Читать книгу "Отдыхай с Гусом Хиддинком - Дмитрий Федоров"

– Ну, как?.. В Израиле мы решим вопрос?

Роман Аркадьевич, плативший зарплату Хиддинку, в этот момент наконец почувствовал себя не кошельком, а подлинным творцом, в руке которого бездушная кисть оживляет на полотне доселе чуждые прекрасному субстанции. Сбылись мечты, и вера в лучшее, вера в прогресс переполняли его мальчише–ское сердце. Он аплодировал и не мог остановиться. И на этих эмоциях не воспринял вопрос председателя как вопрос с подтекстом.

– Конечно, пройдем, – наивно улыбнулся он.

– Все будет нормально! – поддержал общий порыв Вова Мономах. – Европа в наших руках, не волнуйтесь. Гус форева!

Биг-босс Виталий поспешил к команде, чтобы не только снять сливки славы, но и первым донести важную весть, с которой в ближайший месяц до игры с Израилем можно будет спокойно ложиться спать, не волнуясь за результат отборочного цикла.

Он появился в дверях раздевалки таинственно и торжественно, как мистер Икс под куполом цирка. Аршавин увидел своего бывшего клубного президента, немедленно вспомнил, что он не просто игрок, а капитан, и пропищал:

– Тихо! Тихо! Леонтьич пришел. Говори. – Памятуя о прежних временах и близком общении, Шава вальяжно тыкал председателю.

– Сейчас главное – отдыхайте! Хорошо поработали – надо и отдохнуть… – И через многозначительную паузу: – В Израиле… решим вопрос.

Глава 5

Утро Владимира Мономаха восемнадцатого октября две тысячи седьмого года от Рождества Христова было мучительным и вместе с тем радостным. Мучительным потому, что оно настало персонально для него значительно позже, чем для остального народонаселения, – где-то после обеда. И сопровождалось его личное утро изматывающей головной болью, которая ретировалась лишь после вмешательства личного доктора. Впрочем, ни одно предписание доктора не было выполнено, да и предписаний, собственно, никаких и не было – просто Вован вместе с ним рванул коньячку, и все постепенно встало на свои места. А вот тут-то и наметилась радостность утра – Россия же победила Англию! 2:1!

Пришел с докладом Василий, для которого утро началось, как и для всей страны, примерно в восемь часов. Если прет, то прет во всем. Солдат спит – служба идет. С акциями за последние сутки произо–шла приятная трансформация, и Вован стал богаче примерно на семь миллионов. Мономах зажмурился и принял еще рюмашку. Последний пункт программы Василия неожиданно касался культуры. В приемную сумел прозвониться загадочный человек и предложил картину Босха.

– А разве я скупаю картины? – удивился Вован и даже немножко протрезвел.

– Нет, он говорит, что вы обещали подарить Хиддинку картину Босха, если сборная России выйдет на Евро-2008. У него есть такая картина.

– Я обещал?!! Картину? – Мономах готов был поклясться всеми своими акциями, что подобных глупостей он даже по пьяни сделать не способен.

Но Василий неумолимо убеждал его в обратном:

– Этот человек обнаружил в Интернете несколько газетных заметок с вашим интервью, где вы действительно обещаете подарить Босха. Вот, я распечатал. Можете убедиться.

Мономах схватил листы бумаги и попытался внедриться в буквы. Буквы поддались. Не сразу, но все-таки дрогнули и подтвердили правоту Василия.

– Да-да, припоминаю, что хотел подарить Гусу холодильник. Шутка была такая. А что за картинка у этого чувака?

– Он предлагает встречу, на которой все расскажет.

– Разводчик?

– Нет.

Если Василий что-то утверждал, то сомневаться не стоило – стоило прислушаться. Что Мономах и сделал.

– Ну, и когда же встреча?

– В восемнадцать, если вы не возражаете.

– Да, если ничего другого у меня в графике нет, то…

– Конечно, нет. – Василий дал понять, что у Вована ничего нет и быть не должно, потому что такие бездельники и алкаши не способны участвовать в серьезных деловых переговорах и совещаниях по определению.

– Ладно, приглашай… Как его зовут хоть?

– Тимофей Ундалов.

– Где ж такие фамилии люди берут.

– Не всем же быть Мономахами.

В средневековой Европе право смеяться над хозяевами и вышестоящими инстанциями имели шуты, в России такие полномочия вплоть до революции предоставлялись юродивым, в современном мире надо быть очень умным, незаменимым человеком, чтобы позволить себе такое. Василий был именно таким.

Ундалов при ближайшем рассмотрении оказался тщедушным, скромно, но не бедно одетым человеком. При этом у него не обнаруживалось никакой робости перед роскошью обстановки и статусом хозяина дома. Возможно, обладание уникальной картиной делало его внешне независимым. Но раз он ее продает, то, значит, нуждается, а данное обстоятельство никак не может способствовать повышению собственной самооценки.

Вован предложил испить коньяка, и Ундалов согласился. Закусили икоркой. После чего гость перешел к изложению своего дела:

– В мире всего двадцать пять картин и семь гравюр, которые исследователи безоговорочно считают работами Босха. И вы понимаете, в такой ситуации приобрести что-либо не представляется возможным. Все это давно хранится в крупнейших картинных галереях и не продается ни за какие деньги.

– А как же эта картина, которая у тебя? Что-то не срастается.

– Если у вас есть пятнадцать минут, то я объясню. У этой картины весьма занятная история.

– Валяй, рассказывай – времени вагон.

– Босха до двадцатого века мало исследовали и не ставили в один ряд с великими художниками. «Страшный суд», который сейчас в мюнхенской Старой Пинакотеке выставляется сразу при входе, когда-то пылился в запаснике филиала в Нюрнбергском замке. То есть в запаснике запасника. Мой фрагмент этой картины находился в Бременской кунстхалле. Но он не был атрибутирован…

– Чего, чего?

– Не было установлено авторство.

– А ты, значит, установил?

– Сейчас все расскажу. Союзники начали бомбить немецкие города. Просто так, чтобы отомстить. И вот, чтобы искусство не погибло, в конце Второй мировой картину вывезли вместе с сотнями других и спрятали в замке неподалеку от Берлина. Наши, когда оккупировали Германию, заняли замок, но только перед самым уходом обнаружили замурованный лаз в подвал. Думали, клад. А там картины. Но тоже неплохо – разобрали на сувениры. В этой саперной бригаде был и мой дедушка.

– Хороший сувенир прихватил дедушка. – Мономах одобрил мародерство. – Умел выбрать!

– Дедушка опоздал – он рыбачил, когда обнаружили подвал. Ему просто ничего другого не досталось. Выбор был небогат. Картины с обнаженной натурой уже все утащили. До того, как он прибежал в подвал.

– А там много было голых баб? – оживился Мономах.

– Да. Хватало.