Читать книгу "Правосудие бандитского квартала - Александр Ли"

Сестра уже заметила меня, она отталкивает от себя Джона, тот оборачивается. И делает это вовремя. Я со всей силы бью его в челюсть. А удар у меня поставлен хорошо. Тот, кого я считал своим другом, отлетает к стене, ударяется головой и вырубается. Его счастье. Беспомощных я бью редко.

– Урод, – шиплю я.

Мэри испуганно жмется к стене.

– А ты… ты… ты – шлюха, – бросаю я в лицо сестренке. – Тебе еще только шестнадцать, а ты позволяешь ему мять свою грудь и лапать задницу.

Конечно, не стоит называть свою сестру шлюхой. Если бы кто-то назвал меня «братом шлюхи», он не прожил бы и пяти секунд. Наглецов надо ставить на место быстро.

И тут во мне просыпается мой покойный отец. Он всегда так делал, когда пьяный учил меня уму-разуму. Я вытаскиваю из брюк ремень. Я люблю ремни из толстой кожи, с массивными пряжками. Складываю его пополам. Хватаю Мэри, хоть она и упирается, царапается, зажимаю ее голову между ног, задираю юбку и хлещу по заднице, приговаривая:

– Вот тебе, вот тебе, будешь знать…

Что именно она «будет знать», я и сам не скажу. Так говорил и мой папашка. После порки до меня доходило, что я поступил неправильно.

Мэри визжит так, что ее, наверное, слышат соседи. На ее визг прибегают друзья. И оттаскивают меня от сестренки.

– Ты с ума сошел, Кевин.

Да, я сошел с ума. А разве не потеряешь рассудок, когда у тебя на глазах лапают сестренку, которой только шестнадцать лет.

– Урод! – выкрикивает мне в лицо раскрасневшаяся Мэри и бежит вниз.

Я вырываюсь из рук друзей, которые хотят меня удержать, и мчусь за ней. Мэри уже бежит по улице. Я догоняю ее, хватаю за руку. Сестренка прячет от меня лицо, сквозь всхлипывания с ненавистью произносит:

– Ненавижу тебя. Урод. Отстань.

Возле нас притормаживает машина, в ней трое парней.

– Эй, чего он от тебя хочет? – кричит один из них, высунувшись в окошко.

– Она моя сестра, и я делаю с ней, что захочу, проваливайте! – В моем голосе, наверное, столько злости и решительности, что машина катит себе дальше, но нет, это я даже не заметил, как выхватил пистолет.

Хорошо, что я забыл о нем, когда увидел, как Джон лапает сестренку. Он бы не оглушенный сидел у стены, а лежал бы с несколькими дырками в голове.

– Стреляй в меня, – верещит Мэри, – стреляй. Ведь ты же ненавидишь меня. Ты мне все в этой жизни запрещаешь. А я человек, у меня есть своя жизнь…

Я немного остываю, опускаю пистолет. Мэри машет рукой, останавливает такси и прыгает в салон. Черт, и напился же я. Праздник испорчен окончательно. Друзья подыскивают причины, чтобы под благовидным предлогом покинуть мой дом.

Они как-то умудряются увести с собой Джона, так что я его и не успел заметить. На столе полно выпивки. Но пить больше мне не хочется. Мэри испортила мой праздник, правда, и я испортил ее настроение, но она это заслужила. Небось лежит сейчас задницей кверху и горько плачет. Ничего, я ей преподал урок. Все же я старший брат и имею на это право. Доползаю до кровати и валюсь спать, лишь сбросив обувь. Завтра рано вставать, завтра у меня «охота». Бизнес есть бизнес, его нельзя выпускать из своих рук. Нельзя пускать дела на самотек.

* * *

Я просыпаюсь несколько разбитым. Но контрастный душ – то обжигающе горячий, то обжигающе холодный – приводит меня в чувство. Окончательно становлюсь самим собой после чашки крепкого кофе. У меня есть правило, ему тоже научил меня мой покойный папашка. С утра ни капли спиртного. Только вечером, после того, как улажены все дела. Вот тогда уже можно надираться до полуобморочного состояния. Правда, сам папашка не всегда придерживался этого золотого правила. У него скорее действовал другой жизненный принцип: «можно пить после решения проблем, можно пить до их решения и можно пить даже во время решения. Но никогда не стоит пить вместо решения проблем».

Вспоминать вчерашнее не хочется. Но так делать нельзя, это бегство от проблемы. Я должен позвонить и поговорить с Мэри. Ведь она моя сестра, мы – одна кровь и должны прощать друг друга.

Мэри долго не берет трубку, но я настойчив. Звоню и звоню. Наконец она отвечает.

– Да, слушаю, Кевин.

Ее голос холоден, как могильная плита в лютый мороз. Оно и понятно. Я ее обидел, унизил на глазах у своих друзей.

– Извини меня, я вчера немного погорячился, – сделав над собой усилие, говорю я. – Но и ты хороша.

– Что ты хочешь от меня услышать? – спрашивает Мэри, в ее голосе не прибавилось и капельки теплоты.

– Я люблю тебя, – произношу я. – А потому и хочу научить тебя жизни.

– Жизни меня научила Джила, – напоминает она.

– Я всегда помню и жалею о том, что уделял тебе мало внимания.

– Я тоже прошу у тебя прощения. И тоже тебя люблю.

– Ты долго плакала вчера?

– Давай не будем об этом больше. Хорошо?

– Согласен.

Вот и поладили. Мне еще хочется спросить, не сильно ли я ей вчера врезал, может ли она сидеть. Но это будет слишком. Про такие вещи можно спрашивать, только когда у вас идеальные отношения.

– Счастливо, и не забывай мне изредка названивать, – вместо этого говорю я.

– Ты тоже знаешь мой телефон. Пока.

Мы квиты и вроде бы помирились. Надо спешить. Мои парни уже заждались меня. «Охотиться» следует днем, в крайнем случае, вечером. Ночью «охотиться» нельзя. Приличные девушки по ночам не шляются, после полуночи большей частью в твои руки попадется какая-нибудь потаскуха. А именно из приличных девушек получаются идеальные проститутки. Вроде бы – парадокс. Но я профессионал и знаю в этом деле толк. Если у девушки большой сексуальный опыт, ей будет с чем сравнивать, или того хуже, ей понравится трахаться. Но шлюха не должна испытывать удовольствия от секса. Не должна навязывать свои предпочтения. Ее обязанность – выполнять все прихоти клиента. Она должна ровно относиться к сексу в любых его затейливых проявлениях, просто хорошо делать свою работу.

Не знаю, доходчиво ли я объясняю, но дело обстоит именно так.

Мои парни и в самом деле заждались меня. Сегодня мы выезжаем на «охоту» втроем – я и Крис с Биллом. Они курят на стоянке неподалеку от старой пивоварни.

– Привет, босс.

Мы жмем друг другу руки. Я, конечно, мог бы и не выезжать сегодня. Работать на меня за неплохие деньги найдется много желающих. Но если выпадаешь из процесса – это плохо. Ты перестаешь держать руку на пульсе своего бизнеса, и тогда он неминуемо развалится. Молодые и охочие до жизни сумеют вырвать его из-под тебя. А мне это надо? К тому же в моей команде не место садистам, извращенцам. Отлавливать девушек для борделей должны люди с трезвой головой и без эмоций. Они не должны страдать излишней похотью. Девушки – это дорогой товар, который легко испортить. «Охота» – дело азартное, но у него есть свои правила. Выявить садиста или извращенца можно только в деле. Если такие попадаются, я их безжалостно выгоняю из своей команды.