Читать книгу "Мефодий Буслаев. Танец меча - Дмитрий Емец"

— Ну ладно! В другой раз не копайся так долго! Я же за тебя волнуюсь! — сказал Меф великодушно.

— Прости!

— Да ладно, простил уже… А мы сегодня крыс резали! Кстати, опыты ставят только на крысах-парнях. Никакого равенства полов… Короче, я освободился! Пойдем куда-нибудь!

Они встретились на «Баррикадной». Баррикады там отсутствуют, зато места красивые. Правда, усилившийся ветер превращал свидание из простого в экстремально-романтическое.

Меф, захлебываясь, рассказывал о преподавателях. О биологе с фамилией Накричун — тишайшем человеке, который говорит всегда шепотом. Зато любит, чтобы все его слова повторяли буквально. Например, он говорил: «Углерод — основа основ органики». А отличник на зачете говорил: «Углерод — основа органики». «Я говорил не «основа», а «основа основ»! — шепчет Накричун и отправляет на пересдачу.

— Купи мне чего-нибудь! — попросила проголодавшаяся Дафна.

Меф удивленно посмотрел на нее:

— Покупать — мелко. Покупают низкие душонки. Я буду тебе все дарить! Ты как, не против?

Дафна осторожно согласилась.

— Хочешь: я подарю тебе это дерево?.. Отныне оно твое! Приходи к нему, когда захочешь, и говори: это мое дерево, мне подарил его Мефодий! Хотя что дерево? Вот зоопарк! Он тоже твой — я тебе его подарил! И площадь твоя! И так и быть: вон та звезда тоже! Чего она вылезла так рано? А ну погасить! — Меф вдохновенно забежал вперед и принялся одаривать Дафну всем, что видел.

Дафна улыбнулась. Она уже поняла, что шоколадки ей сегодня не дождаться. И завтра, пожалуй, тоже. Меф был бедный студент и дарить мог только зоопарки и звезды.

Они замерзли и, увидев метров за триста автобус, помчались его догонять, надеясь, что его задержат светофоры. Дафна бежала с грациозной неуклюжестью девушки, которая и на бегу хочет нравиться. Меф намного ее опередил. Он несся как комета, полный рвения поймать автобус за выхлопную трубу.

Они вернулись в общежитие. Меф засадил Дафну переделывать скачанный из Интернета реферат по философии. В университете считали, что философствовать должны все, включая химиков и биологов.

— Ты, главное, упрощай его в глупую сторону, чтобы было похоже, что я сам писал… Можешь ошибок наляпать! И слова, слова меняй! Ну там «великий» на «знаменитый» или «талантливый» на «выдающийся». И из других докладов абзацев подергай. У нас доцент тоже умеет поисковиком пользоваться, — напутствовал он ее.

— У меня перья потемнеют! — сказала Дафна.

— Ну пожалуйста! Ты же меня любишь? — Когда было нужно, Меф умел быть убедительным.

Дафна, вздохнув, села за компьютер. Примерно полстраницы она терпеливо заменяла «родился» на «появился на свет» и «получил образование» на «учился», но потом ей все это наскучило, и она, увлекшись, написала свой собственный реферат по философским системам Платона и Аристотеля.

Пока она печатала, Меф смотрел в окно. Озеленители переговаривались гортанными голосами, слышными за квартал. Встречая знакомых, мужчины дружелюбно обнимались с ними, целовали и похлопывали по плечу. Если кого-то одного из своих кто-нибудь задевал, другие бросались кучей и буквально втирали обидчика в асфальт. Потом разбегались, и невозможно было отыскать крайнего. Как это непохоже на слабые рукопожатия и вялое «как ты?», которым обменивались его знакомые университетские «вьюноши», и на ту трусоватость во взаимопомощи, которую проявлял почти каждый.

«Я-то, конечно, интернационалист, но вот интернационалисты ли они?» — озабоченно подумал Меф.

Он вернулся на кухню и сделал двести отжиманий. Потом стал бродить по комнате и вставлять в каждый прибор его зарядник. Меф обожал заряжать телефоны, плееры и все прочее, что имеет батарею. Он смотрел, как пульсирует столбик заряда, и чувствовал, что вот — они наливаются силой, становятся лучше, совершеннее. Точно так и человек, когда следит за собой. Каждый день мы или заряжаемся, или разряжаемся. И он сделал еще пятьдесят отжиманий.

На реферат у Дафны ушло около часа. Правда, клавиатура почти дымилась. Когда принтер перестал выплевывать горячие страницы, Меф пролистал доклад. Дафна с беспокойством смотрела на него. В ее пальцах остывали муки творчества. Меф пролистал доклад наискось.

— Добро… вечные ценности… вечно ты в своем репертуаре… скажут еще, что я религиозный фанатик! — сказал Меф ворчливо. — Я же просил ошибок побольше ляпать!

— Прости, пожалуйста! — сказала Дафна и сама себе поставила мысленный плюсик. За терпение.

Она давно уже ничему не учила Мефа, раз и навсегда поняв, что никого и ничему научить нельзя. Максимум объяснить, что не стоит засовывать два пальца в розетку. Может, и поверят, но и то не раньше чем попробуют согнутой скрепкой. Да и вообще отвечать на вопрос, пока он не задан — полная бессмыслица.

Даф поймала на себе веселый взгляд Мефа. Буслаев стоял рядом и, как в подзорную трубу, разглядывал ее в свернутый трубкой доклад.

— Как ты ухитряешься на меня не сердиться? — спросил он.

Даф улыбнулась, пряча глаза.

— У меня есть секрет. Я проговариваю свой гнев полными предложениями. Например: «мне хочется разорвать Мефа в клочья, потому что мне кажется, что только я одна поступаю правильно».

Меф внимательно слушал. Дафна решила, что он принял ее совет к сведению, и восторжествовала. Наконец-то хоть одно ее увещание пробило шкуру этого толстокожего бизона!

— Ну что, понравилось? Хочешь сам попытаться? — жизнерадостно предложила она.

— Угу, — кивнул Меф.

— Ну так попробуй!

Меф шагнул к ней и, оказавшись рядом, уставился на потолок, нашаривая слова. Даф с волнением ждала, пока Меф разродится полным предложением. И Буслаев это сделал.

— Я злюсь на Дафну за то… что мне хочется ее поцеловать, а она все время болтает, и у меня не получается этого сделать, — сказал он.

Ночью Дафне позвонил Эссиорх. По обычному телефону.

— Ну как? Нашли ножны? — спросила Дафна.

— Нет пока.

— Хнык не говорит?

— Хнык говорит так много, что мы не можем его заткнуть. Мне приходится сдерживать Улиту: она едва не разорвала его в клочья, — больным голосом пожаловался Эссиорх.

На заднем плане Дафна услышала сюсюкающее бормотанье. Хнык вгонял в краску Корнелия, уточняя, какие девушки ему нравятся. Потом окончательно обнаглел и стал превращаться в Варвару. На него кричали, его трясли, но, кроме знаменитого «хюхюканья», никакой информации Хнык не выдавал.

— Нужен джинн, — сказал Эссиорх.

Глава 12. Меч для левой руки

Когда человек получает дар, он чаще всего получает и противовес. Физические недостатки, болезни, некрасивость, одиночество — много чего еще. Без этого противовеса человек мог бы не донести свой дар: бросить, разбить, перешагнуть через него, надругаться над ним.