Читать книгу "Пилигримы. Книга 3. Искры и тени - Дорофея Ларичева"

Эдуард переступил с ноги на ногу в капсуле, нервно потрогал протянутые к голове провода.

– Что можно сделать?

– Менять чип, – развел руками старик. – Или упрашивать Риту освободить тебя. Иначе в макросеть ты уже не выйдешь, а перепрошивка устройства сожжет электронику.

– Проклятье! – Разочарованию Смолина не было предела. – Ты, – он направил свой гнев на доктора. – Это ты ее нашел!

Он стукнул кулаком по пластику кабинки. Раджа сочувственно вздохнул, но подойти к теперь уже бывшему боссу, бывшему владельцу «Приюта пилигрима», поостерегся.

– Я дам тебе ее адрес, – после мимолетного колебания расщедрился хакер. – Я храню координаты всех, кто когда-либо прибегал к моей помощи, и раскрываю их в исключительных случаях.

– Почему ты ее выдаешь? – Смолин выбрался из капсулы и сделал несколько наклонов, разминая затекшее тело.

– Мне на подобное понадобится минимум месяц, ей – чуть больше недели. Это подозрительно и опасно. Я хочу разобраться.

«Да здравствуют конкурентные войны!» – обрадовался Эдуард.

Инвалидное кресло покружило по комнате. Ротор подхватил с пола мятую рекламную листовку, отыскал в груде бумаг и тарелок с засохшими объедками карандаш. За неимением опоры приложил лист к стене и нацарапал на нем адрес. После чего карандаш полетел обратно в кучу мусора.

– Держи.

Бывший владелец центра миграции подавил в себе брезгливость, взял листок.

Выйдя за порог квартиры Ротора, Смолин с помощью врача вызвал подмогу.

Через час водитель прокладывал путь по полупустым улицам и проспектам в новую часть постоянно разрастающегося города. Полусонный Джамал негромко напевал, чтобы не клевать носом у пульта, Эдуард нахохлился на заднем сиденье, постоянно ловя на себе изучающий взгляд доктора.

– Что? – не выдержал он.

– Если она тебя контролирует, она знает о твоих передвижениях, – «обрадовал» Раджа.

Эдуард не ответил, отвернулся к окну.

Машина миновала деловой центр, пронеслась мимо парка развлечений, обогнула офисы крупных промышленных корпораций и нырнула в тоннель под социальными ульями, чтобы выбраться наружу в самом конце дешевых кварталов. За ними начинался район, в котором обитала артистическая богема.

Над варьете и картинной галереей еще горели рекламные вывески. Но небо уже начинало светлеть. Не пройдет и получаса, как автоматические станции свернут ретрансляторы над городом и блеклое светило попытается пробиться сквозь плотный слой смога.

Воздух в этих краях пах иначе: чуть-чуть выпечкой из мини-пекарен, специями и чем-то неприятно сладким, приторным. Из темного зева входа на станцию подземки тянуло металлом и смазкой. Возле тяжелой решетки, перекрывающей вход, дворники уже пасли стада роботов-уборщиков.

– Этот дом. – Водитель указал на последний социальный улей на границе с районом искусств.

Джамал вышел из машины первым, повертел головой, сверился с виртуальной схемой дома и указал на нужный вход.

Для Эдуарда сейчас все двери были одинаковыми. Доступное жилье для тех, кто не мог себе позволить больше либо не желал ютиться в национальных гетто, выглядело непривлекательно. Тяжелая громада здания точно древний «Титаник» врезалась в глыбу асфальта и замерла, погрузилась этажей на двадцать под землю и на столько же вытянулась вверх. На безликом светло-коричневом фасаде царапинами алели рамы маленьких окон и створки дверей.

Смолин махнул рукой своим людям и вместе с доктором первым вошел в указанную дверь.

Их встретил бледно-серый коридор с чередой лифтов по обе стороны. Возле каждого на трех государственных языках светились надписи-указатели – к торговым центрам, салонам красоты, фитнес-студиям. Оранжевый свет индикатора предупреждал, что ничто из перечисленного еще не работает.

Далее шли лифты с указателями на жилые зоны. Раджа первым отыскал нужные двери. Эдуард был готов взвыть от досады. Отчего это приключилось именно с ним? Ведь центров миграции в стране превеликое множество!

Лифт поднял делегацию на седьмой этаж. Там люди передвигались по разветвленным коридорам на машинах-самокатах. Дверь на стоянку приветливо распахнулась перед гостями, предлагая выбрать понравившуюся модель. Гости приглашение проигнорировали и отправились пешком мимо высаженных в ящики цветов и кустов, ярких фото цветущих садов на стенах. Кое-где яркая бумага была содрана, и взору посетителей открывалась серая крошащаяся штукатурка.

Нужная дверь не имела таблички, номер был выцарапан чем-то острым прямо по желтой краске.

Постучаться гостям не дали. Фенечка открыла сама, и Эдуард с Раджой оценили, сколь сильно Маргарита преобразилась за ночь. Смолину помнилась девушка, почти девочка, угловатая пацанка, нагловатая и в то же время беззащитная. А тут…

– Какая честь, супруг со свитой пожаловал! – Уверенная в себе незнакомка надменно улыбнулась, уничтожая любые попытки сопротивления.

Смолина словно парализовало. Он чувствовал, как что-то происходит в его чипе, и был не в силах сопротивляться.

– Зря ты сразу не согласился сотрудничать, – укорила его Фенечка.

– Это изменило бы что-то? – Пересохшие губы двигались с трудом. Голос тонул в бесконечности коридоров.

– Нет, но сэкономило бы время, – отозвалась она.

– Кто ты? – Доктор стоял перед застывшей в нерешительности охраной.

– Та, у кого есть все права на «Приют пилигрима». – Она приблизилась вплотную к Смолину. – Ты внимательно читал дневники Вени Горбунова?

Эдуард вынужденно кивнул.

– Так позволь представиться, – с гордостью пропела «Фенечка». – Дарья Фелисия Ярис. Дельта!

– Кто? – переспросил Смолин, всматриваясь в щуплую фигурку напротив.

– Дарья. Даша, – начиная злиться его непонятливости, повторила Фенечка.

– А-а-а. – Он мысленно перелистнул страницы дневника. – Была такая. Если бы все мои подружки претендовали на мое имущество! – Он нашел в себе силы презрительно фыркнуть.

«Провела девка! Раздела, разула, еще и права качает!» Что-то не позволяло отдать приказ охране расправиться с нахалкой. Перед глазами вставала картинка с падающей с моста Алиной.

– Зайди, поговорим без свидетелей, – проворковала она, беря Смолина под руку.

И тот безропотно последовал за ней в комнатку. Дверь с шумом захлопнулась перед носом у любопытного доктора.

Фенечка присела на кушетку, оставив Эдуарду место на ящике с вещами.

– Чтобы сразу стало ясно: ты теперь МОЙ. У тебя – поддержка семьи, связи. У меня – бессмертие сознания, два боевых острова и знание технологий Беты, – беспечно улыбнулась она.

Сам не зная почему, Эдуард ни на секунду не усомнился в словах нахалки. Она сидела, забросив ногу на ногу, в пушистом желтом халатике, в мягких тапочках-хомячках. На дверцах шкафчиков над головой переливались всеми цветами яркие афиши мюзик-холла. Между шкафом и закрытым жалюзи окном висели венецианские маски Коломбины, Доктора Чумы, Арлекина и Пьеро. Ниже корявым почерком было выцарапано: «Я обязательно стану артисткой!» На секунду Эдуарду даже стало жаль погибшую Риту.