Читать книгу "Бандитская рулетка - Владимир Колычев"

– А кто этой такой?

– Гражданин Шкловский Илья Васильевич, подпольная кличка Шмит.

– Ну, слышал я про такого… Только я его не заказывал. Просто попросил последить за ним.

– Зачем?

– Ну, было подозрение, что этот человек стоит за убийством Якова Алексеевича. Я попросил ребят проследить за ним.

– Ребята – это Геннадий Арчинский и Ренат Сейджалилов?

– Ну да.

– Но ведь они убили Шкловского. И Шкловского убили, и двух его спутников.

– Ну, так вышло. В них начали стрелять, они открыли ответный огонь.

– Да нет, они первые открыли стрельбу. И Арчинцев был в маске. Есть видеозапись, на которой видно, как он стрелял. Это заказное убийство, Лиманов, – обескураживающе усмехнулся Карагезов. – И ты, выходит, организатор заказного убийства. А убийство тройное. Догадываешься, какой срок тебе светит? Пожизненный срок, Лиманов.

А вот этот прогноз никак не вписывался в нарисованные Леней рамки. Но Кирилл и не рассчитывал, что все пройдет гладко. Это на бумаге все гладко, а в жизни бывают овраги. Но ведь овраги преодолеваются, надо лишь набраться терпения.

– Не заказывал я никого. Просто последить попросил…

– Зачем?

– Я же говорю, мне нужно было знать, кто убил Якова Алексеевича.

– Тебе какое до него дело?

– Ну, я муж его дочери. Тесть он мне. Можно сказать, отец.

– Крестный отец? – иронично усмехнулся Карагезов.

– Не знаю, он меня не крестил…

– Ты хотел занять его место?

– Ну, я хотел, чтобы это место заняла моя жена. Мы бы с ней… Но Роза здесь ни при чем. Она меня на это дело не подбивала…

– Браво, Лиманов! Браво! Жену выгораживаешь! Мужик! – Карагезов откровенно насмехался над Кириллом. – И жену выгораживаешь! И ее брата! Они-то на свободе останутся, а ты отправишься отбывать пожизненный срок. С чувством исполненного лоха… Или долга?

– Да нет, какой долг. Просто как было, так и говорю…

Кириллу стало не по себе. От волнения вдруг задергалась щека, и под ложечкой засосало. Но так он на легкую жизнь не рассчитывал.

– Долга нет, а лох есть?..

– Я не лох, – покачал головой Кирилл.

– Ты не просто лох, ты – полный лох, потому что огребешь по полной программе. Твой шурин хорошо все придумал, я даже готов ему аплодировать. У тебя действительно есть серьезный мотив отомстить за Воротынцева. И возможности, в принципе, есть, чтобы пролить реки крови. Ты слышишь, Лиманов, реки крови! Это одиннадцать трупов. Исполнители разные, но мы их и не станем искать. Зачем, если все сходится на тебе? Да и не сможем мы их найти, потому что, кроме Арчинцева и Сейджалилова, ты никого из них не знаешь. Не положено тебе знать. Тебе положено сесть вместо Леонида Воротынцева. И ты сядешь. На пожизненное сядешь, потому что и мотив у тебя был, и возможности. Мы даже не станем доказывать, что это не ты заказывал Шкловского. Зачем, если суд с легкостью поверит тебе. И осудит по всей строгости закона… Или не хочется на пожизненное?

– Так я ничего такого и не сделал, чтобы на пожизненное… И, вообще, где адвокат? Я отказываюсь отвечать на вопросы без присутствия адвоката.

– Вам еще не предъявили обвинение, Кирилл Тимофееевич, – снова перешел на «вы» Карагезов. – Рано вам еще адвоката.

– Неправда, не рано. Адвокат должен быть с самого начала.

– Ну, если у вас есть личный адвокат… Но у вас же нет личного адвоката, – язвительно усмехнулся следователь. – Нет и не будет. Господин Воротынцев предоставит вам своих адвокатов. Своих. И петь они будут под его дудку. Так будут петь, как ему выгодно. А ему выгодно, чтобы мы привлекли тебя, как организатора всех тех кровавых безобразий, которые произошли в вашем городе. Ты у нас главарь мафии, а не Воротынцев. Тебя посадят, а он останется на воле и будет жить в полное свое удовольствие. И еще будет посмеиваться над тобой. Годик-другой посмеется, а потом просто-напросто забудет о тебе…

Все правильно говорил Карагезов. А вот Леня обманывал его. Он сказал Кириллу, что с ментами все договорено, что ему не грозит пожизненное заключение… Может, и нет никакого обмана? Может, Леня договорился не с Карагезовым, а с его начальством? А следователь ведет свою игру, потому что чересчур честный. Но что, если сегодня он сломает Кирилла, а завтра его возьмут и отстранят от дела? Тогда Кирилл останется в дураках. Ему придется отказываться от своих сегодняшних показаний, возвращаться к версии, предложенной Воротынцевым. Этим он поставит себя в нелепую ситуацию: для братвы станет предателем, а из тюрьмы не выйдет, и будет ждать, чем закончится следствие. Может, его действительно выпустят через годик-другой, но не на белом коне он выйдет на свободу, а на мокрой курице галопом. Не встретит его братва хлебом-солью, а Леня даже ночной клуб ему не доверит. Да и Роза отвернется от него. Может, ей найдут нового мужа. Леня и Настю замуж выдаст, если не убьет ее в отместку за предательство Кирилла…

Плевать хотел Кирилл на братву. Не рвался он к вершинам криминальной власти, и о месте по правую от Воротынцева руку не мечтал, но в то же время не хотел быть предателем в глазах людей, от которых зависела его судьба. Предателей никто не жалует. Это раз. Предателей наказывают. Это два. А наказать его могут через Настю. Как бы не попала она из-за него в мясорубку… Да и родители его могут пострадать, сестра.

– Ну, так что, Лиманов, будем оформлять тебе пожизненное? – с высоты своего положения усмехнулся Карагезов.

– Пожизненное суд оформляет, – огрызнулся Кирилл.

– Суд постановляет. Мы оформляем, а суд печать ставит. Как мы скажем, так и будет.

– Ну, оформляйте, если вы такие умные.

– Мы-то умные, а ты в дураках остался. Вернее, сделали из тебя дурака.

– Я сам из себя дурака сделал.

– Очень хорошо, что ты это понимаешь.

– Понимаю, но назад уже не повернешь. Не надо было мне за Якова Алексеевича подписываться. Не надо было мне за Шмитом следить…

– Самому не смешно?

– Не смешно. Если бы Шмита не убили, может, и посмеялся бы…

– И Шмита убили, и еще десять человек. И все это ляжет на тебя.

– Я только за Шмита знаю.

– Как же так, Лиманов? Если ты решил впрячься за Воротынцева, ты должен брать на себя все.

– Но я только за Шмита знаю, – упрямо мотнул головой Кирилл.

Леня не заставлял его брать на себя все трупы. Пусть менты сами додумывают, кто убил Гурцула и его людей. А им только и остается гадать, потому что исполнителей у них нет. Есть только Гена Арчинцев, от этой печки менты и пляшут.

– Да, но погиб не только Шмит. Погибло очень много людей. И всех, Лиманов, навесят на тебя.

– Бездоказательно.