Читать книгу "Леди в красном - Эйлин Гудж"

Но он не хотел, чтобы она останавливалась. Он хотел, чтобы это ощущение длилось целую вечность.

И снова, на этот раз еле уловимо, голос разума напомнил о себе: «Она пьяна. Она не знает, что делает. Она принимает тебя за какого-то парня по имени Джимми. Лучше прекрати это, пока не поздно».

Но это были лишь посторонние шумы в голове, поэтому он попросту выключил звук. Кого волнует то, что она его с кем-то путает? Если она так набралась, что уже не в состоянии отличить, то это ее проблемы. И то, что он без презерватива, тоже не страшно. Она же ничего не говорит, значит, сама обо всем позаботилась — сделала все, что обычно делают девушки в таких случаях. Уж ее-то никак нельзя назвать неопытной.

Когда он вошел в нее, она закричала:

— Да, вот так, не останавливайся!

Больше в поощрении он не нуждался. Спустя несколько секунд он уже кончал, уносимый ослепляющим вихрем. Он скатился с нее и обнаружил, что она «отключилась». Но когда ошеломляющий пик блаженства прошел, проснулся стыд. Кэрри Энн, ее звали Кэрри Энн… теперь он вспомнил. Она лежала на спине с закрытыми глазами и приоткрытым ртом и тихонько посапывала. Ноги ее были безвольно раскинуты в стороны. Он нежно поцеловал ее в губы, и она шевельнулась, что-то бормоча во сне.

— Кэрри Энн? — прошептал он.

Но она спала как убитая. Да и что он мог сказать, кроме того, что сожалеет? Сожалеет о чем? О том, что трахал ее, понимая, что это неправильно, или о том, что не был парнем по имени Джимми? Нет, пусть уж лучше так. Если повезет, утром она ничего и не вспомнит. Так, словно ничего не было.

А на следующий день Джереми вызвали в кабинет к директору. Одного взгляда на мистера Гивенса хватило, чтобы понять, что его позвали не для того, чтобы попросить позаниматься математикой с кем-то из учеников, как это было всякий раз, когда директор желал его видеть. Мистер Гивенс встретил его с мрачным выражением лица. Опускаясь в кресло напротив директорского стола, Джереми почувствовал, что попал в беду и эта беда непосредственно связана с событиями прошлой ночи. Его прошиб холодный пот. Он почувствовал, как похмелье отступает, вытекая из него, как дождевая вода через сточную канаву. Мысли моментально прояснились, каждая клеточка мозга гудела от напряжения.

— Я только что говорил по телефону с миссис Флаглер, — сказал мистер Гивенс. Видя, что Джереми никак не реагирует на эти слова, он решил многозначительно уточнить: — Матерью Кэрри Энн.

Джереми напрягся и медленно кивнул, молчаливо подтверждая, что и в самом деле знает Кэрри Энн.

— Она крайне расстроена, — продолжал директор, принимая свой обычный жизнерадостный вид, ровный и невыразительный. Блестящие гладкие розовые щеки и стриженая белая борода делали его похожим на современного Санта Клауса. — Кажется, с Кэрри Энн случилась беда прошлой ночью. Ты что-нибудь об этом знаешь, сынок?

Он пристально смотрел на Джереми поверх загроможденного стола. Тот постарался изобразить из себя сущую невинность.

— Прошлой ночью у нас была вечеринка. Были мы с ней и еще кое-кто. Ну хорошо, мы все тогда слегка перебрали, но…

Он пожал плечами, как бы говоря: «Да вы и сами знаете, как оно бывает…» В это время перед его глазами проплывали картины прошлой ночи. Кэрри Энн лежит пьяная на матрасе, с бедрами, липкими от его спермы… Потом они с Рудом и Чаки втроем выносят ее наружу, а Кенни, единственный более-менее трезвый, чтобы сесть за руль, подгоняет к дому машину… Стыд переполнил его при воспоминании о том, как они выбросили ее перед домом, словно мешок с мусором.

— Боюсь, не все так просто, как ты рассказываешь.

— С ней все в порядке?

В душу закрался новый страх. Джереми слышал, что люди умирают от алкогольного отравления. А ведь что-то в этом роде могло случиться и с Кэрри Энн.

— Она в порядке, — сказал директор, одновременно давая понять, что хотя смертельная опасность девушке и не угрожает, все же с ней случилось что-то крайне неприятное. — Но в полицию уже сообщили. Поэтому если тебе есть в чем сознаваться, то сейчас, думаю, самое время.

— В полицию? — Джереми почти кричал.

— Она утверждает, что ее изнасиловали.

В кабинете повисла тишина, на фоне которой посторонние звуки только усиливались: звенящий вдалеке звонок на третий урок, жужжание факса, стук клавиатуры в приемной директора… Выждав несколько секунд, мистер Гивенс снова спросил:

— Итак, тебе есть что сказать?

Джереми покачал головой, которая, казалось, болталась из стороны в сторону, словно шея не выдерживала ее тяжести.

— Нет, сэр.

Директор прищурился. Казалось, он пытался понять, скрывает ли Джереми что-то или его неразговорчивость является следствием шока. Вероятно, он все же решил, что Джереми невиновен, по крайней мере, пока не будет доказано обратное, потому как заговорил вполне доброжелательно:

— В любом случае, я не думаю, что тебе вообще стоит разговаривать с полицией, пока мы не поговорим с твоим отцом. Я ему уже звонил. Точнее, оставил пару сообщений. Не знаешь, где я могу его найти?

Джереми попытался собраться с мыслями, которые метались в голове, как птицы в клетке, и попытался сообразить, где же может быть отец. Рэнди никогда не отключал сотовый, чтобы Джереми в экстренном случае мог с ним связаться, но в отдельных местах его участка были перебои со связью.

Какой-то странный порыв заставил его полезть в задний карман джинсов и достать свернутый лист переплетной бумаги, на котором был записан номер телефона. Джереми неделями носил его с собой, но у него и в мыслях не было, что этот номер может ему пригодиться. А теперь вот понадобился.

Он протянул его мистеру Гивенсу.

— Попробуйте связаться с моей мамой.

8

У Колина ушло несколько дней только на то, чтобы перебрать хлам в сарае у Хенли. Имея весьма смутное представление о том, что делать с приспособлениями, которые теперь были свалены в старой мастерской деда, он с помощью Интернета вышел на владельца маленькой устричной фермы на полуострове Китсап, которого звали Лен Джарвис. На следующий день Колин сел на самолет и спустя несколько часов уже стоял, обутый в резиновые сапоги, по щиколотку в воде канала Худ. Лен Джарвис тем временем вводил его в курс дела — обучал азам выращивания устриц при помощи реек и тросов.

Лен сунул покрытую мозолями руку в воду и вытащил створку раковины, на которой гроздью висело около дюжины устриц-малышей размерами с ноготь на мизинце.

— Это у нас материнская раковина, — сказал он, объясняя, как на пустые раковины, из которых извлечены устрицы, насаживается устричная икра. Как только икра пристает и начинает успешно расти, материнские раковины с «малютками» при помощи шнуровальной машины нанизываются на веревку, как лампочки на рождественской гирлянде. Затем веревки натягиваются через равные промежутки вдоль линии прилива и закрепляются с обоих концов полихлорвиниловыми трубками, вкопанными в ил. Лен предупредил, что устрица растет обычно несколько лет, поэтому это дело не для тех, кто рассчитывает на быстрый результат.