Читать книгу "Голос моей души - Ольга Куно"

– Что?! – выдохнула я. Если бы призраки умели плакать, то из моих глаз уже хлынули бы слезы обиды. Но плакать я не могла, зато могла говорить. – Я тебя хоть о чем-нибудь просила?

– Эрта… – начал было Андре, уже пожалевший о сорвавшихся сгоряча словах, но я его перебила:

– Я просила тебя тратить на меня хоть один-единственный кругляш? Это была твоя собственная инициатива. Я даже из тюрьмы не просила меня вытаскивать! Я с самого начала говорила тебе этого не делать. Предупреждала, что из меня получится только обуза. И если так оно теперь и вышло, то в этом нет моей вины!

Я замолчала, обиженно и возмущенно сопя.

Андре выждал несколько секунд, будто предоставляя мне возможность выговориться, но то ли мой запал уже иссяк, то ли время для второй волны еще просто не настало.

– Прости, – произнес он, глядя чуть мимо меня, туда, откуда до недавнего времени доносился мой голос. – Я не хотел сказать ничего подобного. Правда. Просто имел в виду, что финансовые сложности, если возникнут, коснутся меня одного, только и всего.

Мое желание ссориться тоже разом улетучилось.

– И ты прости. – Мой неуверенный взгляд пробежал по комнате и снова вернулся к Андре. – Я знаю, что лезу не в свое дело. Твои отношения с Ребеккой действительно меня не касаются, ни с какой стороны. Просто… – Я все еще не знала, как правильно сформулировать свою мысль, и не хотела снова рассердить его неудачным высказыванием. – Просто ты единственный человек, который мне дорог. И то, что происходит с тобой, не менее важно для меня, чем то, что происходит со мной. Может быть, даже более важно. Ведь ты, в отличие от меня, живой.

– Ты тоже живая.

Голос Андре прозвучал неожиданно резко, особенно на последнем слове. Я не стала спорить.

– Поэтому мне не все равно, когда ты не высыпаешься, рано вставая на работу, поздно возвращаешься домой или голодаешь, – продолжала я. – А если мне кажется, что кто-то пытается тебя обидеть, я чувствую, что могла бы разорвать его голыми руками. Хоть я и призрак, – закончила я, пряча за смешком немалое смущение.

Андре улыбнулся, и в этой улыбке не было и тени насмешки.

– Спасибо, – искренне сказал он. Опустился на стул – в самом начале разговора на повышенных тонах он вскочил на ноги, – и сказал, потирая пальцами лоб: – Эрта, а тебе не приходило в голову, что я и сам прекрасно понимаю все то, на что ты хочешь раскрыть мне глаза?

– В каком смысле? – осторожно уточнила я.

– Да в самом обыкновенном, – откликнулся Андре, откидывая голову назад. – Девчонка встречается со мной из-за денег? Да. – Он передернул плечами, тем самым показывая, что такой вывод не слишком сильно его расстраивает. – Она старается вытянуть из меня как можно больше? Разумеется.

– Так почему же…

Я не закончила свой вопрос, но в этом и не было нужды.

– Ну, во-первых, хочу тебе напомнить, что я кое-что получаю взамен, – спокойно заметил Андре. – А во-вторых… – Он вздохнул, переводя взгляд на покачивающиеся на сквозняке занавески. – Эрта, мужчина должен быть в состоянии оплатить своей женщине такую ерунду, как ужин или купленная в лавке безделушка. И совершенно не важно, что эта женщина – не невеста и не любовь всей его жизни, – добавил он, предупреждая мое возражение.

– А то, сколько денег остается после таких безделушек у него самого? – осведомилась я. – Тоже не важно?

– Да, не важно, – резко ответил Андре. И, снова сбавив тон, добавил: – Тебе не о чем тревожиться. Я контролирую ситуацию и переходить определенные грани не собираюсь. Не думаю, что эта история продлится еще долго. Ну что, мир? – спросил он с легкой ухмылкой, будто обращаясь к ребенку.

– Да я с тобой и не ссорилась, – снисходительно сообщила я. – Делать мне больше нечего.

Обдумав впоследствии тот наш разговор, я зареклась вторгаться в чужую жизнь в попытках раскрыть людям глаза. Что мы, в сущности, знаем о том, что происходит у другого человека внутри? Действительно ли он не замечает очевидного? Или отлично видит все то же самое, что и мы, и действует определенным образом в силу совершенно осознанного выбора? И соответственно нужны ли ему наши «откровения»?

Для Андре было важно почувствовать себя мужчиной, а это подразумевало в его представлении способность обеспечить для женщины определенные условия, независимо от обстоятельств. И именно ради этого самоощущения, а вовсе не ради Бекки, он готов был идти на некие жертвы, свидетельницей которых мне довелось тогда стать.

С горничной они расстались через несколько дней. Тем вечером они в очередной раз встретились в таверне. Я спустилась вместе с Андре и потому стала свидетельницей их разговора. Начался он с того, что Бекки, смахнув с ресниц слезинку, рассказала Андре о своей тяжелой ситуации. Как оказалось, ей нечем было заплатить за номер.

Андре как сострадательный мужчина протянул ей белый носовой платок, и девушка поспешила промокнуть глаза.

– Бекки, – вкрадчиво произнес Андре, – а как же твоя работа? До сих пор ведь твоего жалованья хватало на гостиницу?

Его обращенные к девушке глаза выражали искреннее участие, и только на самом дне зрачков посверкивали смешинки.

Ответ у Бекки был уже готов.

– Моя мама… – Она снова промокнула платком уголки глаз, аккуратно, чтобы не размазать по лицу макияж. – Он больна. Я покупаю ей лекарства и посылаю в деревню. Поэтому денег на гостиницу совсем не осталось.

Андре сочувственно поцокал языком.

– Твоя забота о матери заслуживает уважения, – заверил он.

Бекки скромно улыбнулась сквозь слезы.

– Но, к сожалению, кроме как уважением, я ничем не смогу тебе помочь, – развел руками Андре. – Как ты хорошо знаешь, к себе я тебя пригласить не могу, поскольку живу не один.

Возможность оплаты для Бекки отдельного номера из собственного кармана он даже не упомянул, и девушка прекрасно поняла намек. Улыбнулась, каким-то образом моментально избавившись от переставших быть нужными слез.

– Что ж, я предполагала, что примерно так и получится, – без малейших признаков обиды констатировала она. – Где-то на этом этапе ты и должен был остановиться.

Запустив руку в волосы, Ребекка извлекла удерживавшую их заколку, что позволило прядям свободно откинуться на плечи.

– Хотя, пожалуй, мне даже немного жаль, – без особой грусти вздохнула она.

– Чего именно? – вопросительно изогнул бровь Андре. – Того, что я не оплатил тебе номер? На сколько, кстати, ты рассчитывала? Неделю? Месяц? Полгода?

– Ну какие полгода? – поморщилась Ребекка. – Откуда у писаря такие деньжищи? Я ориентировалась на неделю, в лучшем случае на две. И потом, я же сказала, что не надеялась и на это. Так что жаль мне другого.

– Любопытно.

Андре откинулся на спинку стула.