, что-то напевая себе под нос.