Читать книгу "Путь к трону. Князь Глеб Таврический - Александр Сапаров"

– Вашими молитвами, хорошо, – улыбнулся я, – пойдемте, отцы, ко мне, расскажете, как сходили, что делается в монастыре и можно ли его использовать для тех целей, о которых я вам говорил.

Мы втроем зашли в коронный кабинет эпарха, который был украшен в типичном ромейском стиле. Мне все эти резные финтифлюшки и парча никогда не нравились, но сейчас я имел возможность все переделать по-своему.

В кабинете я предложил монахам присесть и начал расспрашивать их о визите в мужской монастырь Святой Богородицы. Все немногое, что я знал об этом монастыре, было то, что его основал около пятидесяти лет назад монах Никон, первый летописец земли Русской и впоследствии игумен Киево-Печерского монастыря.

Откашлявшись, Досифей начал первым:

– По воле твоей, Глеб Владимирович, отправились в обитель сию. Настоятелем там архимандрит Пафнутий. Встретили они нас с радостию великой, ибо уменьшается число православных, трудников почти нет. Сами монахи в трудах тяжких все время проводят. А тут сразу народу появилось. Жаловался отец Пафнутий на то, что внимания им чины церковные константинопольские не уделяют, бедствуют они, Глеб Владимирович, с хлеба на воду перебиваются.

– В чем же причина этого, отец Досифей?

– А причина простая, Глеб Владимирович: ущемляют монахов наших князья касожские, все угодья монастырские под себя подгребли, а эпарх Николай в том им препятствий не чинил.

– Как же он, православный, гнева василевса не убоялся за умаление церкви нашей?

Досифей, криво усмехнувшись, сказал:

– Будто ты, княже, не знаешь, как это делается.

Да уж, как это делается, я хорошо знал, и даже сам когда-то делал.

– Ну ладно, расскажите мне, вы посмотрели, прикинули все, о чем я вас просил?

– Да, княже, – вступил в беседу Зосима, – обитель большая, тех монасей, что там живут, и не видать. А келий там на три-четыре сотни отроков хватит. Это хорошая у тебя задумка – воинов Христовых воспитывать. Вот только мы с отцом Досифеем не справимся с эдакой прорвой народу.

– Зосима, то не твоя забота, будут у тебя люди в помощь, ваше дело будет воинство молодое воспитать, чтобы с хоругвями святыми в бой за веру православную шли, живота не жалея своего. Что же касается угодий монастырских, в скором времени вернутся они монастырю, только вы пока отцу Пафнутию о том не говорите, а то, не доведи Господь, еще от счастья удар его хватит. Да еще с вами вместе туда мои люди Ираклий и Диодор отправились, как их монахи встретили?

– Так как встретили – они же православные мужи, все службы церковные с нами отстояли. И остались там, передавали, что сами тебя известят, когда у них все готово будет, а уж что готово, ты уж не обессудь, не знаем: давно известно, что лишние знания вредны для головы, – выдал Зосима и улыбнулся.

– Ну вот и славно, пусть они готовят кельи для отроков юных, сразу-то много их не будет, трудно один возраст найти. А вот если Господь даст женский монастырь где-то неподалеку открыть, то можно будет туда совсем малых сиротин для присмотра отдавать, чтобы их, как в возраст войдут, к воинскому делу в мужском монастыре готовить. А вы сейчас ступайте в монастырь вновь, готовьте все, что для наставничества вашего нужно, и, как сказал Господь наш Иисус Христос: «Молитесь, и дано будет вам».

Отослав монахов, я нашел Ратибора. Тот уже собрался идти к своим подчиненным, но я его успел перехватить и сообщил, что он должен будет в ближайшие дни закупить лошадей, сколько необходимо, тем более что у окрестных касогов их было в избытке. Затем я все же нашел время, чтобы усесться с префектом и его канцелярией, разобраться хотя бы в общих чертах, что творится с торговлей и финансами в городе.

Оказалось, что, в общем, пока все не очень плохо, в Тьмутаракань продолжали приходить караваны со стороны Дербента даже несмотря на половцев. С верховьев Дона также приходили лодьи, многие товары были из Булгарии, большая часть их шла в Корчев, нынешнюю Керчь. Когда я услышал об этом, мне срочно захотелось навестить Тавриду – все-таки Керчь входила в мою юрисдикцию. А вот Азов, в котором я планировал будущую судоверфь, не существовал, не было даже такого названия. Когда начал выяснять, мне было сказано, что там находится полуразрушенная крепость Тана, в которой сейчас никто не живет из-за постоянных половецких набегов. Заодно я уточнил примерное расположение селений касогов вдоль реки Кубань, которая сейчас именовалась Купис. Особенно меня интересовало несколько поселений, где князем или просто вождем был некий Гуч, на данный момент – один, самых ярых сторонников захвата Таматархи.

Префект, удивленный моим трудолюбием, намекнул, что я слишком много работаю в первый день пребывания эпархом. Я решил последовать его совету и отправился в свою резиденцию. Но там отдохнуть не удалось. Моя жена после освобождения всех помещений дворца решительно принялась за его улучшение, поэтому ее служанки уже еле передвигали ноги, а наш куропалат[31]местного розлива, по-моему, уже ничего не соображал. А Варвара была свежа и радостна. Увидев меня, она сразу сообщила:

– Глеб, ты видел, как у нас стало хорошо. Эта старая противная жена Николая все здесь запустила – как я рада, что они уже уехали.

Куропалат, слегка пришедший в себя во время нашей беседы, подошел и с низким поклоном сообщил, что стол будет сейчас же накрыт, и если стратилат Глеб и кирия[32]Варвара желают, они могут откушать.

Я ел, даже не понимая, что глотаю, голова была забита делами, и хотя я вроде давно спланировал все свои действия, сегодня никак не мог заставить себя действовать согласно этому плану. Первую часть его я выполнил в Константинополе, когда василевс выдал мне экскуссию[33]на мои земельные владения, и сейчас я могу все доходы, полученные от земли, пустить на стройки и вооружение. Конечно, Комнин в любой момент может отобрать эту привилегию, и скорей всего он так и сделает, но все же я надеялся, что это случится как можно позже, когда я смогу, так скажем, «положить» на его приказы.

После обеда я вновь собрался уходить. Варвара, привыкшая видеть своего отца все время в работе, особо не протестовала, тем более что ее ждали такие увлекательные дела, как обустройство нашего «небольшого» гнездышка.

Путь мой лежал в лагерь киевской рати. Этерия, охранявшая эпарха Николая, была его личной, и все этериоты уплыли вместе с ним. Мне же совсем не улыбалось светить своих элитных ночных воинов каждый день в качестве охраны, и я решил пройтись туда, чтобы выбрать себе два десятка бойцов для сопровождения.

Когда мы подошли к лагерю, располагавшемуся в получасе ходьбы от дворца, там стоял полный тарарам.

Опытный тысяцкий Ратибор хорошо знал, что ничто так не расхолаживает бойцов, как большое количество свободного времени. Поэтому на большом пустыре около четырех длинных саманных зданий кипела работа. По периметру лагеря отрывался ров, строились наблюдательные вышки. А самое главное – из кучи окованных медью колес, деревянных щитов и прочего собирались длинные тяжелые телеги с высокими бортами и крышей. По нескольким готовым телегам уже разносился инвентарь, крюки, цепи и прочее.