Читать книгу "Я был в расстрельном списке - Петр Филиппов"

С этим я пришел к и.о. премьера Егору Гайдару. Он усомнился, что рабочие и инженеры будут слушать лекции о европейских порядках, даже депутаты не захотят в них разбираться. Я настаивал, убеждал, и Егор постепенно поменял свою позицию. Мы пошли с ним к Ельцину с предложением создать на государственных телеканалах «ликбез» — цикл передач по рыночной экономике и праву. Ельцин встретил предложение в штыки: «Только министерства пропаганды нам не хватало! Не наелись этим при коммунистах? Есть свободные СМИ, это их задача, пусть они ее и решают. Командовать телевидением не позволю». Позже Гайдар в разговорах с Ельциным несколько раз возвращался к этой теме, но тот стоял на своей позиции твердо.

Мне больше импонирует позиция чешского президента Вацлава Клауса, который сам регулярно выступал по телевидению. Сказывался опыт вузовского преподавателя и талант популяризатора. Его лекции оказали огромное влияние на чешское общество, помогли людям осознать необходимость и логику реформ, перспективы страны и неизбежность тягот структурной перестройки экономики. Конечно, Ельцин не мог читать лекции, как Клаус, но мог бы создать структуру, которая бы создавала у людей представление о порядках, образе жизни людей в развитых странах. Не захотел.

Ельцин должен был понимать, что не прошли даром 70 лет коммунистической пропаганды, что представления о правителе как о благодетеле, от которого зависит достаток, не скоро выветрятся из голов россиян. Чтобы люди осознали пользу политической и экономической конкуренции, предпринимательской инициативы, их надо в буквальном смысле лечить и учить. Нельзя было пускать этот процесс на самотек. Не дозволяем же мы своим детям выбирать чему учиться — картам или игре в козла во дворе? Гоним в школу, навязываем математику, литературу, языки. А чем отличались от неразумных детей вышедшие из социализма люди со средневековыми представлениями времен Ивана Грозного?

Заблуждение, что люди, осознав, что в США или Европе жить лучше, сами побегут перенимать их опыт, их институты. Перестанут платить ренту-дань правителям и их наместникам. История показывает беспочвенность этих иллюзий. Для человека с психологией холопа проще и приятнее объяснение, будто все его беды из-за «происках врагов», «мировой закулисы», «козней проклятого Запада». Посудите сами: в Зимбабве Роберт Мугабе правит 34 года. За это время житница Африки превратилась в голодный край, инфляция превысила 1000 %, а рейтинг президента растет. Как же, наш президент «мешает европейцам поставить Зимбабве на колени»!

Другой пример: Венесуэла в 1980-х годах была процветающей страной, а сегодня из-за популистской политики президента Уго Чавеса и его преемника Николаса Мадуро в ней повальный дефицит всего, даже туалетной бумаги. Но население свято верит, что все их беды от проклятого американского империализма. Чем это отличается от нынешней России, где авторитарная власть называет превращение страны в сырьевой придаток развитых стран и ограничение прав и свобод граждан «вставанием России с колен», а рейтинг президента от такого объяснения только растет…

Мы — нация телевизионная. Социологи подсчитали, что в среднем каждый россиянин (включая детей) проводит у телевизора по 4 часа каждый день. Если исключить малолеток, то выходит — часов 6. Смотреть в «ящик» — самое популярное занятие. Причем из 320 зарегистрированных каналов смотрят в основном 4 первых. И им верят. Телевидение стало гигантской виртуальной жизнью нашей нации. Но если вы думаете, что оно способствовало просвещению, модернизации нашего коллективного сознания, то глубоко заблуждаетесь. Лишь четверть россиян сознает, что рыночные реформы спасли Россию от голода и гражданской войны. Примерно 40 % соглашается, что реформы были необходимы, но желательно какие-нибудь другие, помягче. А треть россиян вообще считает, что отказ от идеалов коммунизма и распад советской империи — трагедия. Люди не понимают, откуда что берется. Почему полки магазинов были пустые, а теперь ломятся от товаров. Почему в 1992 году у населения было 7,5 млн авто, а в 1914 году — уже 45,5 млн. Это результат чего?

Телевидение почти всесильно. В 1914 году агрессивная милитаристская, шовинистическая пропаганда борьбы за расширение «русского мира», возрождение образа осажденной крепости, врагов, которую только и мечтают завоевать Россию, глубоко отравила сознание большинства наших граждан. Скроенная по лекалам Геббельса, эта пропаганда оказалась весьма эффективной. Общество больно. Но, чтобы его вылечить, нужно сильное лекарство. Когда-то американцы насильно заставили все население ФРГ просмотреть фильмы об ужасах нацистских концлагерей. И это подействовало!

Я думаю, что придет время и тем, кто придет на смену «новому дворянству», придется использовать телевидение, чтобы рассказывать россиянам как важно равенство граждан перед законом. И как можно этого добиться. Как необходимо настоящее местное самоуправление и как следует контролировать избранных ими лиц. Как нужна для достойной жизни политическая конкуренция и почему нужно поддерживать партии. И зачем надо всемерно развивать конкуренцию экономическую. Ну и, конечно, рассказывать о гигантском вреде системной коррупции, о том, как ее можно и нужно преодолеть на просторах России. Кстати, доклад, подготовленный в 1997 году Ю. Батуриным, Г. Сатаровым, Е. Панфиловой и Е. Гениевой, так и назывался «Россия и коррупция: кто кого?».

* * *

Мы в Аналитическом центре не хотели мириться. Готовили карманные брошюры серии «Вопрос — ответ» и распространяли их. Первую брошюру — по экономической реформе — я написал совместно с Леонидом Лопатниковым[9]— замечательным человеком, экономистом и талантливым журналистом. Она вышла тиражом 50 тыс. экземпляров и быстро разошлась. Региональные газеты перепечатывали из нее материалы в рубрике часто задаваемых вопросов. Были также изданы брошюры «Налоги и бюджет», «Трудовые отношения и профсоюзы», «Гражданский контроль и военная реформа», «Как приобрести собственность и как ее не потерять», «Коллективные инвестиции» и др.

Спустя некоторое время после назначения Виктора Черномырдина премьером меня вызвали к нему на срочное совещание. В повестке дня — политически обусловленный заем от Японии на приличную сумму. Японцы были готовы предоставить средства российским приватизированным предприятиям для реконструкции и развития, но требовали детальный бизнес-план по каждому проекту. О бизнес-планах ни директора предприятий, ни новый премьер ничего не знали. Я получил задание срочно популярно написать брошюру, издать, разослать и отчитаться. Мы с сотрудником Аналитического центра Екатериной Иллювиевой обложились переводами и за неделю подготовили текст. Издали. Сегодня бизнес-план может составить любой студент экономического факультета, но тогда для вчерашних функционеров административно-командной системы он был вроде инструкции инопланетянина. Такой разрыв оказался у нас в деловой культуре с Европой.