Читать книгу "Морской князь - Евгений Таганов"

Первое время Дарник места себе не находил от беспокойства, все ждал, что что-то нехорошее обязательно случится. Один раз похоронщики отсутствовали целых две недели, и князь даже отдал распоряжение подогнать колесницу с камнеметом и сжечь издали на всякий случай и телеги, и помост. Янар, тоже переживающий за хорунжего, с которым уже успел сдружиться, обратился за советом к гадалке Суните, живущей теперь со своим семейством в одном из новых домов за пределами крепости. Главная манушка уверенно заявила, что Корней жив. И на следующее утро он действительно появился. Правда, на одну лошадь в его команде стало меньше, но количество самих похоронщиков не уменьшилось.

В самой Смоли между тем готовились к посевным работам: приводили в порядок старые участки, расчищали новые, выторговывали у тервигов посевное зерно, распределяли сами земельные участки. То же самое происходило и в Варагесе, и Смоль по призыву родичей покинула вся тервигская молодежь. С некоторой оторопью Рыбья Кровь обнаружил, что его дружина велика лишь по списочному составу у писаря Бажена. Сорок беглецов из ромейского лагеря, откормившись, выглядели вполне браво, но можно ли было полностью на них положиться – ядовитые слова Карикоса о беглецах, склонных к повторному предательству, заронили в душе князя сильные сомнения. Более-менее он мог опереться разве что на пятнадцать хазар Янара и дюжину уличей; сербы и ромеи, судя по всему, еще не отказались от возвращения на свои южные горы, да и многим из них он сам лично обещал, что не будет заставлять их сражаться против оставшихся с илархом стратиотов. А тут еще Корней убрал из-под княжеской руки целую полудюжину конников. Кругом выходило, что надо ставить под свои знамена ватагу гридей – только с их помощью он мог хотя бы менять заставу у ромейского лагеря. На Утесе призыв князя был встречен с великой радостью и облегчением: разъезжать на возвращенном коне и сидеть с камнеметом в засаде все лучше, чем ковырять сохой каменистую землю у своих пещер, да и о будущем уже не приходилось задумываться – колдун-князь непременно куда-нибудь да вывезет.

Слегка беспокоило Дарника лишь молчание Карикоса. Приезжающих к нему дарникцев он неизменно расспрашивал о здоровье князя, но тем и ограничивался. А ведь все ближе подступает май-травень, когда в Таврике открывается летняя навигация, – неужели иларх не вспомнит даже о своих беглецах-ромеях?

Наконец Беляй и в самом деле привез послание от иларха. К удивлению князя, текст послания был с секретом, вроде бы все знакомые буквы – только сведены они в какие-то непонятные слова. Понадобилось не менее двух часов, прежде чем Дарник разобрался, что тут к чему: непривычный сам по себе текст оказался просто разбит на неузнаваемые слова. «Приравненному к мирарху шутка ли слова о плене можно вместо плена почетное посольство». Вот, оказывается, что придумал его «союзник», – плыть с ним на биреме в Херсонес как послу Словенского каганата. Предложение было вполне разумным, но уж чересчур каким-то правильным и скучным. Отвечать на него не хотелось, тем более что и повод для этого подходящий – ведь он, варвар, мог и не расшифровать сию писанину.

Любопытства ради Рыбья Кровь предложил прочитать послание своему ближнему окружению. Свирь и Беляй, добросовестно попыхтев, вскоре отступили. Бажен потел полдня и все же осилил сам текст, при этом ничего в нем не поняв, Дулей с Гривой сдались, даже не пытаясь что-то разгадывать. Зато княжичи Смуга и Тур, заглядывая друг другу через плечо, разбили текст на нужные слова в каких-либо полчаса, чем немало порадовали отца.

Вообще, Дарник все чаще замечал, как ему с княжичами становится все более интересно, как, подсказывая им какие-то правила княжеского поведения, он и сам их лучше усваивает. Закрывшись с сыновьями в веже, он уже не только обсуждал с ними ромейские книги и военное дело, но больше говорил об искусстве княжеского управления – что надо знать, чтобы быть хорошим князем. А чтобы сказанное лучше закреплялось, Дарник требовал все как следует записывать. Так однажды у них совместными усилиями родились Десять правил управлять людьми.

1. Оставайтесь всегда спокойны. Это всегда будет показывать, что вы знаете, как поступить, даже тогда, когда вы этого не знаете.

2. Умейте восхищаться чужими успехами. Это незаметно и вас самих заставит делать успехи.

3. Никогда не говорите всего, что думаете. Слишком много правильных слов способны обижать людей. Не надо по пустякам показывать свое превосходство.

4. Умейте просить. Иногда следует попросить что-то очень большое, что человек сделать не может. Через день можно просить этого человека о малом, и он тут же с готовностью это сделает. Можно также начинать просить человека с самого малого. Если он помог вам с чем-то незначительным, то более охотно выполнит и просьбу поважнее.

5. Умейте слушать. На свете нет людей, которым бы нравилось, чтобы к ним относились пренебрежительно. Поэтому будьте терпеливы с ними. И если есть в их словах что-то полезное, обязательно хвалите их.

6. Постоянно учитесь говорить. Старайтесь с людьми разговаривать в уважительном, дружественном тоне и чаще подчеркивайте, как они для вас важны.

7. Умейте шутить. У большинства людей жизнь лишена радостей, поэтому они всегда тянутся к тем, кто может хотя бы на словах дать такую радость. Но шутите над людьми по-доброму. Злая шутка может сделать ваших друзей вашими врагами. А даже добрая шутка подскажет человеку впредь все делать лучше.

8. Управляйте своей жизнью. Не мечитесь по жизни в разные стороны. Всегда думайте о том, чего вы хотите достичь через десять лет, через год и через месяц. И никогда не сворачивайте с намеченного пути.

9. Умейте любить женщин. В жизни любого мужчины бывает не меньше десяти женщин. Поэтому не сосредотачивайте на одной женщине слишком много внимания, помните, что ваша любовь необходима будет и другим женщинам.

10. Как можно больше путешествуйте. Путешествия расширяют понимание самой жизни. Это то, что учит воспринимать все иначе. Незнакомые страны, города, обычаи, развлечения, люди. Время вашей жизни измеряется успехами, событиями и путешествиями. Это то, ради чего стоит жить и о чем вы всегда будете вспоминать.

Про любовь женщин для девятилетних мальчишек Дарник вставил специально. Слышал, как они не раз спорили, которую из их матерей князь ценил больше, да и хотел хоть немного обезопасить сыновей от сильных первых страстей в их жизни.

– А можно мне кому-нибудь это показать? – было первое, что спросил младший Тур, когда они начисто переписали себе по окончательному списку.

– Ты что, совсем дурак! – сердито оборвал его Смуга. – Это же княжеское учение, не для всех.

Оба с нетерпением смотрели на отца, ожидая его окончательного приговора.

– Если вы это кому-нибудь покажете, это будет означать, что вы хотите с этим человеком поделиться своей княжеской властью. А княжеская власть никогда на две половины не делится. Пройдет время – и тот, с кем вы поделились, обязательно придет и заберет вашу власть целиком. Так что сами думайте: надо это вам или нет.

Княжичи лишь хмуро переглядывались. Что такое княжеская власть, для них было еще не до конца понятно, но расставаться с ней все равно не хотелось.