Читать книгу "Боевой вирус - Сергей Зверев"

И, наконец, маленький четвертый фактик: уже через неделю в России возник пик продаж наркотиков в сотнях клубов, баров, подпольных казино и полулегальных забегаловках на всем пространстве от Белого до Черного моря!

Панов, казалось, впал в ступор. Его остекленевший взгляд бессмысленно упирался в какую-то точку на столе. Угол рта перестал подергиваться, а как-то отвис вниз, из-за чего на край подбородка выкатилась крупная капля слюны. Начальник безопасности ничего не замечал. Надо было выводить его из этого состояния. Пусть лучше слезы и истерика.

— Панов! — громко скомандовал Талеев. — Думайте, черт возьми, думайте!! На борту этого пассажирского лайнера находились ваша жена и маленький сын! Они погибли!!!

Мощным рывком Панов выбросил свое тяжелое мускулистое тело из кресла и перелетел через стол, вытянув вперед обе руки с растопыренными короткими, но сильными пальцами. Они должны были вцепиться в горло мертвой хваткой. Однако Талеев ожидал чего-то подобного. Сцепленными «в замок» пальцами он резко ударил снизу вверх по вытянутым рукам противника, отчего они непроизвольно разошлись в стороны. Голова Панова вздернулась вверх, и тут же сокрушительный удар лбом обрушился на его переносицу.

Начальник безопасности без звука рухнул лицом вниз на дубовую столешницу. Талеев достал ароматную сигару и закурил, но успел сделать лишь одну затяжку, как его противник зашевелился, приподнялся на вытянутых руках и шумно потряс головой.

«Быстро оклемался. Наверное, часто по носу били. Молодец!»

Продолжая стоять на четвереньках на столе, Панов сфокусировал свой еще затуманенный взгляд на лице Талеева. Сознание быстро возвращалось к нему. Он попятился по столу и благополучно «приземлился» обратно в кресло. Потом вытащил из кармана брюк белый носовой платок и приложил к разбитой переносице, останавливая кровь.

— Похоже, что перелома нет, — произнес Талеев.

Панов ничего не ответил, продолжая массировать нос. Заговорил он лишь через минуту:

— Как и где вы, русский журналист, могли узнать такие подробности? — голос был глухой и подозрительный, а взгляд недоверчивый и колючий.

Талеев пожал плечами:

— В Туркменистане очень бедно живут. А дело о захвате судна в спешном порядке закрыли уже через месяц, то есть почти два года назад. Так что сейчас, думаю, без больших проблем, любому — а не только русскому журналисту — покажут все копии конфискованных судовых журналов, акты экспертиз и протоколы допросов свидетелей. Разумеется, за весьма приличное вознаграждение. Деньги, деньги…

Панов задумался:

— Хорошо. Это возможно. Но откуда вы можете знать о наркотиках? Ведь в ходе следствия, пусть поспешного и недобросовестного, они ни разу не всплывали. Если такие данные и имеются, то хранятся совсем в других местах. Вам вряд ли удалось бы до них добраться.

— Вы абсолютно правы! Все данные о наркотиках на борту я получил из совершенно других источников. Думаю, что вы о них даже не подозреваете. Как раз об этом мой второй короткий рассказ. Только, пожалуйста, не пытайтесь больше меня задушить, загрызть, застрелить и вообще уничтожить любыми способами! Хотя то, что я поведаю, будет еще большей неожиданностью.

— Постараюсь, — пробурчал Панов. — Тем более что для простого журналиста вы слишком хорошо владеете весьма специфичными приемами.

— А кто сказал, что я простой журналист? Я очень даже известный! Ну, хорошо, кажется, пришло время приоткрыть папочку… — Талеев открыл бювар. — Посмотрите на эту фотографию.

Он протянул через стол снимок. На нем была изображена худенькая девочка лет двух-трех с длинными черными волосами и поразительно печальным взглядом больших глаз. Панов равнодушно повертел фото в пальцах и вопросительно посмотрел на собеседника, ожидая пояснений. Талеев достал еще одно фото. Это была та же девочка, только на пару лет постарше. И, главное, ее глаза просто светились весельем и озорством!

