Читать книгу "Расплата за любовь - Евгений Костюченко"

— Ты уверен, что Стрельник согласится на наше предложение?

— Если это будет твое предложение — согласится. Ты ему только улыбнись, и он — твой. Он же бабник отпетый, кобелина еще тот. Ни одной юбки не пропустит. Думаешь, он с моими девками чем занимался? Изучал правила дорожного движения? Загонял до полусмерти обеих, до утра глаз не дал сомкнуть.

— Да? — Алина усмехнулась. — Вот пусть твои девки и делают ему такое предложение.

— Ты что, ревнуешь? — изумился Голопанов. — Девочка, да ты просто зациклилась на работе. Надо срочно расслабиться. Впереди три дня дурдома. Надо быть в форме, а ты на взводе. Так и сорваться недолго. Вот что, сейчас принимаешь ванну со всякими травами, потом я работаю с твоим позвоночником, а потом везу тебя домой. Выспишься, приведешь себя в порядок, и часа в два я за тобой заеду.

Он встал и направился в ванную.

Алина тоже встала и решительно схватилась за свой портфель.

— Ванну я и дома могу принять. Поехали скорее из этого притона.

— А как же позвоночник? — Голопанов, потирая ладони, встал перед ней. — Девочка, у нас больше не будет такого шанса.

— Ты о чем?

— Ты понимаешь, о чем, — понизив голос, проворковал Артем. — Не притворяйся. Я же тебе нравлюсь. И ты мне нравишься. Ты одна, и я один. Это же так естественно, что мы тянемся друг к другу. Зачем притворяться? Мы с тобой хотим одного и того же. Так пусть это случится здесь и сейчас, потому что завтра будет поздно.

Он обнял ее за талию и осторожно притянул к себе. Но Алина выставила перед собой портфель и откинула голову назад, уклоняясь от его поцелуя, и сказала:

— Только не здесь. И только не сейчас.

«И только не с таким, как ты», — мысленно добавила она.

Он поморщился, как от зубной боли.

— Что ты со мной делаешь. Я голову теряю. Ни о чем думать не могу, только о тебе. Как ты пахнешь. Какая у тебя кожа. Как ты двигаешься, как говоришь — я все время представляю, какая ты без одежды, как ты ведешь себя в постели. Я с ума схожу. Это мешает работать.

— Ах, так это производственная необходимость, — протянула Алина, вырываясь из его рук. — Артем, не обижайся.

— Я тебе ни капельки не нравлюсь?

— Дело не в этом. У меня голова забита совсем другим, понимаешь? Чтобы расслабиться, нужно настроение. Пока работа не сделана, я настроена только на работу. Извини.

— Нет тебе прощения, — буркнул он, одергивая рубашку. — Ладно, поехали работать.

Через запасной выход они вышли на улицу, и Алина увидела рядом с громоздкой «Тойотой» приплюснутый желтый силуэт боевого «Вольво».

— Тебя ждут, — натянуто улыбнулся Артем. — Очень удачно. Можешь обработать его прямо сейчас. Девочка, пусти в ход все свое обаяние. Пусть он сходит с ума так же, как и я.

Когда Алина подошла к «Вольво», дверь сама распахнулась перед ней. Стрельник глядел выжидающе.

«Вот почему он был такой сонный, — подумала Алина, вспомнив слова Голопанова. — Вот откуда у него помада в кармане. Интересно, а им он тоже ноги гладил? Ай да инструктор».

— Отвезите меня домой, — попросила Алина. — Надо поговорить. …..

— А здесь нельзя?

— Можно. У меня неприятные новости. Убили Корша.

— Вот как, — Стрельник побарабанил пальцами по рулю. — Вот, значит, как. Жалко старика.

— В компании освободилось место директора лагеря, — медленно сказала Алина, тщательно подбирая слова. Я предложила вас на это место.

— Значит, нас, — он продолжал выстукивать дробь, спокойно глядя перед собой. — Значит, вместо Коршуна.

— Я уверена, что вы справитесь.

— Значит, справимся.

— Ян! Перестань! Мне и так тошно, — пожаловалась Алина. — Ты согласен?

Он пожал плечами и отвернулся, глядя в боковое зеркало:

— Омоновцы пошли на штурм.

Алина оглянулась и увидела, как группа бойцов в бронежилетах строем бежит во двор. Когда они скрылись за углом, Стрельник сказал:

— Аля, не обижайся. Но ты меня с кем-то путаешь. Мне тридцать два года. Жизнь, можно сказать, прожита. Если бы я хотел стать директором, я давно уже крутился бы в этой системе. Шагал бы по ступенькам. От должности к должности. Но я этого не делал. Мне это не нужно. Я не хочу менять свою жизнь.

— Я тоже не хотела, — задумчиво проговорила Алина. — Но пришлось. Жизнь не спрашивает, хотим мы перемен или нет. Она меняется сама собой. Значит, ты отказываешься?

Он не отвечал. «Не могу я на него злиться, — вдруг подумала Алина. — Голопанов на него наговаривает. Ревнует. И завидует. Хотя чему тут можно завидовать? Как можно завидовать человеку, который три дня ходит в одной и той же майке и в старых джинсах, ездит на чужих машинах, живет на одну зарплату? Кстати, надо позаботиться о гардеробе нового директора».

— У тебя есть костюм? — спросила она.

— Есть. Спортивный. С гербом СССР. Чистая шерсть.

«Нет, он не согласится, — думала Алина, глядя, как его длинные узловатые пальцы постукивают по оплетке руля, — Должность — это слишком большая ответственность. А он не привык ни за что отвечать. Ему бы только с девочками по городу покататься. Да затащить их к себе в постель. Нет, Голопанов не врал про него…»

— Смотри, они уже всех победили, — Стрельник развернулся к заднему стеклу.

Из двора выходила странная процессия. Впереди, с руками за головой, шагали двое парней в расстегнутых рубашках. У них явно не было времени даже заправить их в брюки. За ними шли двое омоновцев. Парней остановили, подведя к дому. Руки на стенку, ноги шире, еще шире. Тут из-за угла в сопровождении нескольких бойцов показались три полуголые девицы. Прикрывая груди руками и скомканной одеждой, они подбежали к серому автобусу и неловко забрались внутрь. Бойцы, гогоча и матерясь, полезли за ними, и дверь с лязгом захлопнулась. Последними из двора вышли еще двое парней, с руками за спиной. Омоновцы сзади подталкивали их автоматами. Этих двоих усадили в серо-голубой «уазик».

— Историческая победа морали над развратом, — прокомментировал Стрельник. — Эти двое, которых в командирский «уазик» загрузили — они не при чем. Водитель и охранник. Просто доставили девчонок и смотрели, чтоб их не обижали. А эти двое у стенки — клиенты. Наверно, стали права качать, когда налет начался. А девчонки, бедные, будут отрабатывать с ментами. К утру в ментовку приедет сутенер, выкупит их. Начальство ментовское отрапортует об успешной операции. У девчонок вычтут из зарплаты. А контора потратится на ремонт помещения. Это в лучшем случае. А в худшем могут и закрыть за содержание притона. Вот придурки. Огнетушитель пожалели дать напрокат. Так им и надо.

— Ты не ответил, — сказала Алина. — Ты опять уклоняешься от ответа. Ян, ты согласен?