Читать книгу "Смерть умеет улыбаться - Ника Шахова"

- А-ау-у, - сказал кот, одновременно зевая во всю острозубую пасть и сладко потягиваясь.

- Я те дам ау!

Я спустилась вниз, спросила у Нюси, не заходила ли она ко мне в комнату, и получила отрицательный ответ.

Надо решать, что делать с вещественными доказательствами. Если я позвоню следователю и расскажу о носке и фотографии, то в ответ он скажет... Правильно, я тоже так думаю. Именно это он и скажет. В принципе, он уже все сказал, только в мягкой манере. Если буду настаивать на своем, он перестанет церемониться. Только и всего. Значит, следователь отпадает.

Можно, конечно, написать заявление по всей форме, и тогда фиг меня пошлешь... Пришлют участкового, которому по новой объяснять про дядю,

Павлика, Макса и прочие подозрительные обстоятельства, - все равно, что древнегреческие мифы пересказывать. Не поверит... Ну задаст для проформы несколько вопросов, ну предупредит, чтобы мы не оставляли дверь нараспашку, ну объявит меня паникершей. И с чувством выполненного долга засунет мое заявление неприлично сказать куда. Никому не нужны мои улики - вот что.

Решено окончательно и бесповоротно: милиция отпадает.

Уничтожив следы пребывания постороннего влажной тряпкой и пылесосом, я заскучала. Чем бы заняться до ужина? Поскольку заняться было решительно нечем, я предалась размышлениям.

Неужели хмурый следователь прав, а я ошиблась... Конечно, ошиблась. На самом деле Павлика отравила мафия, не знаю за что и, прямо скажем, не хочу знать, пусть это останется их маленькой тайной. А другой кузен действительно ушел из дома, потому что захотел самостоятельности, и ни на что не намекал он в той злополучной открытке, виной всему моя буйная фантазия. И дядя не писал завещания. Если разобраться, ему и завещать-то нечего было, кроме пустяка - скифского золота да горстки бриллиантов. И умер он совсем не внезапно, а в результате долгой изнурительной болезни, о которой мне ничего не известно. Что касается пошлого бабника, то его избили объединенные силы наших с Греткой поклонников, причем, избили заслуженно. А за мной никто не следит. Кому я нужна! И комнату мою никто не обыскивал, кроме ментов, разумеется. Кажется, я зациклилась... Пора домой. Если следователь отпустит.

Отпустит, должен отпустить: мое алиби проверено - я чиста. По крайней мере перед законом.

Хочу в Москву. Баста!

Нет, рано. Я вспомнила, что сначала обязана взяться за тетю Лизу и прояснить ее виды на будущее, чтобы потом отчитаться перед мамулей.

Одетая в длинный сатиновый халат со множеством накрахмаленных рюшей, тетушка возлежала на софе, опершись на локоть и вздыбив крутое бедро, и раскладывала очередной пасьянс, который, очевидно, не сходился. Тетушка недовольно кряхтела, вздыхала и сопела. Ну чистый ребенок преклонного возраста. Иногда диву даешься, как мало мы меняемся с годами. Глубокие морщины и отечная дряблость - не в счет, это телесное, а дух нисколько не подвластен жестокому времени.

- Переложи крестовую даму в середину, - подсказала я.

- Ты думаешь? - отозвалась она, не поднимая головы.

- Даму в середину, из-под нее вылезет бубновая девятка, на которую положишь крестовую девятку, тем самым откроешь туза, на которого положишь шестерку, из-под которой достанешь семерку, восьмерка уже открыта...

Считай, пасьянс сошелся, если достанешь вальта с самого низа.

- И правда, - обрадовалась она, быстро перекладывая карты, - Так где, говоришь, семерка?

- Тетя, ты случайно не рылась в моих вещах?

- А зачем?

Достойный ответ.

- А кто-нибудь заходил, пока меня не было?

- Андрей заходил.

Опять он. Все ходит, вынюхивает.

- ...Да? И что? - спросила я.

- Одолжил у Нюси соль.

А предлог-то явно надуманный.

Ситуация накаляется. Того и гляди нагрянет Икс запугивать, а у меня масса проблем помимо него. Вот тетина масса, например, требующая оперативного вмешательства. Попробую до прихода Икса разгрести завал с этой стороны.

- ...Тетя, я вот о чем подумала, - медленно проговорила я, собираясь с мыслями, - Познакомь меня, пожалуйста, с Вандой. Мир духов - это, должно быть, так... - начала я фразу и запнулась, потеряв подходящее слово, -

Так... - силы небесные, помогите, как так? - Так... романтично! - наконец выпалила я и вздохнула с облегчением. Неплохо получилось.

- О, - обрадовалась тетушка и оторвалась от пасьянса. На ее щеках, обильно сдобренных жирным кремом, проступил румянец удовольствия, - Ты правда так думаешь? Как я рада, что ты поняла! Это действительно романтично. Романтично и познавательно. Можно вызвать кого угодно - хоть

Рюрика. Он придет и ответит на любые вопросы, если, конечно, захочет.

Случается, что сеансы срываются, потому что вызываемый дух не откликается или обижается на нетактичный вопрос, но это редкость. Иногда, знаешь, бывает очень весело, - она издала звук, похожий на хохот самки бабуина в сезон дождей, - Они, как и люди, каждый со своим норовом. Низшие духи, недостигшие мудрости и просветления, хулиганят и сквернословят по страшному - мне кажется, тебе должно понравиться. Некоторые духи выступают инкогнито, некоторые выдают себя за других, но Ванда умница, она быстро ставит лгунишек на место... А тебя интересует что-то конкретное или вообще?

- Хочу узнать у Евы, правда ли, что она совратила Адама. У меня есть своя теория на этот счет. Мне кажется, что Адам шантажом принудил змея, чтобы тот уговорил Еву, чтобы она совратила Адама. Хочу проверить, права ли я. Как думаешь, удастся?

Это первое, что пришло мне в голову. Но тетя не удивилась. Плохо.

Значит, мозги у нее совсем набекрень.

- Не знаю, деточка, надо бы спросить у Ванды, - вот все, что она ответила.

- Спроси, пожалуйста, и передай ей, что я очень хочу попасть на сеанс.

Оставив карты, тетя пошла к телефону, а я двинулась в библиотеку. Не зажигая верхний свет, сняла с полки первую попавшуюся книгу, забралась с ногами в кресло и открыла увесистый том наугад, но вчитаться не смогла.

Буквы проскакивали мимо, как проходящие поезда.

Я почувствовала слабый, но приятный запашок. Наверное, Нюся чародействует на кухне. Какая Нюся?

Нюся на рынке. Захлопнув книгу, я подняла глаза и приросла к креслу.

Прямо передо мной на расстоянии полуметра от пола парила белая фигура. Она непрестанно двигалась и меняла очертания - то отплывала от меня, то приближалась, то худела на глазах и вытягивалась к потолку, то распухала.

Она крутилась и вертелась, словно поддразнивала меня. В целом она походила на человеческую фигуру, лишенную шеи и ног. С руками у фигуры тоже было не совсем все в порядке. Их было то три, то две, а то и вовсе одна. В зловещей тишине раздалось ритмичное пыхтение.