На следующих снимках девочка была на качелях, каруселях, на водной горке, на празднике, под новогодней елкой, ела мороженое, шалила, хохотала, купалась… Рядом были ее друзья, подруги того же возраста. Иногда были и взрослые. Мужчины и женщины, разные, но тоже счастливые, довольные и любящие. А девочка росла… Первый класс, школьная форма, строгая аккуратная прическа… Какие-то спортивные соревнования… У географической карты с указкой… А это уже подросток, школьный бал, танцует с мальчиком… Совсем девушка…

В последнюю фотографию Панов просто впился глазами. Потом вернулся к уже просмотренным и снова к этой… Он поднял глаза на Талеева, в них были удивление, растерянность, непонимание…

— Что, кажется знакомым это лицо? Еще вот эту посмотрите.

Талеев протянул последнее фото. Едва взглянув на него, Панов отбросил снимок.

— Что это такое? — тихим голосом произнес он.

— Короткая история одной девочки, девушки. Очень печально начавшаяся и получившая такое счастливое продолжение. Знаете, сколько у нее отцов? Восемнадцать! И каждый готов за нее любому горло порвать. А они могут! Потому что все — бойцы элитного секретного подразделения спецназа ГРУ России! В паспорте девушки стоит прочерк в графе «мать», а фамилия — Алексеева. Как у подполковника Алексеева, который командовал этой группой в середине восьмидесятых годов во время тайного рейда на территорию Афганистана. Они-то и подобрали на обратном пути брошенного в горах умирающего младенца. Провезли в Москву, выходили, определили в самый элитный пансионат. И почитали за счастье принимать ее каждые выходные, праздники, каникулы в своих семьях. Баловали невозможно, учили тому, что могли и умели сами. Как думаете, при такой опеке как мог продолжиться жизненный путь девушки?

Панов еще раз посмотрел на последний снимок и аккуратно положил его на стол лицевой частью вверх. На нем Алексеева была снята в новенькой офицерской форме с погонами старшего лейтенанта.

— ГРУ? ФСБ? Или… — поинтересовался он.

— Все было. И даже иняз и факультет психологии. Я, пожалуй, в жизни не встречал такого целеустремленного и разностороннего человека.

— Анахит… Боже мой, Анахит! Это невероятно, — шептал Панов.

— Еще как вероятно! Кстати, досье, которое вам наверняка передали из ЦРУ на международную террористку по кличке «Анахит», процентов на 80 соответствует действительности. И разгромы, и погромы, и ликвидации… И контакты с десятком террористических центров по всему миру, причем на высочайшем уровне. Только вот ни в одном силовом ведомстве России вы не найдете ни одного упоминания о действующем сотруднике Галине Алексеевой.

— Я знаю, как это делается!

Талеев согласился:

— Не сомневаюсь. Забыл спросить: не возникло сомнений в подлинности моих фотографий?

Начальник безопасности отрицательно покачал головой:

— Нет. Старая бумага, черно-белые фото, антураж… Нет!

— Что ж, совсем немного осталось. О готовящейся транспортировке большой партии наркотиков на пассажирском судне Алексеевой ничего не было известно. Исключительно потому, что организатор операции решил провернуть свое дело тайно не только от «собратьев по оружию», но и от всех руководящих органов. Только вы понимаете, что такого уровня аферы, тем более успешно осуществленные, всегда выплывают наружу. Имя организатора стало известно, и Алексеевой-Анахит ничего не стоило направить праведный гнев обойденных прибылью вождей других кланов в нужное русло. Она же и возглавила сборный отряд, чтобы совершить акт законного кровавого возмездия в отношении зарвавшегося махинатора. Сначала в горах был перехвачен его караван, возвращавшийся с большим грузом оружия. Затем в ходе стремительной атаки отряд Анахит полностью уничтожил его резиденцию в горах. Самого виновника теракта Алексеева ликвидировала. Разумеется, в соответствии с решением Высшего координационного совета одной из крупных террористических организаций Востока. Его звали Аббас эль-Амир. О, я вижу, вы слышали это имя! Наверное, из уст своего нового шофера Алборза, да? Он был его приближенным и одним из немногих, кому посчастливилось уцелеть.