Читать книгу "Мечты о лучшей жизни - Екатерина Островская"

Подумав немного, Лена не удержалась и спросила, неожиданно перейдя на «ты»:

– А почему ты один? Неужели не сумел встретить достойную себя?

И Николай ответил так же, честно сказав:

– У меня была любимая девушка, только она погибла. Не спрашивай, как это произошло, все еще больно вспоминать. Прости.

Вспоминать Николаю действительно было очень больно. Собственно, вспоминать-то не приходилось, память о том, что случилось, жила в нем постоянно – незаживающая рана в сердце.

…Ребров повернулся к увязшей в снегу на обочине «Ниве». Мила лежала лицом вниз, подогнув по себя левую руку, и по этой ее позе он сразу все понял. Николай подбежал и опустился возле нее на колени. Мила была неподвижна, не стонала, не слышалось ее дыхание. Он осторожно приподнял жену и перевернул на спину. Вероятно, любимая бросилась вслед за ним, когда он поднялся с сугроба, хотела быть рядом, и последний выстрел Бориса, судорожный, не прицельный, догнал ее, оказавшись смертельным. Пуля попала в грудь, и теперь Мила смотрела в небо, спокойно, словно выбирая там место для себя. Ребров застонал от невыносимой боли, от горя, разрывающего сердце, от того, что уже нельзя ничего изменить, погладил дрожащей ладонью такое прекрасное, но уже мертвое лицо и тихо завыл…

«Тойота» свернула к деревне, и Лена сразу увидела автомобиль полиции, расположившийся возле калитки дома Ушатовых.

– Хочешь выйти? – спросил Николай, когда они уже проехали мимо.

Лена кивнула.

– Может, есть какие-то новости относительно убийства Чагина.

Внедорожник остановился и сдал назад. Из полицейской машины высунулся водитель, принялся рассматривать вышедшую из «Тойоты» Лену. Смотрел так внимательно, что она не выдержала:

– Что-то случилось?

– Не-а, – ответил полицейский и выпустил струю табачного дыма. – Когда я рядом, можете спать спокойно.

Девушка вошла в дом и увидела сидящих около стола Ушатова и двух людей в форме, один из которых держал автомат и внимательно его разглядывал, поднеся оружие почти к самому лицу. Владимир что-то писал. Но когда увидел входящую соседку, воскликнул:

– Вот та самая девушка!

– В каком смысле «та самая»? – не поняла Лена.

– Ну, это ведь ты мне сказала, что киллер мог уйти по реке, а я проверил. Взял маску с ластами и нырнул. И почти сразу обнаружил недалеко от мостика вот это… – Ушатов кивнул на автомат. – Там глубина-то всего около двух метров.

– Вы пишите, пишите, – посоветовал ему тот, кто рассматривал оружие.

– Это «Вал» или «винторез»? – спросила Лена.

– Ого, какие познания! – удивился второй полицейский. – Нет, девушка, не то и не другое, а еще круче. Это модификация автомата «Вихрь», а именно «СР-3 М» с глушителем. Редкая штука. Я, например, его впервые, так сказать, живьем вижу. Недавняя разработка.

– А откуда у вас такие познания в оружии? – спросил служитель закона, рассматривавший найденный автомат.

– Просто я видела сюжет по телевизору об убийстве Чагина, и там сказали, что, возможно, стрелял киллер.

– Случайно смотрели программу или интерес был глубокий?

– Что вы к ней пристали? – вмешался Владимир. – Я подарил соседке телевизор, девушка включила и попала на канал.

– Именно так и было, – подтвердила Лена.

– А как вы догадались, что преступник мог уйти по реке?

Она лишь пожала плечами.

– Высказала предположение, и я проверил, – снова ответил за нее Ушатов. – Кстати, ошиблась. Дальше по течению, в километре, а может, меньше бобры плотину сделали, пройти на лодке там нельзя.

– Бобры? – удивился полицейский. – Это же вредители леса! И много их там?

– Не знаю. Потом проверю.

– Пишите, пишите, – повторил тот, кто держал в руках автомат. Затем посмотрел на своего напарника: – Сходим, что ли? А когда шкурка бобров лучше – зимой или сейчас? Ну, чтобы шуба была лучше.

– Сейчас не надо зверьков стрелять, – посоветовала Лена. – Летом в магазинах большие скидки на меха. А за браконьерство большие сроки дают.

– Не умничайте, пожалуйста, – посоветовали ей, – не забывайте, с кем говорите.

– Хорошо, я буду говорить только глупости.

– Лучше молчите.

Из соседней комнаты вышла Зинаида и показала на автомат:

– Видишь, что Володька в реке обнаружил. Домой притащил, и я сразу позвонила в местный отдел.

– Правильно сделали, – оценил ее поступок полицейский. – Поступайте так всегда, когда находите оружие. А то мы взяли одного с пистолетом и услышали от него: только что нашел и как раз шел сдавать. Потом потерпевшие его опознали: он уже полгода по району колесил, семь эпизодов разбойного нападения за ним числится.

Владимир закончил писать и протянул листок полицейскому:

– Вот, изложил все как полагается.

Страж закона стал внимательно читать написанное, даже к лицу бумагу приблизил, словно искал в тексте грамматические ошибки.

– Я могу идти? – спросила Лена.

– Конечно, – разрешил другой полицейский, – вы свободны пока. Но если найдете автомат или гранатомет, звоните. Хотя я и так могу к вам приехать.

– Веселые ребята у вас в отделе, – рассмеялась Зинаида.

– Только весельем и спасаемся, – вздохнул мент, – без юмора у нас вообще полная… эта самая…

Лена с хозяйкой дома вышли на крыльцо, и Зина оглянулась.

– Куда ты с этим… – она кивнула головой в направлении участка Николая, – ездила?

– В гипермаркет. Ему продукты были нужны, и я тоже на неделю вперед провизией запаслась.

Зинаида приблизила лицо к ее уху:

– Знаешь, я сегодня внимательно посмотрела на него: очень даже ничего мужчина. Эх, была бы не замужем…

И Ушатова снова засмеялась.

Николай ждал Лену на своей территории прямо возле калитки. Она подошла и сообщила про найденный автомат.

– Оружие с магазином было?

– Что? – переспросила Лена.

И когда Николай объяснил, сказала, что магазина не было. Патронов тоже.

– Значит, магазин в другом месте спрятали, а оружие пока в воду сбросили. С ним ничего не случилось бы, зато всегда можно достать, протереть и снова использовать.

– Думаешь, еще кого-то могут убить?

– А какой тогда смысл автомат прятать? И, скорее всего, Ушатов не причастен к убийству, раз сам оружие сдал.

– Но, может, специально это сделал, чтобы от себя подозрения отвести?

– А кто ж его подозревал? Улик ведь никаких, вот и выходит, что подозревать надо всех или никого. Хотя это по-нашему – подозревать кого угодно, кроме настоящего преступника.