Читать книгу "Полцарства и теща на сдачу - Наталья Александрова"

Аскольд недовольно покосился на хозяина, прижал уши и угрожающе заурчал, как тигр, у которого конкуренты хотят отнять недоеденную антилопу.

– Да никто на твою рыбу не зарится! – успокоил его Леня. – Просто мне больно и обидно видеть, как низко пал такой благородный и авторитетный кот! Где твое достоинство, где твои изысканные манеры! Ты урчишь и чавкаешь, как заурядный помойный котяра!

Кот вцепился зубами в остатки рыбы и утащил их под диван, чтобы там закончить свое пиршество без помех. Ленины нотации явно портили ему аппетит.

Лолино пение прекратилось, дверь ванной открылась, и Лола появилась на пороге в розовом махровом халате и с бутылкой мартини в руке.

– Как ты распустила кота! – воскликнул Маркиз тоном общественного обвинителя. – Он не встречает меня в коридоре! Оно и понятно, если кормить кота паровой осетриной, у него не останется в душе ничего возвышенного… а сама ты пьешь в одиночку! Ты знаешь, что женский алкоголизм не лечится?

– Чего это ты разошелся? – удивленно проговорила Лола. – У тебя что – кошелек украли? Во-первых, никто его паровой осетриной не кормил, она была сырая. Во-вторых, кто еще, кроме меня, позаботится о животных? Тебя вечно нет дома… Я, между прочим, развесила объявления по поводу пропавшего попугая, обежала всех соседей, но никто его не видел! А ты в это время и думать забыл про Перришончика!

– Ты прекрасно знаешь, что я ездил по делам!

– Обычные мужские отговорки! И вообще, после сегодняшних кладбищенских приключений я просто обязана была снять стресс!

Между прочим, пока ты ездил по этим своим «делам», я успела получить фотографии!

– Фотографии? – недоуменно переспросил Леня.

– Сейчас он будет спрашивать, какие фотографии! – простонала Лола, возведя глаза к потолку. – И еще кто-то говорит об алкоголизме! Я отпечатала фотографии, которые ты наснимал на кладбище! Или ты уже и про кладбище не помнишь?

– Ах, эти! – Леня заметно оживился. – Ну давай, посмотрим…

– И никакой благодарности! – вздохнула Лола. – Ну ладно, пользуйся моей бесконечной добротой! – и она протянула Маркизу конверт с фотографиями.

– Ну вот… – бормотал Леня, раскладывая на столе пасьянс из снимков – сегодняшних и старых, хранившихся в тайнике у Каретникова. – Ясно, что место то же самое…

– Тоже мне, открытие! – хмыкнула Лола, заглядывая через его плечо. – Это мы и так знали!

– Вот интересно, – сам с собой говорил Леня. – Все фотографии из тайника сделаны с разных точек, но на них непременно попадает один и тот же кустик… что в этом кустике такого особенного?

Он передвинул ближе одну из новых фотографий и внимательно вгляделся в нее.

Поскольку снимок был сделан зимой, привлекший Ленино внимание куст был лишен листвы, и через него отчетливо просматривались три расположенные в ряд каменные надгробные плиты. Леня достал из ящика стола лупу и склонился над снимком.

– Фамилия на надгробиях одна и та же, проговорил он. – Что-то кошачье… кажется, Кошковец… нет, слово более длинное…

– Кошкодавец, – подсказала ему Лола.

– Как? – Маркиз удивленно повернулся к ней. – Откуда ты знаешь?

– Да вон же, у тебя есть еще одна фотография, где эти могилы сняты крупным планом!

Она пододвинула к Лене очередной снимок, на котором были отчетливо изображены три могильные плиты.

– Действительно, это те же самые надгробия! – смущенно проговорил Леня. – Как же я их проглядел…

– И что бы ты делал без меня! – выразительно вздохнула Лола. – Ну как, берешь назад свои слова?

– Какие?

– Насчет женского алкоголизма!

– Беру, беру! – отмахнулся Маркиз и снова склонился над снимком.

– Действительно, Кошкодавец… замечательная фамилия… а дальше более мелкие буквы…

Он снова вооружился лупой и прочитал:

– Кошкодавец Пелагея Гавриловна. Как человек жил с такими данными? Кошкодавец Акулина Гавриловна… Кошкодавец Петиция Гавриловна.

– Три сестры, – подала голос Лола. – Прямо как у Чехова. Только дяди Вани не хватает…

– Ну да, я понимаю, тебе, как театральному человеку, это должно быть близко. Только вот фамилия у сестричек несколько подгуляла, как-то совсем не вяжется с Чеховым.

– Да и имена… уж больно простонародные. Это скорее подходит для пьесы Островского. Что-нибудь такое комедийное, из жизни купцов. Пелагея Гавриловна, Акулина Гавриловна…

– И Летиция Гавриловна, – закончил Маркиз. – Тебе не кажется, что имя Летиция сюда совершенно не вписывается? Явно не смотрится в одном ряду с Пелагеей и Акулиной!

– Да и к фамилии не подходит! – подхватила Лола. – Летиция Кошкодавец! Кошмар!

– Кстати, где-то мне это совсем недавно попадалось… – задумчиво пробормотал Маркиз.

– Что – Летиция Кошкодавец? – изумилась Лола. – Ну знаешь, если бы я столкнулась с такой уникальной фамилией, я бы ее до конца своих дней не забыла!

– Да нет, не с фамилией… – поморщился Леня, – где-то я совсем недавно видел имя Летиция…

– Имя редкое, – Лола пожала плечами. – Вспоминай!

И в это время зазвонил Ленин мобильный телефон.

– Привет, Маркиз! – донесся из трубки жизнерадостный голос Рудика.

– Да вроде только недавно виделись, – отозвался Маркиз. – Ты уже успел соскучиться?

– Да вот я тут поднял кое-какие данные. Ты меня просил разузнать, кто такой Картон. И какой человек основал похоронное агентство «Вечный покой».

– Ну? – заинтересованно отозвался Леня.

– Так вот, директор «Вечного покоя» тебе вряд ли интересен, а вот настоящим его владельцем был некто Каретников Виктор Иванович…

– Как? – изумленно переспросил Маркиз.

– Виктор Иванович, – повторил Рудик. А почему это тебя так удивляет? Обычное имя, очень распространенное, я уж не говорю про отчество…

– Да нет, я про фамилию… ты сказал – Каретников?

– Ну да, – подтвердил Рудик. – Между прочим, господин Каретников шесть лет назад попал на зону, где и погиб в результате какой-то разборки. Посадили его, между прочим, за какие-то дела с наркотиками…

– Мало ему похоронного бизнеса! – вставил Леня. – Там ведь, говорят, тоже огромные прибыли…

– Но все-таки не такие большие, как в наркоторговле! Так вот, из-за таких невероятных биографических совпадений можно считать неопровержимо установленным, что этот самый Каретников и уголовный авторитет Картон – это одно и то же лицо. Очень, кстати, похоже, кличку ему могли дать по созвучию с настоящей фамилией…

– Значит, он – его родственник! – возбужденно проговорил Маркиз. – Сыном быть не может, и возраст не подходит, и отчество не то…