Читать книгу "Размножение в неволе. Как примирить эротику и быт - Эстер Перель"

Стефани настолько поглощена делами, связанными с детьми, что не видит никакой ценности в настойчивости Уоррена. На мой взгляд, Уоррен постоянно напоминает ей, что эротическая близость важна. Рядом с ним она имеет шанс ослабить связь между собой и детьми и часть своей энергии направить обратно на себя и на отношения с мужем. Когда отец обнимает мать и мать принимает его объятия и переводит внимание на него, это меняет баланс сил в семье. Формируются границы, образуются новые области отношений, некоторые из них теперь касаются только взрослых. Время, ресурсы, игра и удовольствия распределяются иначе, и либидо спасено от принудительного выхода на пенсию.

Работая с гомосексуальными парами, я пришла к выводу, что подобная динамика отношений воспроизводится всякий раз, когда только один из родителей, независимо от пола, берет на себя всю нагрузку, связанную с детьми. Так как в однополых парах нет традиционного разделения труда: женщины дома, мужчины на работе, – то их интересно сравнивать с традиционными парами. И я постоянно вижу, как тот, кто занимается детьми, переживает перемены, похожие на те, что случились со Стефани: человек начинает полностью жить в ритме детей, теряет себя, ему сложно выпутаться из бесконечной груды дел (а такие попытки одновременно и раздражают, и отнимают силы).

Роль партнера, сохраняющего бо́льшую автономность, – помочь тому, кто занимается детьми, высвободить часть энергии и перенести ее на отношения со вторым членом пары: «Брось пока игрушки, никто тебе медаль не даст; пойди лучше поспи», «Да не нужно сейчас печь пирог, ты и так много всего сегодня сделала», «Давай посидим минут десять, выпьем по бокалу вина, пока няня еще не ушла». Так меняется традиционное распределение обязанностей: оба берут на себя ответственность, и партнеры понимают необходимость личной свободы для каждого из них.

Когда Уоррен спрашивает: «Хочешь?» – и Стефани наконец отвечает: «Уговори меня», их отношения начинают меняться. Жесткий антагонизм прекращается, на его место приходит взаимность. Она просит его помочь ей, и это уже является проявлением сексуальной ассертивности. Уоррен счастлив, что больше не находится в положении просящего, и намерен вернуть себе жену. Теперь у его роли хранителя огня есть новый смысл.

Снимаем эмбарго на эротику

Уоррен и Стефани движутся в правильном направлении, но пока их эротические настроения не вполне гармонируют. Все затейливые ритуалы соблазнения, которые придумывает Уоррен, раз за разом рушатся под грузом домашних дел. Вообще, вся жизнь этой пары вращается вокруг детей, что выглядит почти абсурдно: в выходные – детский баскетбол и дни рождения; дети ложатся спать поздно, минут за тридцать до родителей, и могут спокойно входить в спальню родителей в любой момент. За шесть лет Уоррен и Стефани не провели ни одного выходного вдвоем без детей. Родители давно уже не включают в семейный бюджет никаких расходов лично для себя, а няня, приходящая посидеть с детьми пару часов, воспринимается как роскошь, а не необходимость. Проще говоря, они и не пытаются найти время и пространство, чтобы отдохнуть и восстановиться, хоть по одиночке, хоть вдвоем. Ни один из партнеров больше не сфокусирован на другом, и каждый пытается за счет детей компенсировать то, чего ему недостает.

Я замечаю, что абсолютный фокус на детях – не просто вопрос стиля жизни; иногда это еще и структура эмоциональной стороны отношений. Выходит, что взрослые получают ощущение заботы и внимания от детей. Безусловная любовь и преданность детей наполняют нашу жизнь новым смыслом. Проблемы начинаются, когда мы пытаемся получить от детей то, чего не получаем друг от друга: чувство, что мы особенные, что мы имеем значение, что мы не одиноки. Перенос наших эмоциональных нужд на детей оказывается для них слишком серьезной нагрузкой. Чтобы чувствовать себя в безопасности, детям необходимо осознавать границу собственных возможностей и понимать, чего от них ждут. Для них требуется, чтобы у родителей имелись собственные взрослые любовные отношения, неважно в какой форме. Если мы эмоционально и сексуально удовлетворены (по крайней мере, до известного предела: давайте тут не мечтать о невозможном), мы и детям позволяем проявлять собственную независимость более свободно.

