Читать книгу "Слова, которые мы не сказали - Лори Спилман"

В зале раздаются редкие смешки.

– Но мне всегда было страшно позволить людям увидеть меня такой. Ведь в этой женщине нет ничего привлекательного. Смешно, скажете вы. Я изо всех сил пыталась скрыть свои недостатки. Мы все не любим демонстрировать свои слабые стороны, но именно признание недостатков и позволяет зародиться любви.

Наши взгляды ненадолго встречаются, и я ощущаю желание подойти к ней, обнять, но вместо этого отворачиваюсь.

– Я задумалась, как искупить свою вину, – продолжает Фиона. Я вспоминаю о Дороти, ее храбрости. К сожалению, мне никогда не стать такой. – Разумеется, я не была уверена, что люди меня простят. У меня на полке до сих пор стоит ваза, наполненная мелкими камушками. Удивительно, но камни со мной разговаривают. Они стали для меня символом спасения и надежды. Кроме того, их вес не дает мне забыть о тяжести вины.

После того как отправила камни тем, кто был на свадьбе, я ощутила потребность извиниться перед всеми, кому сделала что-то плохое. И я продолжила отправлять камни. Прошла неделя, и в моем почтовом ящике стали появляться письма, сообщающие, что я прощена. Многолетняя ненависть к себе таяла день за днем, и мне становилось все легче и легче. Жизнь с грузом вины требует немало моральных сил, избавиться от него огромное облегчение. Надо сказать, и те люди, которые даруют прощение, чувствуют себя потом намного лучше.

– А еще вы решили организовать встречу людей, которые смогли простить друг друга.

– Верно, – вздыхает Фиона, словно мысли об этом мероприятии ее тяготят. – Мы решили собраться в Миллениум-парке в Чикаго. Все люди, получившие и отправившие Камни прощения, соберутся там девятого августа, чтобы вместе отпраздновать освобождение от груза, так сказать. – Фиона подмигивает, глядя в зал, и публика смеется. – Организовать такое будет непросто, поэтому мы всегда рады волонтерам. Вы можете узнать подробности на моем сайте. – Она оглядывает собравшихся. – Нет желающих?

Люди кивают и хлопают в ладоши. Фиона указывает на женщину в возрасте:

– Отлично. Вот вы уже приняты.

Клаудия прижимает руки к груди.

– Какое счастье, что в нашем обществе появился такой человек. Мы непременно пригласим вас еще раз к нам в студию после мероприятия, и вы расскажете всем, как оно прошло. А сейчас настало время перейти к моей любимой части программы. Пожалуйста, задавайте ваши вопросы.

Я чувствую, как волосы на затылке встают дыбом. Да, это не ее шоу, но ведь я сама хотела, чтобы оно прошло именно так. Пока все идет по плану. Осталось всего пятнадцать минут, а речь о полученных мной от Фионы камнях, к счастью, так и не зашла. И так же не поднята ни одна из тем, которые я берегу для WCHI. Надеюсь, Джеймс Питерс останется мной доволен.

Я выхожу в зал с микрофоном, а Клаудия и Фиона остаются на сцене.

Сегодня аудитория очень активна, на Фиону буквально обрушивается шквал вопросов.

– Может, в некоторых случаях лучше не пытаться попросить прощения?

– Возможно, – кивает Фиона. – Ведь смысл в том, чтобы получить и даровать облегчение, а не усилить боль.

Я опять думаю о Дороти и ее неудавшейся попытке избавиться от чувства вины. Впрочем, это не было ее целью, она надеялась, что после ее признания станет легче Мэрилин.

Протягиваю микрофон высокой брюнетке.

– Расскажите самую интересную историю прощения.

Фиона смотрит на Клаудию.

– Ты не против?

Клаудия опускает глаза.

– Нет.

Фиона рассказывает ту же историю, что я услышала от Клаудии, о поездке в Канкун и испорченных отношениях Лейси и Генри. Я смотрю на них, разинув рот, и не могу поверить, что они решили рассказать все это в прямом эфире. Я поворачиваюсь к Клаудии, думая увидеть ее красной от смущения, вжавшейся в диван, но она сидит, гордо расправив плечи и вскинув голову. Определенно эта женщина сделана из более прочного материала, нежели я.

– Брак Лейси и Марка просуществовал всего шестнадцать месяцев, – завершает Фиона свой рассказ. – А Клаудия так и не смогла простить себя за то, как поступила с подругой. И тогда она сделала то, что и должен хороший журналист и подруга, конечно. Она нашла Генри.

Подождите… что?

Аудитория с облегчением выдыхает.

Фиона поворачивается к Клаудии.

– А теперь ты расскажи, что было дальше.

Клаудия улыбается и встает с места.

– Поиски Генри превратились в дело всей моей жизни. – Произнося имя Генри, она ставит в воздухе кавычки. – Разумеется, я изменила имена, чтобы защитить друзей. – Она закрывает глаза и поднимает руку. Теперь она похожа на актрису на бродвейской сцене. Публика замирает в ожидании развязки столь захватывающей истории. – Семь месяцев назад мне наконец удалось его найти. Лейси и Генри поженятся уже в сентябре! – Она произнесла эту фразу тоном Опры Уинфри, сообщающей, что каждый сидящий в зале выиграл сверкающий кабриолет.

Люди оживляются, словно каждый действительно получил ключи. Я отхожу в сторону, стараясь привести в порядок путающиеся мысли. Неужели я что-то не так поняла? Ведь именно я вчера предложила Клаудии найти Генри. Не могла же она найти его за ночь?

Женщина средних лет поднимает руку, и я спешу к ней с микрофоном.

– Я хочу обратиться к вам, Анна, – говорит она. – Расскажите свою историю прощения.

– Мою?

– Да. Вы получили Камни прощения?

У меня такое чувство, что меня ударили под дых. Я нахожу глазами Клаудию. Она смотрит на меня, приоткрыв рот и прижав руки к груди. Похоже, она удивлена не меньше меня.

Я перевожу взгляд на Фиону. О нет, мы ведь договорились сохранить секрет.

Поднимаю глаза на Стюарта в будке и вижу на его лице довольную ухмылку. Как он смеет?!

– Ну… да, я получила камни. – Я стараюсь улыбнуться, но в душе нарастает тревога.

Я спешу подойти к молодой женщине в длинной черной юбке.

– Ваш вопрос.

– Так вы отправили кому-то камень?

Черт! Опять вопрос ко мне! Что-то в этой женщине кажется мне знакомым. Ведь это Даниэль из студии новостей. Чертов Стюарт! Он специально подсадил ее в зал. Или это сделала Клаудия?

Из груди вырывается нервный смех.

– О… да, вернее… нет. Пока не отправила, но непременно это сделаю.

Женщина, сидящая рядом с Даниэль, вырывает у меня микрофон.

– И перед кем вы собираетесь извиниться?

Я украдкой поворачиваюсь к аппаратной, желая выплеснуть весь свой гнев на Стюарта. Он пожимает плечами, будто вовсе здесь ни при чем.

– Ну… у меня с мамой были… некоторые разногласия…

Господи, что здесь происходит? Меня пытаются столкнуть в бездну. Майкл будет в ярости, если я расскажу в прямом эфире историю, которую он не желает даже слушать. К тому же теперь это уже не моя история, она принадлежит WCHI.