Читать книгу "Прибалтика. Война без правил (1939-1945) - Юлия Кантор"

Политический отдел министерства Розенберга в ноябре 1942 г. подготовил «Рассуждения по вопросу онемечивания народов Восточного края». Нацисты не ставили себе целью всеобщую германизацию народов Балтии. Главной проблемой было отобрать и медленно онемечить «годные с точки зрения расы» элементы и изолировать, устранить «нежелательных с точки зрения расы». В упомянутых «Рассуждениях» литовцы были оценены подобным образом, как и в докладах антропологических комиссий. Было отмечено, что расовое строение литовцев сильно отличается от немцев, эстонцев и латышей и более близко к белорусам. Были предложены два способа онемечивания: 1) эвакуация ценных с точки зрения расы инородцев в Германию; 2) ценных сточки зрения расы инородцев онемечить на их родине. Оба способа могли быть применены одновременно или последовательно. По вопросу онемечивания литовцев в «Рассуждениях» писали, что лишь около 25—30% литовцев могут быть годными для онемечивания. В отличие от эстонцев и латышей, ценных с точки зрения расы, литовцы, по мнению авторов документа, должны были быть онемечены только в Германии. Таких могло бы быть до полумиллиона. Годных литовцев следовало везти на работы в Германию, крестьян рассеять в немецких населенных областях Гене рал губернаторства (территория Польши), Западной Пруссии, Верхней Силезии. Литовские крестьяне были бы германизированы за одно поколение. Ввиду того, что большая часть литовского народа не годилось для этого, предлагалось не проводить интенсивной политики языковой и культурной ассимиляции.

Один из пяти экземпляров «Рассуждений» был отправлен советнику министерства Розенберга, уже упоминавшемуся В. Хассельблату, который 21 декабря 1942 г. прислал свои замечания к «Рассуждениям». Хассельблат по сути одобрил его идеи и предлагал во время войны в Эстонии и Латвии медленнее проводить политику онемечивания, а в Литве и Белоруссии ее осуществление отложить на послевоенное время: политика германизации могла вражески настроить народы Балтии и уменьшить их вклад в борьбу с большевизмом. 17 марта 1943 г. на базе «Рассуждений» были подготовлены «Директивы по вопросу онемечивания эстонцев, латышей и литовцев». В них была повторена мысль, что «годные с точки зрения расы» литовцы должны быть германизированы в Рейхе, а в Литве не нужно осуществлять активную языковую и культурную ассимиляцию. Поражения немцев на фронтах замедлили осуществление проектов германизации. В мае 1943 г. было решено отложить реализацию этих планов до «уточнения» военного положения{335}.

На оккупированных восточных территориях по приказу министерства Розенберга от 13 мая 1942 г. было начато составление списков местных немцев (фольксдойче). Их должны были поддерживать экономически, юридически и воспитывать в националистическом духе. Руководство Литовского отделения НСДАП зарегистрировало всех жителей Литвы немецкого происхождения. В 1943 г. в Каунасе проживали 304 фольксдойче, в Каунасском округе — 2000, в Вильнюсе — 370, в Вильнюсском округе — 60, в округах Шауляй и Паневежис — 6850. Всего в Литве было зарегистрировано 9584 жителя немецкого происхождения.

19 июля 1943 г. руководство литовского отделения НСДАП приказало посещающих немецкие школы детей немецкого происхождения поддерживать материально и воспитывать их настоящими немцами{336}. Были также зарегистрированы дети смешанных (немецких и литовских) семей. Они, как и жители немецкого происхождения, были самым благонадежным резервом в Литве. Нацисты рассчитывали детей из смешанных семей превратить в «настоящих немцев и национал-социалистов». К концу оккупации в Литве насчитывалось около 54 тыс. граждан рейха и литовских немцев.

Из обобщающего доклада Т. фон Рентельна в Берлин:

«Каунас. 16 октября 1942 года. Секретно.

Чтобы справиться с чудовищной нехваткой жилья в Каунасе, которая еще более обострилась вследствие возвращения нескольких сотен семей фолькс- и рейхсдойче (этнических немцев и немцев — граждан рейха. — Ю. К.), а также тем чтобы справиться с обращениями вермахта… необходимо часть литовской администрации и других чиновников перевести в Вильно. Сюда же относятся научные институты, университет, семинария. Наряду с решением жилищного вопроса, это имеет целью также переместить часть литовской интеллигенции из Каунаса в Вильно, где она свою «энергию» несомненно направит прежде всего в антипольское направление (выделено мной. — Ю. К.). В высшей степени интересно отметить, что готовность перебраться из Ковно в Вильно у литовцев весьма невелика. Вопреки всем пропагандистским мероприятиям лишь немногие желают добровольно переехать в «сердце Литвы», хотя там, с литовской позиции их ждут заманчивые перспективы. Переселение до сего момента не сопровождалось особыми волнениями. Естественно, экстремальные националисты пытались предпринять пропагандистские акции по немедленному обратному переселению и распространять слухи об окончательной теперь германизации Литвы… Поселение с численностью примерно 30 тысяч рейхсдойче создает в генеральном округе Литвы в целом ситуацию, которая принципиально отличается от других округов рейхскомиссариата. Обслуживание этих немцев во всех сферах обусловливает особую специфику, о которой я отдельно сообщу.

Доктор фон Рентельн»{337}.

Созданной в Каунасе высшей немецкой школе было поручено готовить корпус руководителей для управления Литвой. Приезжавшие в Литву из Берлина и Праги профессора читали немцам доклады о «Новой Европе» и о «цивилизационной роли немцев на Востоке».

В 1943 г. после того, как был закрыт Литовский университет, 86 подходящим в политическом и расовом смысле студентам было разрешено продолжить обучение в Германии{338}. В Литве политика германизации в целом была более ориентирована не на онемечивание местных жителей, а на защиту литовских немцев и лиц немецкого происхождения от влияния «неарийцев». Особое внимание уделялось воспитанию фольксдойче в немецком и национал-социалистическом духе, объединению местной немецкой общины и ее превращению в опору нацистов в Литве{339}.

Нацистская культурная политика в Литве была направлена на ограничения и подавление национальной культуры — в еще более жестких формах, нежели в Латвии и Эстонии. Литовцы, как уже упоминалось, в расовой иерархии среди балтийских народов были самыми «неперспективными». Сознавая значение культуры и образования для национального самосознания и народного сопротивления, нацисты сознательно старались ограничить влияние интеллигенции и учреждений просвещения в Литве.

Оккупационные власти создали Управление просвещения, генеральным советником которого 18 августа 1941 г. был назначен П. Германтас-Мешкаускас. Управлению следовало согласовывать вопросы просвещения с Отделом культуры Генерального комиссариата. В комиссариатах областей и городов работали референты по делам культуры, следившие за деятельностью школ. Посредником между Генеральным комиссариатом и Управлением просвещения был немецкий уполномоченный по делам просвещения в Литве{340}.