Читать книгу "Красный Франкенштейн. Секретные эксперименты Кремля - Олег Шишкин"

Оценивая складывающуюся вокруг ситуацию, профессор понимал, что из трех вариантов имевшихся в самом начале у него оставался только один и самый трудный: проводить опыты на Пастеровской станции в Киндии с очень средними, по мнению ученого, деньгами, присланными из СССР. Еще можно было рассчитывать на любезность колониального губернатора, обещавшего обеспечить бесплатным жильем, а это сулило какую-то экономию.

И все же дикая Африка открывала и дополнительные возможности, которые окрыляли экспериментатора. Об этом Иванов рассказал в последнем письме из Парижа, отправленном в Кремль 18 октября: «Прежде всего, будут поставлены опыты гибридизации между двумя видами шимпанзе и между шимпанзе и человеком путем искусственного осеменения. Затем, если это окажется возможным, между гориллой и шимпанзе и между гориллой и человеком»19. Для советских вождей подтверждение родства с гориллой было не менее желательно, чем с шимпанзе, а половые железы этих африканских гигантов сулили и вовсе невероятные возможности. Надо ли говорить, что Иванов держал Кремль в напряжении?

Но в целом расходы на обезьянье сафари в Африке должны были быть серьезными, а само пребывание в Гвинее — весьма продолжительным. Профессора и его сына ожидала полная неизвестность. Единственное, что можно было сказать наверняка: предприятие будет и трудным, и предельно опасным.

И вот 1 ноября 1926 года отец и сын покидают Париж и устремляются к неведомым лесам Гвинеи.

Спустя почти месяц беспокойный Кремль вновь напомнил о себе сотруднику Спецотдела ОГПУ Тихменеву, работавшему в полпредстве СССР во Франции. В Москве хотели знать все свежие подробности приключений ученого. И самое главное, как быстро он раздобудет заветные живые трофеи. Поэтому так нервозно звучала шифротелеграмма: «Сообщите в Кремль Горбунову адрес и технику связи с профессором Ивановым»20. В ответ же от Тихменева было получено грустное известие: «Иванов уехал в Гвинею, не сообщив адреса»21.

Примечания

1 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 16. — Л. 18.

2 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 18. — Л. 89.

3 Там же. Д. 16. — Л. 23.

4 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 16. — Л. 14.

5 Скаткин П.Н. Илья Иванович Иванов — выдающийся биолог. С. 45.

6 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 16. — Л. 18–17.

7 Царев О., Костелло Д. Роковые иллюзии. — М. 1995. — С. 38.

8 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 17. — Л. 9.

9 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 16. — Л. 14.

10 Там же. Л. 36.

11 Там же. Л. 35.

12 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 16. — Л. 11.

13 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 16. — Л. 49.

14 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 16. — Л. 32–31.

15 2Там же. Д. 18. Л. 90.

16 Гржимек Б. Среди животных Африки. — М., 1973. — С. 227.

17 Скаткин П.Н. Илья Иванович Иванов — выдающийся биолог. С. 50.

18 Там же.

19 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 16. — Л. 61.

20 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 16. — Л. 69.

21 Там же. Л. 76.

Глава 10. Кровавое сафари

1

14 ноября 1926 года отец и сын Ивановы прибыли в Конакри. Медлительность местной жизни сказалась на обустройстве путешественников: обещанный губернатором двухэтажный дом в Jardin d’Espais оказался не готов, пришлось провести две недели в столичном отеле. Однако глава французской администрации все же растормошил сонных гвинейских рабочих, и штаб будущей охоты на обезьян обосновался в городском парке в поселке Камайен в 5 км от столицы.

В распоряжении Иванова теперь имелся штат обслуживающего персонала и добротный дом, о котором остались самые светлые воспоминания: «Через две недели мы получили в свое распоряжение квартиру в три комнаты со скромной, но для нас достаточной меблировкой. В нижнем этаже помещались контора и негры, служащие в парке. Дом — каменный и достаточно защищенный от термитов. Одна комната и терраса были отведены мною под лабораторию, которая должна была служить как для основных работ, так и для собирания и заготовки коллекций, хотя бы в скромных размерах, так как на это я не имел ни полномочий, ни кредитов. Квартира была нам предоставлена губернатором бесплатно»1.

Рядом с этим домом началось строительство обезьянника, куда предполагалось свозить шимпанзе с промежуточной базы на станции Пастеровского института в Киндии. 30 декабря 1926 года, не дожидаясь окончания этих работ, профессор Иванов, его сын и три сотрудника-африканца выехали из Конакри вглубь Гвинеи. Новый год путешественники решили отметить в дороге, тем более что для людей, решившихся на такой эксперимент, человеческие эмоции не имели особого значения. Профессор желал как можно скорее приступить к первым опытам уже здесь, в Гвинее. Его буквально снедала мания охоты. Это была одна из его вспышек «неутомимой энергии»2, которую отмечали близко знавшие его люди.

Предвкушая добычу и новые научные возможности, которые она сулила, Илья Иванович отправил в Москву в Управление делами СНК «Документальный отчет о расходах на 1 января 1927 года», где указывалась специфические пункты, связанные с опытами по межвидовой гибридизации человека и обезьян вида шимпанзе:

«5) Ремонт и постройка в Конакри (ремонт помещений для членов экспедиции, устройство помещений для опытного состава). $1000.

9) Содержание 25 лиц специального привлечения к опытам гибридизации. $575»3.

Изначально Кремль отпускал на оплату добровольцев $30004, из расчета $120 на африканца. Но Иванов, столкнувшись с действительным положением дел в колонии и уровнем местной нищеты, видимо, решил сэкономить.

До городка Маму они добирались по железной дороге, а там пересели на автомобили и уже через несколько дней оказались на высокогорном плато Фута-Джалон, известном тем, что здесь находятся истоки рек Сенегала и Нигера. Тут в окрестностях поселка Бомболи в апельсиновых рощах бродили целые кланы шимпанзе вида Troglodytes niger. По планам экспедиция должна была пробыть здесь не более трех недель и организовать приемный пункт для обезьян. Отсюда животных намеревались отправить по шоссе в город Маму, а оттуда железной дорогой до Конакри. Услужливый и изнывавший от провинциальной тоски колониальный чиновник предложил им для базы экспедиции свою усадьбу.

2

Как уже говорилось, методы ловли шимпанзе отличались откровенной грубостью. Ночью население охотничьего поселка выслеживало обезьянье стадо. Затем, вооружившись вилами и граблями, аборигены загоняли шимпанзе на одиноко стоящее дерево и вокруг разводили костер. В огонь бросали кору и корни деревьев, выделяющих при сгорании удушливый газ и запах. После того как шимпанзе, не видя иного выхода, бросался вниз, к нему подбегали африканцы и с помощью дубинок наносили серьезные удары. Оглушенное и искалеченное животное не могло сопротивляться охотникам, привязывавшим его конечности к двум жердям. Эти жерди несли на плечах четыре африканца. Порой мучительное путешествие животного через джунгли к его клетке доходило до нескольких суток. Подчас возле дверей питомника шимпанзе настигала смерть. Только немногие узники попадали за решетку.