Если Уоррен и Стефани хотят вновь обрести легкость и драйв в отношениях, они должны освободить себя – и эмоционально, и с бытовой точки зрения – от непропорционального внимания к детям. Пары, не имеющие детей, могут заняться сексом в любой момент, а родителям приходится быть более изобретательными. Стоит пробовать регулярные свидания, выходные вдвоем несколько раз в год или хоть полчаса в машине, – важнее всего, что пара находит способ отгородить собственное эротическое пространство. Уоррен и Стефани сопротивляются идее заранее запланированного секса, но я отвечаю: «Планирование – это проза, конечно, но так мы показываем твердость намерений, а стало быть, и ценность ожидаемого события для обоих. Когда вы планируете время для секса, вы прежде всего работаете на восстановление вашей эротической связи. Ведь именно этим вы занимались, когда только встречались. Пусть это будет такая долгая прелюдия: не двадцать минут, а пара дней».

Планирование очень помогло Стефани. Она делится впечатлениями: «Уоррен представляет себе свидание так: он подходит ко мне и предлагает заняться сексом во вторник часов в одиннадцать и, когда я отказываюсь, говорит: „Давай устроим свидание завтра вечером?“ Мне пришлось объяснить, что для меня секс по расписанию – это еще не свидание. Мне нужно куда-то сходить. Я хочу съесть то, что готовила не я, и на тарелке, которую не я буду мыть. Когда мы куда-нибудь идем, мы говорим, целуемся, шутим. Можно вести взрослый разговор, и никто не перебивает. Он уделяет мне внимание, и я чувствую себя сексуальной».

Такие свидания не только поддерживают важную для Стефани эмоциональную связь, но и содействуют ее переходу из состояния мамы в роль любовницы. «Очень долго я думала о сексе только в том смысле, чтобы найти способы его избежать. Теперь, когда я знаю, что у нас с Уорреном свидание, мне легче ждать и предвкушать. Я прихорашиваюсь, принимаю душ, делаю эпиляцию, даже макияж наношу. Я стараюсь блокировать все негативное и разрешаю себе просто быть сексуальной».

История Стефани и Уоррена является типичным результатом влияния родительского долга на эротические отношения, и таких примеров очень много. Это история о том, как эгалитарные идеи и романтические порывы традиционной пары людей, состоящих в законном браке и относящихся к среднему классу, были жестоко разрушены, когда к паре прибавился еще один человек.

Я еще не закончила работу с Уорреном и Стефани. Их отношения определенно улучшились, но пока для них, а особенно для Стефани, забота о детях плохо сочетается с эротическим. Подозреваю, что, когда в их жизни начнется следующий этап: дети пойдут в школу и Стефани сможет вернуться на работу, как она и планирует, – возникнет новая энергия. А пока им помогает мысль о том, что нынешнее состояние – лишь один из периодов в долгих отношениях.

Сексуальные мамы существуют

Наши современники становятся родителями, когда их сексуальность уже сформировалась и полностью проявилась. Все мы выиграли от того, что сексуальное отделилось от репродуктивной функции. Научившись регулярно использовать контрацептивы, мы получили возможность завязывать отношения и заводить партнеров сколь угодно активно и долго, причем не подвергая ни себя, ни партнера никакому риску. Мы наслаждаемся чистым желанием без последствий, по крайней мере, какое-то время, и от долгосрочных отношений ждем сексуального удовлетворения. Для поколения наших бабушек и дедушек, да и родителей, секс до рождения детей мало чем отличался от секса после появления в семье наследников: вероятность наступления беременности и всех связанных с ней новых обязанностей была вовсе не нулевой. Но для поколения беби-бумеров и всех последующих рождение детей означает радикальное изменение привычного нам свободного стиля жизни, главной целью которого является удовлетворение собственных потребностей и получение удовольствий. С появлением ребенка возникает конфликт между привычным и новым, тем более что нам теперь есть с чем сравнивать: «А вот когда-то тебе нравился секс», «Мы же могли часами заниматься любовью», «Раньше я знал, как тебя возбудить» – такие жалобы партнеров в адрес друг друга я слышу очень часто. Мы потрясены тем, что, становясь родителями, мы теряем многие привычные удовольствия и пытаемся этому сопротивляться.