Читать книгу "От Давоса до Куршавеля. Где решаются судьбы мира? - Алексей Пушков"

Конечно, можно утешаться тем, что у России сохраняется огромная территория, гигантские запасы сырья, что наш ядерный потенциал по-прежнему второй в мире и что мы входим в Совет Безопасности ООН и в «Большую восьмерку». Однако является ли это заслугой сегодняшней России, или еще Советского Союза? Пока у России еще сохраняются характеристики великой державы. Однако из-за устойчивого сокращения населения, коррупции и неэффективности экономики и государственного управления мы можем уже скоро превратиться в «остаточную великую державу », то есть в великую державу, опирающуюся на свои прошлые, но не новые достижения.

НАСЛЕДИЕ. ПОСТСКРИПТУМ К ДЕЯТЕЛЬНОСТИ БОРИСА ЕЛЬЦИНА

О мертвых — либо хорошо, либо ничего. Говорят — так принято. Но как быть с мертвыми, которые тем, что они сделали, волнуют и тревожат живых и после смерти?

Если о Ельцине говорить честно, то говорить трудно. В формулу «либо хорошо, либо ничего» эта фигура не укладывается. Говорят, это фигура историческая. Бесспорно. Но это плоское суждение ничего в себе не несет: в истории России было немало исторических фигур — и Дмитрий Донской, и Иван Грозный, и Борис Годунов, и террорист Каракозов, и даже Григорий Отрепьев. Сам по себе след в истории еще ничего не говорит о том, какой это след.

В последнее время мы много слышали о первом президенте. В основном нас убеждали в величии этой фигуры. В том, что он был великим демократом. В том, что он спас Россию. Но нам не надо новых мифов. Не надо новой лжи. У нас ее было достаточно. Более 80 лет назад в Москве, на Красной площади, хоронили человека, который принес России великое множество бед и пролил реки крови. А потом создали миф — о самом человечном человеке Ульянове-Ленине. Том самом, который был подлинным основателем ГУЛАГа. Том самом, который отдал приказ о расстреле не только царя Николая Второго, но и всей его семьи. Том самом, который провозгласил своей целью физическое уничтожение целых классов. И потребовалось почти столетие, чтобы осознать всю порочность этого мифа.

Нет, нам не нужны новые мифы. Как не нужны карлики, пытающиеся подтянуться на плечах усопших. Мы все знаем, какая Россия досталась нам после ухода Ельцина из Кремля. Мы все помним, какими были 90-е годы. Мы все знаем, кто распустил Советский Союз, враз оставив за пределами Родины 25 миллионов русских и лишив страну 25 процентов ее территории. Да, расставание с коммунизмом не могло быть простым. Но когда главный мотив действий — не страна и люди, а жажда власти и победа любой ценой, то расставание становится разрушением, в том числе разрушением человеческих душ и людских надежд.

Как же случилось так, что то, что начиналось под знаменем свободы, демократии и справедливости, под знаменем борьбы против привилегий меньшинства, привело к демократии дефолта? Демократии разворовывания страны. Демократии откровенного обмана. Демократии залоговых аукционов. Наконец, демократии коррупции, рядом с которой бледнели те самые привилегии, с которыми нас призывали бороться. Как все это произошло? И кто в этом виноват?

Карлики надрываются: мы, кричат они, предотвратили гражданскую войну и массовый голод. Но это недоказуемо. Это вновь бесстыдная самореклама. Известно другое: реформы 1991–1992 годов не предотвратили, а подготовили гражданскую войну в России. И она вспыхнула на улицах Москвы в октябре 1993-го. Это — бесспорно. Мы все это видели. Не будь у нас ТАКИХ реформ, не было бы и танков на улицах Москвы, стреляющих по недавним соратникам нового вождя.

Как произошло так, что движение за обновление страны привело к ее вырождению? К тому, что каждый год мы стали терять по миллиону человек? Или это были сознательно обреченные на смерть классы? Социальный балласт, как нам шептали карлики: избавимся от него и рванем в будущее? И чем такое обновление отличается от старого лозунга уничтожения целых классов и социальных слоев?

Нет, нам не нужно новых мифов. Нельзя, чтобы за словами о демократии и свободе мы забыли о том, ЧТО именно произошло с нашей страной. В период с 1991 по 2001 год за чертой бедности оказалось около 80 % населения. Разрушение системы здравоохранения привело к возвращению болезней, о которых уже стали забывать. За 10 лет число больных туберкулезом увеличилось втрое. Сифилис стал обычным заболеванием больших городов. На 2000 год здоровых детей было всего лишь 7 процентов. Остальные страдали различными отклонениями и хроническими болезнями.

Резко снизилась продолжительность жизни, особенно у мужчин: в конце 90-х она упала в среднем до 55 с половиной лет. Впервые после Гражданской войны в стране появились беспризорные — около 2 миллионов! Детская смертность в России увеличилась в 42 раза, взрослая — в 12 раз. В итоге демографическая трагедия: в 1993 году россиян было почти 149 миллионов, а в 2001-м нас уже было только 145 миллионов человек.

Такого при демократии произойти не могло. Такие катастрофы невозможны при демократии. У нас было что-то другое: демократия не предполагает самоуничтожения.

«Мы никогда не узнаем, смог бы или нет другой русский лидер сделать все по-другому или лучше», — написал, размышляя о Ельцине, один американский журналист. Верно — не узнаем. Зато мы знаем, чего делать ни в коем случае нельзя: нельзя ради безумной идеи или ради власти уничтожать собственную страну.

История бывает снисходительной к одним и беспощадной к другим. Первого президента России хоронили под гимн государства, которому он в Беловежье сам подписал смертный приговор и который восстановил его преемник. Судите сами, что это — ирония истории или ее беспощадный вердикт.

МОДЕРНИЗАЦИЯ: ЛОЗУНГ ИЛИ ПРАКТИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА?

В послании Федеральному собранию, озвученном в конце 2009 года, Дмитрий Медведев окончательно определил главное содержание своего президентства. Это — модернизация страны. Таким образом, если Владимир Путин пришел под лозунгом стабилизации и возвращения управляемости, которая была практически утеряна при Борисе Ельцине, то Дмитрий Медведев, точно так же, как Путин объявил себя президентом стабилизации, объявляет себя президентом модернизации.

В этом смысле наблюдается не только политическая, но и идеологическая преемственность между ним и Путиным. Ведь модернизацию без стабилизации осуществить невозможно. Не случайно многие ныне развитые страны приступили к модернизации через становление авторитарных режимов и через ужесточение политического режима: от Чили до Южной Кореи, не говоря уже о Китае. Авторитарное правление нередко служило основой для дальнейшего экономического рывка. Ключевое понятие здесь — эффективность. Авторитаризм может привести к рывку лишь в том случае, если он экономически эффективен. Он же может стать основой чудовищного застоя, и таких примеров в истории гораздо больше.

Именно поэтому задача модернизации страны, поставленная в послании, нуждается в наполнении практическим содержанием. Модернизацию необходимо перевести из лозунга в практическую политику. Хотя по поводу самих задач нет никаких сомнений — нив политическом классе, ни в обществе, они вызывают многочисленные вопросы. Главный из них — как добиться их выполнения, каковы средства их достижения? И можно ли осуществить модернизацию с тем государственным аппаратом, который занимался т. н. «реформами», другими словами, приватизацией общественного достояния? Могут ли те же самые люди теперь обеспечить задачи модернизации страны? Достаточно ли в России лидеров модернизационного, а не коррупционного и стагнационного типа?