Читать книгу "Убийство на виадуке. Три вентиля - Рональд Нокс"

– Если вы так считаете… полагаю, вы не доверите мне самому поговорить с ним?

– Это чрезвычайно любезно с вашей стороны, но знаете, мне кажется, что это мой долг. Я должен прийти к собственным выводам.

– Тогда на вашем месте я бы написал ему письмо, просто сообщил, что некоторым его поступкам вы не в состоянии найти объяснения, и попросить дать его. Напишите, что вам по-прежнему не дает покоя убийство Бразерхуда и ощущение, что Мерриэтт, возможно, что-то скрывает, неизвестно по каким причинам. И что вы могли бы прийти к верным выводам, если бы знали всю правду. Ривз, я убежден, что этот человек не убийца: вам надо только выслушать его объяснения.

– Да, но ведь все так логично сходится! Я не смогу объяснить ему, откуда взялись мои подозрения, пока не расскажу обо всех доказательствах, которые у меня есть, а это значит, что понадобится выложить ему все разом. Я должен видеть, что он пытается оправдать Давенанта; в этом случае я не возражаю даже, если он уедет за границу, я не прочь дать ему время, чтобы скрыться. Но мне необходимо показать ему, в каком он положении, и выслушать от него признание.

– Это же невозможно!

– Слушайте, у меня идея – телефон! По нему можно поговорить с человеком, не глядя ему в лицо, пресекая ответы, если они тебе не нужны; можно обратиться к нему так, будто он и не слышит. Понимаю, эта уловка выглядит глупо, но вы же понимаете, что я имею в виду, да?

– А по-моему, разговор получится практически публичный. Разве телефонисты на коммутаторе не могут подслушать все, что захотят?

– Могут, я и забыл об этом. Знаю! Переговорная трубка в кабинете управляющего! Я смогу уговорить его предоставить мне кабинет в полное распоряжение на десять минут завтра, когда закончится утренняя суета. Тогда я свяжусь с Мерриэттом и выскажу ему все, что хочу.

– Недостаток переговорной трубки в том, что для диалога она не предназначена. Я имею в виду, говорить и слушать с помощью одной и той же трубки можно лишь поочередно.

– Тем лучше. Не хочу, чтобы он меня перебивал. Ну а теперь – ради всего святого, партию в безик: иначе у меня не выдержат нервы.

Глава 22. В тумане

– Алло, Мерриэтт, это вы?

– Да, а кто говорит?

– Это насчет Бразерхуда. О том, кто говорит, вы догадаетесь раньше, чем я закончу, так что лучше я сам скажу: это Ривз. Сейчас я буду говорить с вами по этой трубке минут десять, и вы сами постепенно поймете, что в ваших интересах дослушать меня до конца. Я намеренно выбрал именно такой способ объяснения, чтобы избавить вас от конфуза. Но разумеется, все ваши попытки перебить меня бесполезны: в этом случае я все равно не услышу вас.

Мне удалось довольно точно отследить ваши перемещения за последнюю неделю, и сейчас я вам о них расскажу, чтобы вы поняли, как много мне известно и насколько бесполезно для вас пытаться что-либо отрицать. Конечно, кое-где в деталях я могу ошибаться, но думаю, вы убедитесь, что эти ошибки несущественны.

Понимаю, вы не любили Бразерхуда, как и многие из нас. Но если остальные просто недолюбливали его, то вы его ненавидели. Не знаю, вспыхнула ли ваша ненависть еще до того, как он принялся за свои атеистические лекции. Могу предположить, что сначала завязалась ссора, в результате которой он и начал пропагандировать атеизм. Так или иначе, когда Бразерхуд принялся подрывать веру ваших прихожан, ваша ненависть достигла таких масштабов, что вы решили разделаться с ним. Я вовсе не собираюсь читать вам мораль по этому поводу – видимо, вы все время считали себя орудием в руках Бога и подкрепляли себя воспоминаниями о библейских прецедентах. Возможно, вы восприняли случившееся так же, как если бы раздавили назойливое насекомое. Но разглагольствовать о нравственности я не собираюсь.

Вам мешала одна характерная деталь. Вы не боялись погубить Божье творение и уничтожить физическое тело ненавистного вам человека, но дрожали при мысли о том, что ждет его душу, если его земная жизнь внезапно будет окончена. Вы решили предупредить его о нависшей опасности, но как сделать это, не рискуя выдать себя? Вы отправили ему в подарок книгу о бессмертии – это выглядело совершенно естественно, ведь именно о нем Бразерхуд рассуждал. А потом вы послали ему неподписанное сообщение, состоящее из одних только цифр, однако расположенных так, чтобы умный человек, такой как Бразерхуд, догадался, что это шифр, а ключ к нему – присланная книга. Ваше послание гласило: «Вы непременно погибнете, если решите отступиться от своей веры». Вы сочли, что этого предостережения будет достаточно. На самом же деле в понедельник он забыл книгу в поезде, следовательно, ваше предостережение, дошедшее ко вторнику, в любом случае запоздало.

Ваше алиби было блестяще продумано заранее. Вы отправились в Лондон, не преминув объявить всем, куда едете. С собой вы не взяли никакого оружия, если не считать тяжелой трости. Зато у вас появился могущественный союзник – серый туман, нависший над железной дорогой в тот день; туман, который замедлил движение поездов, задержал их прибытие, окутал вагоны, так что каждый из них стал почти невидимым для остальных. Вы на редкость удачно выбрали день. Как я понимаю, вы заранее знали, что скоро банкротство Бразерхуда станет достоянием гласности; вы предусмотрительно разузнали об этом, добравшись до города. Известие означало, что путь для вас свободен: убийство будет истолковано как самоубийство.

Туда вы ехали тем же поездом, что и Бразерхуд, и постарались вернуться одновременно с ним. Видимо, вы следовали за ним по пятам – оставаться невидимым вам было нетрудно в густом тумане. Вы видели, как он вошел в вагон, – скорее всего, последний в составе. Наверное, вы расстроились, потому что не смогли сесть в следующий. Но ничего, вместо этого вы сели в предыдущий. Вы оба ехали первым классом, каждый из вас был один в своем вагоне; достичь этой цели оказалось нетрудно – в такую погоду, да еще в полупустом поезде. Паровоз свистнул, поезд скрылся в тумане.

На первом этапе вашей поездки вам было нечем заняться; прежде требовалось достичь знакомых мест. В таком тумане вы не могли знать наверняка, что удар окажется смертельным, если вы нанесете его где-нибудь еще. И вы ждали, пока поезд не подъедет к началу виадука в Пастон-Отвиле, где, как вы и рассчитывали, он остановился по сигналу семафора. Это значило, что вы стоите у самого начала виадука, так что падение наверняка добьет упавшего. Кроме того, из-за изгиба железной дороги из других вагонов не видны ваши, да и в любом случае все они окутаны туманом.

Вот тогда-то вы и достали из кармана мяч для гольфа – самый обычный мяч, по которому вас никто не смог бы опознать. Высунувшись из окна с левой стороны поезда, вы зашвырнули мяч назад с таким расчетом, чтобы он ударился о дальнее окно вагона, в котором ехал Бразерхуд, – то есть об окно с наиболее удаленной от паровоза стороны. Вам представлялось, что мяч, отскочивший от окна со значительной скоростью, упадет в долину, где, конечно, эта находка никого не удивит и не возбудит подозрений. На самом же деле мяч упал на край насыпи у виадука, где его нашел я.